Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Хмыкнув в усы, Лабус поднялся.
— Ну ладно, в общем, пока результатов нет. Устал я и жрать хочется, надо перекусить. Леха, давай…
— Надо решить, что делать, — бросил Игорь, и все замолчали, глядя на него.
Как-то так получилось, что все, даже энергичный старик Леша, ушедший в отставку, как и Яков, в звании полковника, и Курортник с Лабусом тоже — все быстро приняли его за старшего. Хотя Алексей с Костей сомневались поначалу, долго на эту тему между собой дискутировали, но после решили: если Сотник из общевойсковой разведки, да к тому же капитан, то пусть и командует, в конце концов, сейчас это главное — собирать разведданные.
— Яков Афанасьевич, сколько времени пройдет прежде чем вы начнете его хоть как-то понимать? — спросил Игорь, поднимаясь. — Понимать и получать более-менее ясные сведения?
Полковник думал недолго.
— Три недели минимум. Самый минимум.
— То есть хотя бы месяц, чтоб получить первую внятную информацию. — Игорь обвел всех взглядом. — Нет, долго. Значит, надо решать сейчас. Вернуть этого вашего Кирилла мы не можем, да и вообще неизвестно, жив ли он. Где лэптоп — тоже неизвестно. У нас остается два пути, то есть две точки, где возможно быстро получить какую-то информацию о нашествии, о противнике, о причинах всего происходящего. Это научный центр в Подольске и база Айзенбаха.
— До Подольска далеко, — заметил Леша. — Километров пятьдесят. Главное: неизвестно, что на пути.
— А до офисного центра этого Артемия Лазаревича — рукой подать, — подхватил Лабус. — Ну, не совсем, учитывая все обстоятельства, но…
— Только мы не знаем, там ли он, и если да, то как его охраняют, — возразил Курортник. — Хотя вообще надо, конечно, туда отправляться. Сегодня же, я считаю.
— Согласен, — кивнул Леша.
— Да, — поддержал Яков.
Раздались шаги, все поглядели на пленника. Улыбаясь, тот подошел к столу и протянул руку к фляжке Якова.
— Ну, ты! — Лабус пихнул его кулаком в грудь, пленник отшатнулся. — Тебе кто встать позволил?
— Костя, прекращай, — сказал Курортник.
— Костик! — поддержал Яков. — Не надо так делать, если Гярд пить хочет — так пусть напьется.
Пленник обескуражено переводил взгляд с одного на другого, потирая грудь.
— Добренькие все какие, — проворчал Лабус, отступив на шаг.
Гярд улыбнулся им, снова потянулся к фляге. Открыл, сделал несколько глотков, положил на место и, попятившись, опустился на стул.
— Значит, выступаем этой же ночью, — заключил Игорь. — Осталось разобраться с маршрутом.
— Под землю мы с Лешей ни ногой! — тут же произнес Яков, быстро покосившись на друга. — Ему там хуже становится, и к тому же там крысоедов этих желтоглазых все больше. Они ведь действительно крыс жрут, те с писком разбегаются, будто мыши от кошки. Страшно подумать, что теперь внизу делается.
— Значит, разработаем наземный маршрут, — кивнул Игорь. — И автобус и броневик на ходу, так что поедем. Багрянец дежурит в кабинете географии, там есть карта Москвы. Костя, Алексей, пойдемте, это лучше с вашей помощью.
— Хорь давно дежурит? — спросил Лабус, вставая.
— Их обоих пора сменить, — Игорь вопросительно повернулся к старикам.
— А чего, подежурим, пусть пацан с курсантом отдыхают, — кивнул Леша. — Так, Якуша, пленника зови, в кладовку его опять. А вы трое пока маршрутом занимайтесь.
* * *Перед броневиком шли четверо в обычной городской одежде, в варханским куртках и круглых кожаных шапочках. У троих под шапочками виделись края бинтов, а на руках были фиолетовые повязки; четвертый, худосочный молодой человек в очках, повернулся к Хорьку, как только тот выскочил навстречу.
Хорек попытался сходу проскочить между ними, но очкастый схватил его и зашептал:
— Мальчик, беги! Беги отсюда! Не верь им…
— Пусти, дебил!!! — взревел Хорек.
Этот, в очках, был типом вроде тех, кого батя презрительно называл «интелихерами». Нервно оглянувшись, он продолжал:
— Это я речь написал, заставили, не верь, они…
Остальные трое глядели на них с непониманием и детским любопытством. Схватить Хорька они не пытались и ничего не говорили, вообще на его появление никак, кроме поворота головы, не отреагировали.
— Беги, мальчик… — снова завел свое очкастый, толкая Хорька прочь от броневика, с башни которого на происходящее равнодушно взирал отец. Наверное, не узнал сына — волосы ведь у того отросли, да и одежда новая.
— Ну же! — интелихер толкнул его сильней.
