Читать интересную книгу Имперская гвардия: Омнибус - Стив Лайонс

Кройц сидела на круглом сиденье рядом с ним, ее глаза были такими же пустыми, как инфопланшет у нее на коленях. Она была лекс-секретарем Гюнтера — теперь ему было позволено иметь личного лекс-секретаря — и всюду следовала за ним.

Автотакси достигло места назначения, и Гюнтер вышел, ободренный зрелищем двух полицейских, охранявших вход. Он показал им пропуск, и вместе с Кройц прошел под сводчатой аркой в большую темную зону, полную шума и пара. Их окружали лязгающие механизмы и шипящие трубы, люди суетились туда-сюда. Воздух здесь был сухой, горячий и душный.

Здесь плавили руду, извлеченную из туннелей внизу. Гюнтер видел грузовик с работающим на холостом ходу двигателем, ожидавший погрузки ценных металлов, получаемых здесь. Их отвезут в ближайший космопорт, а оттуда они отправятся на имперский мир-кузницу, где из них создадут боевые машины.

Гюнтер перехватил плотного краснолицего человека.

— Я ищу вашего штейгера, мистера Херриксена.

Человек покачал головой и указал на желтые затычки в ушах, которые он носил. Кройц написала на инфопланшете «Херриксен?» и сунула ему под нос. Он понимающе кивнул и указал на ряд из шести лифтов с решетчатыми стенками. Потом он указал большим пальцем вниз и одними губами произнес «Внизу».

Когда Гюнтер подошел к лифтам, он услышал вой моторов и лязг цепей, один лифт поднялся, вынеся наверх двух шахтеров с тележкой руды. Старый, покрытый сажей терминал комм-линка был встроен в каменную стену рядом, и Гюнтер понял, что это отсюда Херриксен связывался с ним.

Он нашел респираторы, защитные шлемы и очки, висевшие на крюках рядом с лифтами. Первый респиратор, который он взял, оказался неисправным, но, надев второй, он почувствовал, что воздух стал более прохладным и свежим. Гюнтер и Кройц зашли на платформу лифта, и решетчатая дверь с грохотом закрылась, отбрасывая на них узорчатую тень. Когда лифт пришел в движение, включились два бледно-голубых плафона на стенках у их ног, но левый плафон сразу же замигал и погас.

Через секунду они уже спускались вниз по шахте с грубо обтесанными стенами, из темных расщелин на них смотрели глаза насекомых. Это был долгий, медленный спуск, и он казался еще медленнее из-за воображения Гюнтера, представлявшего всевозможные ужасы, скрывавшиеся за этими каменными стенами, на нижних уровнях улья. Иногда лифт на секунду останавливался, словно застряв, и каждый раз при этом Гюнтер чувствовал тошнотворный страх, что лифт не двинется с места.

Он начал спрашивать себя, что он здесь делает. Пытается произвести впечатление на Арикс? Ищет возможности искупить свое бездействие прошлой ночью? Почему он решил, что может это? Что заставило его думать, будто, получив второй шанс стать героем, он окажется более способен на это, чем в первый раз?

Взглянув на хронометр, он увидел, что прошло немногим больше трех минут. Гюнтер подумал, что сейчас они, должно быть, очень глубоко под землей — и действительно, через секунду каменные стены снова сменились железной сеткой, и лифт остановился. Гюнтер и Кройц сошли с платформы и оказались в обширной пещере, хорошо освещенной круглыми фонарями, развешанными на деревянных опорах.

Воздух здесь был сильно засорен пылью, и Гюнтер почувствовал зуд в глазах, несмотря на защитные очки. Сквозь эту пыльную мглу он разглядел темные отверстия туннелей и огромные ряды древних ржавых механизмов. Когитаторы щелкали и скрипели, а вокруг них суетилась целая армия шахтеров и сервиторов.

Покрытый грязью человек с покрасневшими глазами, что было заметно даже сквозь очки, подошел встретить прибывших.

— Вы, наверное, мистер Сорисон из Оффицио Примарис? Я Херриксен, — человек схватил руку Гюнтера с излишней силой и крепко встряхнул ее.

— Я ожидал встретить вас у входа в рудник, — сказал Гюнтер.

— Слишком много работы, мистер Сорисон. Вы же знаете, как это. Выполнить норму. Вижу, вы нашли респиратор. У лифтов есть еще пара запасных, если этот окажется неисправен. Вы хотите лично увидеть этот… артефакт?

— Думаю, мы должны его увидеть, — согласился Гюнтер. «Просто взглянуть на него» подумал он, а потом можно будет вернуться в комфортабельный офис и сделать то, что он собирался сделать с самого начала: связаться с полицейскими или даже СПО, и пусть они разбираются с этой проблемой.

