Читать интересную книгу «Белые пятна» Русско-японской войны - Илья Деревянко

4) Опрошенный 18 ноября младший надзиратель Харбинского арестного дома рядовой Василий Александрович Капитан дал такое же показание, как и ефрейтор Логачев.

5) Опрошенный 19 ноября санитарный городовой врач, заведующий больницей Харбинского арестного дома Николай Александрович Желудков показал: «Хозе Гайдне лежал в больнице очень долго, притворялся, что болят пятки ног, в медицинской помощи не нуждался. Жалоб от него никогда и ни на что я не получал, точно так же не слыхал, чтобы он кому-нибудь жаловался. Больше показать ничего не имею».

Подписал: штабс-ротмистр Пономарев

Верно: За старшего адъютанта поручик [неразборчиво]

* * * 

ШТАБ ВОЙСК ДАЛЬНЕГО ВОСТОКА

УПРАВЛЕНИЕ

В Главное управление

генерал-квартирмейстера Генерального штаба{374}

Отделение разведыват.

3 сентября 1906 г. на № 278

№ 5330

г. Харбин

Несмотря на тщательное наведение справок по делу английского подданного Иосифа Геддеса (он же Хозе Гайдне), восстановить истину и выяснить справедливость или, наоборот, ложность показаний этого лица не представляется возможным, как вследствие утери некоторых документов, так и по самой сущности обвинений о произведенных насилиях, по которым следов, если о них не было заявлено своевременно, не могло сохраниться.

Заявления Геддеса сводятся в общем к жалобам на дурное обращение с ним: I — в Мукдене и II — в Харбине.

I. В отношении первого его местопребывания из имеющейся переписки удалось только восстановить, что Геддес был отправлен из Тяньцзиня 12 декабря и прибыл в Мукден 14-го того же месяца, где был, вследствие просьбы нашего консула в Тяньцзине Лаптева, переданной чиновнику по дипломатической части при Главнокомандующем, помещен на Мукдеиском этапе, по-видимому, под строгим надзором. Причины, вызвавшие принятие таких мер против него, указаны в прилагаемых в копиях двух письмах частного характера консула Лаптева.

Как в этих письмах, так и в последующей переписке, относящейся к июню и декабрю 1905 г., консул Лаптев считает его португальским подданным (что имеет значение, так как г-н Лаптев состоял также консулом Португальского правительства) и только в ответной депеше варшавского генерал-губернатора генерала Скалона 29 января с. г., сообщающей о последовавшем освобождении Гайдиса, он назван великобританским подданным. Когда произошла эта перемена и отчего Гайдне скрыл от Лаптева свое подданство, остается непонятным.

Упоминаемый Гайдисом в его заявлении доктор Персии — лицо, действительно находившееся при нем в бытность его содержания в Мукдене. По наведенным справкам Персиц состоял на действительной службе в качестве рядового 4-го железнодорожного батальона (а не капитаном, как говорит Гайдис), именовал себя в то же время доктором философии, находился в Управлении транспортов при Главнокомандующем, где исполнял, по-видимому, поручения генерала Ухача-Огоровича по тайной разведке и поддерживал связь между армией и Тяньцзинем (консулом Лаптевым и полковником Огородниковым).

Опровергнуть или подтвердить жестокое обращение, которому но заявлению Гайдиса он подвергался в Мукдене, нет возможности, так как документальных следов по этим фактам нет, а допросить Персица, вследствие неизвестности места его нахождения, тоже нельзя.

Некоторые разъяснения, быть может, могли бы быть найдены в делах управления транспортов, сданных в хранение, или получены от самого генерала Ухача-Огоровича.

Единственное, что вызывает сомнение в правдивости его заявлений, это то, что, находясь долгое время в Харбине и неоднократно обращаясь к коменданту города с просьбами разного характера и подавая прошения на имя ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА и Главного начальника тыла (в общем в числе семи прошений, в подлинном виде прилагаемых), он ни разу не заявил жалобы на допущенные над ним в Мукдене насилия.

II. В отношении его пребывания в Харбине можно восстановить только следующее.

Из Мукдена Гайдне был отправлен в Харбин после 7-го января 1905 г., прибыл туда в конце того же месяца и находился там до 15-го июня 1905 г., когда был отправлен этапным порядком в Иркутск для дальнейшего следования за границу.

В своем заявлении, поданном на английское Министерство иностранных дел, он жалуется на то, что, несмотря на его болезненное состояние и на заявление врача о необходимости отправить его в госпиталь, его заключили в уголовную тюрьму. Между тем в сохранившихся у коменданта города и при сем прилагаемых письмах Гайдне свидетельствует о своем пребывании в госпитале (письмо от 31-го января), это же подтвердило и дознание, произведенное в конце прошлого года, которое устанавливает, что Гайдне по прибытии в арестный дом был помещен в тюремную больницу. Из вышеупомянутых писем выясняется, что к нему относились внимательно. Комендант города снабжал его табаком, гильзами, книгами и чаем. Правда, он и в письмах жалуется не раз на дурную пищу и холод, вследствие чего комендант имел в виду снабдить его тюфяком. Было ли исполнено это намерение — неизвестно.