Хорек пнул его в колено, а после применил излюбленный прием: укусил за руку. Очкастый вскрикнул, мальчик вырвался, обежал его и взлетел на броневик, хватаясь за скобы.
Отец сидел на краю башни, свесив ноги, плечом упираясь в штангу с рупорами.
— Батя, ты как? — Хорек присел на корточки по другую сторону раскрытого люка. Отсюда были видны две тачанки за БМП, в каждой ехали по трое варханов, а в одной сидела еще перепуганная женщины с ребенком на руках, и у борта лежал накрытый пальто старик.
— Чего молчишь? — Хорек дернул отца за повязку на правой руке. — Это зачем у тебя? Почему ты меня бросил?! Ты дурак! Бросил меня, где ты был?!
Отец сидел, широко расставив толстые ноги, одной рукой держал большой черный микрофон, от которого к мачте уходил провод, а другую положил на колено. И смотрел на сына пустыми глазами. Не совсем пустыми, в них была жизнь, и какая-то мысль — но последняя еле теплилась. А еще в них была эмоция: легкое любопытство. И выражение лица какое-то детское.
Хорек, заглянув глубже ему в глаза, отпрянул. А батя, отвернувшись от сына, поднес микрофон ко рту.
В озаренном бледно-синим светом отсеке под люком что-то сдвинулось. За БМП один вархан соскочил с телеги и стал догонять броневик. Вместо кожаной куртки на нем был китель с красной полоской на левом предплечье, а за спиной — пьезо-ружье.
— Москвичи! Хватит прятаться по развалинам… — произнес отец Хорька незнакомым голосом. То есть сам по себе голос был знакомый, грубый и сипловатый, но говорил батя совсем иначе, равнодушно и с какими-то наивно-детскими интонациями.
— Что ты делаешь?! — закричал Хорек и заехал ему кулаком в плечо. А потом — по лицу. И еще раз.
— Ты что, меня не узнаешь?!
Он ударил в четвертый раз, наотмашь, со всей силы, — а силы у Хорька для его возраста было много — и голова отца качнулась, шапочка слетела с нее, открыв повязку из серых бинтов. Наложили ее неумело, а может поспешно, она сбилась, открыв череп над ушами. Там были дырки, залепленные чем-то густым и желтым. Дырки прямо в черепухе! Хорек ахнул от гнева и обиды: эти козлы, гниды, уроды просверлили бате череп!
— Ребенок, зачем меня бьешь? — спросил человек с дырявой головой, и этим окончательно вывел Хорька из себя.
Ребенок?! Ребенок?!! Нет, это не его батя! Это какой-то чужак, вернее, полу-чужак, он не как варханы — но и не как нормальные люди, он…
— Что вы с ним сделали?! — завопил Хорек.
Вархан с пьезо-ружьем, забравшись на корпус броневика, шагнул к башенке.
— Держать! — произнес он. — Держать!
Дырявоголовый незнакомец попытался сграбатать Хорька за плечо. Выхватив пистолет, тот вмазал ему стволом по скуле и отскочил.
Лицо вархана, взбирающегося по скобам внутри башни, возникло из синей полутьмы под люком, и Хорек, тихо застонав от душевной боли, от обиды и от чувства одиночества — его бросили все, кинули, ни одного близкого человека во всем мире не осталось — выстрелил в это лицо. Повернул пистолет — и пустил пулю в вархана на броневике, но тот пригнулся, она прошла выше. Тогда Хорек прицелился в батю, то есть уже не в батю, а в этого незнакомца, прямо ему в сердце… но не смог вдавить курок. Громко засопев, он опустил ствол ниже и выстрелил в башню. Пуля, срикошетив от брони, впилась в обтянутую голубой джинсой толстую ляжку.
Человек вскрикнул. Откинулся назад, выпустив микрофон, схватился за ногу — и соскользнул с башни. Когда он закричал от боли, то на миг снова стал батей Хорька, знакомое выражение проступило на большом грубом лице, но длилось это только мгновение, и на асфальт у колес броневика свалился уже дырявоголовый незнакомец: чужой, равнодушный и страшный.
На Хорька нацелился ствол пьезо-ружья, и тут же сзади его обхватили за поясницу.
— Отвали! — взвизгнул он, едва не выпустив пистолет.
Оглянувшись, увидел очкастого интелихера, тоже забравшегося на броневик. Тот рванул мальчика на себя и свалился на асфальт. Хорек упал сверху и потому совсем не ударился, но очкастый под ним охнул от боли.
— Отпусти!
Интелихер поднялся, прижимая к себе Хорька. Броневик ехал мимо. Над краем башни показался вархан с ружьем, мальчик выстрелил, попал в плечо, вархан отпрянул.
Очкастый повернулся к школе, и машины чужаков пропали из виду.
- Я – сталкер. Тропами мутантов - Андрей Левицкий - Боевая фантастика
- Сердце Зоны - Андрей Левицкий - Боевая фантастика
- Один из леса - Андрей Левицкий - Боевая фантастика