По крайней мере, ему будет о чем рассказать Арикс.

Херриксен повел их по пещере, приказав еще трем рабочим присоединиться к ним. Люди, казалось, были воодушевлены присутствием Гюнтера и хотели увидеть, что он предпримет насчет их находки. Он полагал, что это также послужит предметом разговоров и среди них.

Они подошли к входу в туннель, обойдя корпус буровой машины.

— Включить свет, — приказал Херриксен и первым включил фонарь на шлеме. Другие три шахтера немедленно последовали его примеру, но Гюнтер никак не мог найти руну на шлеме. Он возился с ним, пока один из шахтеров, дотянувшись, не включил его фонарь. Немного смущенный, Гюнтер, в свою очередь, помог включить фонарь на шлеме Кройц.

Туннель был шире, чем он ожидал, и пять человек и Кройц шли по нему в два ряда. Шахтеры отошли назад, чтобы позволить Гюнтеру идти впереди рядом с Херриксеном — вежливость, без которой он вполне мог обойтись. Даже с их шестью фонарями он мог видеть сквозь вездесущую пыль только на пару метров вперед. Там, где туннель разветвлялся — это было пару раз — он едва не врезался в стену. Он был рад, что Херриксен идет рядом, ведет его.

Гюнтер знал, что они приближаются, когда услышал тяжелые удары и вой буров. Вскоре маленькое кольцо света их группы слилось с другим светом, и в нем Гюнтер увидел блеск аугметических частей тел.

— Думаю, я упоминал, когда мы говорили, — сказал Херриксен, — что большинство людей отказываются работать в этом туннеле. Мне пришлось полагаться на сервиторов, а вы знаете, как с ними. Если за ними не присматривать постоянно…

Гюнтер кивнул, хотя ему было все равно. Здесь работали десять сервиторов, полулюдей, возможно, выращенных в баках. «Немногим лучше, чем мутанты», подумал он, хотя, по крайней мере, эти существа были запрограммированы служить Империуму.

Будучи сервиторами для работы в шахтах, эти создания были оснащены необходимой аугметикой, чтобы соответствовать здешним условиям. Их респираторы были соединены с плотью, сращены с костями, заменяя нижнюю половину лица. Вместо рук у них были буры и отбойные молотки, а мышечные стимуляторы и гормоны роста давали им достаточно сил для изнурительной работы, которая убила бы обычного человека. Гюнтер старался держаться от них подальше.

Больший интерес для него представляла колонна.

Она стояла у правого края туннеля, в метре или около того от его конца. Около двух метров в высоту — нет, немного меньше, даже чуть ниже роста Гюнтера. Она была похожа на небольшой обелиск, с пирамидальной вершиной размером с голову Гюнтера, и квадратным ступенчатым основанием, частично уходящим в стену туннеля.

Колонна была сделана из гладкого шлифованного камня — и, хотя Гюнтер не мог разглядеть точно в пыли и тусклом освещении, но ему показалось, что она слегка зеленоватого цвета.

— Что это за камень? — спросил он Херриксена, но штейгер только пожал плечами. — И что за знаки на нем?

Кройц наклонилась ближе, свет ее фонаря упал на колонну.

— Наверное, какая-то надпись, — сказал Херриксен.

— Это не похоже ни на один известный мне язык, — сказал Гюнтер. Хотя он понимал мысль Херриксена. Знаки действительно были похожи на некую надпись: последовательность символов, некоторые из них часто повторялись. Всего их было четыре ряда, опоясывавших колонну, и пятый у ее основания. Многие буквы — если это действительно были буквы — имели в своей основе окружность, но с тангенциальными или радиальными линиями, соединяющими их замысловатым образом.

— Похоже, снова начинается, — сказал один из шахтеров низким голосом, словно предвещая беду.

— Что начинается? — спросил Гюнтер.

Херриксен нахмурился.

— Ничего, — сказал он. — Это просто воображение.

— Разве вы не чувствуете? — запротестовал рабочий. — Это… это давление в голове? Как в прошлый раз, когда я смотрел на эту… эту…

И Гюнтер сейчас это почувствовал. Словно что-то росло внутри его черепа, пыталось выбраться наружу — и от этой мысли его затошнило.

Он закрыл глаза, глубоко вздохнул, и симптомы стали немного легче. «Херриксен прав», подумал он. Рабочие просто воображают, и он, реагируя на их страх, делает то же самое.

Он снова открыл глаза, и увидел, что Кройц тянется к колонне — слишком поздно, чтобы закричать, предупредить ее, чтобы она не касалась камня.

Он почувствовал себя немного глупо, когда она сделала копию надписи своим вездесущим карандашом. Он ожидал, что что-то случится? Шахтеры вырубили эту колонну из стены туннеля, их руки касались ее тысячи раз…