Других, более точных данных о продолжительности пребывания его в больнице и в одиночном заключении восстановить нельзя, так как книга об арестованных оказалась потерянной.

ПРИЛОЖЕНИЯ: 1) копия шифров телеграммы консула в Тяньцзине надв. сов. Лаптева 2-го декабря 1904 г. за № 5360, 2) копия с его телеграммы от 6-го июня 1905 г. за № 3987, 3) копия письма консула Лаптева от 12 декабря 1904 г., 4) копия с его же письма от 25 декабря 1904 г. и 5) копия рапорта штаба тыла войск Дальнего Востока от 5-го июля № 21665 с семью подлинными прошениями Гайдиса на английском языке и с копией допроса Гайдиса 16 января 1905 г.

Подписал: И. д. начальника штаба генерал-майор Орановский Скрепил: Вр. и. д. генерал-квартирмейстера Генерального штаба подполковник Вальдер Верно: Генерального штаба подполковник Березин * * * 

ПИСЬМО ГИДИСА КОМЕНДАНТУ ХАРБИНА{375}

(На английском языке)

Госпиталь, 31 января 1905 г.

Ваше Превосходительство.

Могу ли я почтительнейше просить Ваше Превосходительство позволить мне написать в Тяньцзинь, чтобы мне выслали немного денег? Если нет, то могу ли я позволить себе просить Ваше Превосходительство дать мне несколько центов для покупки табака. Надеюсь, что Ваше Превосходительство будете благосклонны ко мне, а также благодарю Ваше Превосходительство за разрешение отправиться в госпиталь.

Остаюсь покорным слугой Вашего Превосходительства.

Хосе Гидис * * * 

ПИСЬМО ГИДИСА КОМЕНДАНТУ ХАРБИНА{376} (На английском языке) 8 февраля 1905 г.

Его Превосходительству коменданту Харбина.

Ваше Превосходительство были так добры сказать мне, чтобы я написал, если мне будет нужен табак. Не могли бы Вы дать мне немного, поскольку я уже выкурил все, что Ваше Превосходительство принесли мне. Не буду ли я слишком бесцеремонен, если попрошу Ваше Превосходительство дать мне немного книг и бумаги для письма?

Благодарю Ваше Превосходительство за ответ.

Остаюсь покорным слугой Вашего Превосходительства.

Хосе Гидис * * * 

ПИСЬМО ГИДИСА КОМЕНДАНТУ ХАРБИНА{377}

(На английском языке)

Харбинский госпиталь. 8 февраля 1905 г.

Его Превосходительству коменданту Харбина

Я почтительно прошу Ваше Превосходительство прочитать мою петицию. Я нахожусь в заключении как шпион, хотя я в этом совершенно не виновен. Я привожу здесь несколько доказательств, что я не шпион, а верный слуга русских.

Доказательство № 1. Я очень бедный человек, и когда русский консул передал через меня японцу 75 000 $, чтобы купить корабль, то если бы я был шпион, я бы рассказал японцам об этом и сберег бы эти деньги для себя, что было бы большой-большой удачей для такого бедняка, как я, но я не выдал тайны.

Доказательство № 2. Консул доверил мне несколько сот ящиков с амуницией, я мог продать эти ящики и разбогатеть, но я не сделал этого, потому что я предан русским.

Доказательство № 3. Я никогда не был в Порт-Артуре и знаю о нем только то, что было напечатано в шанхайских газетах «Ежедневные новости Северного Китая» и «Эхо Китая» в июне или июле месяце.

Доказательство № 4. Я потратил много времени и сил, чтобы добыть для русских копии японских телеграмм, что я и сделал наконец.

Доказательство № 5. Я поручил моему двоюродному брату, который работал на почте, достать для полковника Огородникова письма из Тяньцзиня в Ньючванг. Мой брат сделал это, был разоблачен и уволен с почты.

Доказательство № 6. Я добыл для полковника Огородникова много ценных сведений, одно из которых было причиной того, что японцы потеряли несколько транспортов и много солдат и орудий[119] [л. 109 об.]. Ваше Превосходительство на основе этих доказательств может видеть, что я являюсь верным слугой русских, а не японским шпионом или агентом. Я умоляю Ваше Превосходительство попросить Генеральный штаб отпустить меня на волю. Если Генеральный штаб хочет, чтобы я продолжал работать на русских, я буду очень счастлив, но если они не хотят этого, то я, если позволит Генеральный штаб, уеду в Шанхай к своему отцу, который уже во многих письмах звал меня. Я готов дать надежные гарантии Генеральному штабу, что я всегда буду верен русским, а если использовать меня в работе, то я могу дать массу хороших сведений, которые могу получить у майора Мигара.