Те из нас, кого не представляли публике, чувствовали себя неуютно. Однажды, после особо пышных представлений я провожала Тайшу до дверей, и Гвидо, с сочувствием заглянув мне в глаза, сказал тихо и грустно: «Ты такая мужественная, Элли». Его любовь пронзила мое сердце и легла в «шкатулку с драгоценностями», которую Карлос называл нашим «альбомом с вырезками о памятных событиях». В ней были свидетельства возвышенных порывов, которые испытал каждый, кто открыт для них.
До самого конца я оставалась помощницей Тайши на семинарах, потому что она выбрала меня, а Карлос и Флоринда, видимо, разрешили это. К моему удивлению, они считали, что Тайша слишком много путается под ногами, и решили, что я «единственный ученик, который может с ней управляться» и чье присутствие надолго успокаивает ее.
Видя, что я все время с ней, предсказуемые Клод и Була, как и все новички, фактически наплевали на меня. То, что я была вхожа в компанию ведьм, опрокидывало их понимание порядка вещей, — неудачники, как предполагалось, не сопровождают королевских особ. Они не знали, что мне разрешено быть с ведьмами за кулисами. Клод, которую держали в полном неведении относительно моего необычного статуса, вздрагивала, когда видела, что я пользуюсь сотовым телефоном во время семинара. Она догадывалась (вероятно из-за моих уменьшительно-ласкательных слов на испанском), что я говорила с Карлосом, и рычала: «Кто это?»
— Горячая линия, — улыбалась я.
Она отскакивала, вспыхивая до кончиков ушей, и ее тонкие губы сжимались от гнева.
Я продолжала говорить с посетителями семинаров как завсегдатай, Астрид вела себя так же. Годы спустя я получила трогательные благодарности от людей, с которыми в то время пренебрежительно обходились холодные Пуна и Зуна, высокомерная Тарина, Клод, Патси и Була. Одинаковые стрижки и униформа делали такое обхождение еще более болезненным для аутсайдеров. Они носили одинаковые браслеты с надписью «Из второго внимания», ботинки на тракторной подошве и одинаковые солнцезащитные очки. Но самым ужасным было хихиканье и перешептывание клики.
Тот, кого ребенком исключали из школы, не забудет это ужасное чувство аутсайдера. Много позже ко мне пришли нужные слова: «Я была с ними, но не была одной из них». Это был один из самых красивых комплиментов, что подарила мне жизнь.
В течение нескольких лет я работала менеджером книжного магазина и получала от этого огромное удовольствие. В перерывах между семинарами мы торговали со скидкой, это было утомительно и одновременно очень забавно. Мы продавали книги Карлоса, «ручки для рекапитуляции», которые светились в темноте, рюкзачки и футболки с надписями типа: «Тенсегрити для каждого энергетического тела» или «Самомнение убивает — ЗАНИМАЙТЕСЬ ТЕНСЕГРИТИ». Я общалась со множеством людей, выслушивая раздраженные замечания по поводу торговли духовностью. Но мне нравилось организовывать команду, я любила свою работу.
Моя должность забавляла Карлоса. «Ай-ай-ай! — бывало, заходился он в смехе. — Ирвин перевернулся бы в своей могиле, если бы узнал о собственной дочери, о любимой дочурке, что она управляет магазином! Магазином эльфа».
«Магазином второго внимания», — ласково добавляла Тайша, пытаясь придать моему положению больший статус.
Я до сих пор содрогаюсь, вспоминая атмосферу зависти, мелочности и соперничества, в которой мы находились, хотя Карлос восставал против этого во всех своих книгах. Если бы я видела, что его методы дают результат, и ученики прекращают борьбу за лидерство, то приветствовала бы «Театр жестокости», «Университет жестокой любви» Карлоса Кастанеды как высшее достижение. Вместо этого я видела сокрушение духа, особенно публичным унижением, недоброжелательность, срывы, болезни и мучительные страдания.
Многое из того, что заставляло нас страдать, ярко описано в книге Джоэла Крамера и Дианы Олстэд «Записки гуру. Маски авторитарности»: «Для того чтобы вовлечь в сексуальные отношения одних и отвергнуть других, гуру создает иерархию предпочтений. Обаяние гуру порождает ложное чувство безусловной любви (читай: „магической любви“) ко всем ученикам, что является причиной тайной ревности и обид среди его последователей… Гуру гораздо легче извлекать выгоду и сохранять свою власть, если он придерживается целибата или притворяется, что придерживается… Обет безбрачия меняет отношение к совокуплению, которое наделяется более высоким статусом, чем просто сексуальная близость… Некоторые гуру активно препятствуют рождению детей или разлучают родителей с ними, это делается для того, чтобы ничего не отвлекало от гуру. Чтобы противодействовать влиянию семьи, гуру часто пробуют разорвать связи учеников с их собственными родителями… Сексуальные отношения с учениками устанавливают иерархию предпочтений, в которой последователи конкурируют за обладание статусом большей привлекательности для гуру Пусть неявно, но это порождает ложь и скрытность среди учеников».
Враждебность в группе, казалось, то развлекала, то злила Карлоса. И трудно было понять, связан ли каким-то образом этот гнев с его прогрессирующей болезнью. Типичный случай его реакции: не удовлетворившись выполнением магических пассов, которые я выполняла, он после яростных нападок сильно ударил меня кулаком в плечо, оставив на этом месте синяк. Мне нельзя было показывать свои чувства, но я не смогла удержаться от слез и заплакала. Карлос остался со мной после занятий и сказал: «Поверь мне, chola, если бы я знал другой способ, я поступил бы иначе, но у меня нет выбора».
Таким же типичным был случай на рождественской вечеринке, под конец которой Карлос вручил кашемировые шарфики всем женщинам, а их было четырнадцать, за исключением меня и Дафны, — он молча обошел нас стороной. Любое проявление чувств послужило бы основанием для серьезного наказания. Мы сохраняли невозмутимое выражение лица, что от нас и требовалось.
Однажды Карлос очень грубо обругал меня, и как только закончились занятия я быстро пошла к своей машине, чтобы никто не видел меня плачущей. Однако Флоринде об этом сообщили, и едва я вошла в свою квартиру, она позвонила.
— Некто, не спрашивай кто, даже не пытайся… Не имеет значения. Что тебе за дело? Один человек сказал, что у тебя было угрюмое выражение лица! Ты что же, хочешь заставить нас пожалеть тебя, задница? Ты что? Плачешь, чтобы разжалобить нас? Бедная крошка! Я знаю, что ты задумала, Эллис И не делай из меня дуру , поверь мне, люди все видят, не думай, что тебе это сойдет с рук. Если ты будешь продолжать в том же духе, назад тебя не позовут! Ты знаешь, какая между нами разница? Ты пизда, а я — нет.