скрывать, буду честна с тобой. В тебе древняя сила огня, но использовав её, ведьма должна принести жертву. Иногда это её жизнь, иногда нечто иное…
— Не слушай её, Гретта! Ты никогда не должна использовать эту силу! Если верхний совет узнает о тебе, то немедленно избавятся от тебя. Но и сила может поглотить и обжечь тебя. Это слишком опасно! — воскликнула Ида.
— Так и есть. — Сесилия приблизилась. — Твоя сила слишком мощна и опасна. И поэтому, как старейшина, я должна буду сообщить о тебе верхнему совету, если ты конечно не согласишься на мои условия. И никто никогда не узнает, кроме людей в этой комнате.
Сесилия уже раздумывала о том, как она расправится с каждым после согласия девушки, чтобы не оставить болтающих языков.
— Не молчи, же, девочка.
— Хватит! Не называй меня так. — Гретта глянула на неё с отвращением.
— Гретта, ты меня уже утомила. Если ты не согласна, то я сейчас же отправлю письмо совету, оно у меня уже на готове. И конечно же, избавлю Иду от мучений. — Она всматривалась в глаза девушки, заставляя её согласится.
— Не поступай так со своей же внучкой, Сесилия! Она ведь последнее, что у тебя осталось, это твоя кровь! — вскрикнула Ида.
— Майлун — моя кровь. Смерть моей дочери не будет напрасной, я вознесу нашу общину! А ты… — Женщина перевела жалкий взгляд на внучку. — С самого того дня, как я узнала о тебе, презирала твою мать и тебя вместе с ней. Вы обе — позор для меня. Я так много полагала на твою непутевую мать, а она всё перечеркнула. Всё. к чему мы стремились с раннего возраста, я вложила все свои знания в неё, но она все равно выбрала его.
Вид у неё был жалким, а взгляд говорил об обреченности.
— У тебя есть последний шанс все исправить, Гретта. Докажи, что ты хоть чего-то стоишь.
— Не нужно, Гретта.
— Замолчи! — закричала Сесилия и рукой направила поток ветра, что встрепенул волосы Иды.
— Я не могу быть на твоей стороне, Сесилия. После увиденного, после всех издевательств, что ты заставила пережить мою маму и отца, которого ты так яро ненавидишь! Но ты поломала их жизни, ради одной только своей цели обезопасить свой зад!
Сесилия пришла в бешенство и взмахнула рукой. Мужчина поднёс лезвие ножа ближе к горлу Иды и почти надавил, кровь слегка проступила.
— Не смей! — Гретта пыталась вырываться.
— Я предоставила тебе выбор, милая. Либо ты со мной, и прямо сейчас вы приносите с Томасом клятву друг другу, мы скрепим ваш неразрушимый союз. Или же верхний совет уже завтра будет здесь, только Ида к сожалению этого уже не увидит. И да, если ты сейчас попробуешь сыграть в могучую героиню и воспользоваться своей силой, то поверь мне я не стану тебе помогать, пока огонь не поглотит тебя полностью.
— Ни за что не делай этого! — Ида громко прошептала сквозь боль. — Не соглашайся, — мужчина сильнее надавил на лезвие, и Ида скорчилась.
Гретель было невыносимо смотреть на то, как ей больно, и страшно, что в один миг она может лишиться единственного человека, что остался ей бескрайне предан до этого дня.
— Я согласна! — сквозь зубы процедила она с кипящей ненавистью внутри. Это прозвучало со всей неприязнью, что она испытывала к Сесилии. — Лишь обещай мне, что не тронешь её.
— Неужели она стала тебе так дорога, — женщина победно ухмыльнулась.
— Тебе никогда не понять, что такое родной человек. Ты не умеешь ценить близких.
Сесилия повернулась спиной и открыла старую книгу, ничего не отвечая.
— Диана любила тебя, но ты убила её.
Спина женщины дрогнула.
Ида подняла непонимающий взгляд.
Сесилия громко захлопнула книгу и повернулась. Её глаза были безумными в своей боли.
— Неужели ты и впрямь сказала это, девчонка? Как ты можешь знать, что я чувствовала! Какая неизбежная пустота настигала меня в тот момент. Как я внутри умирала рядом со своей дочерью!
— Я видела твои глаза: в них не было того, о чём ты говоришь.
Сесилия горько хмыкнула.
— Видела ли ты все ночи после? Как я буквально терзала себя, как задыхалась в собственной боли! Женщина медленно присела, а глаза её наполнились ядовитыми слезами. На секунду показалась, что она стала матерью, а не старейшиной общины. И Гретель на секунды удалось затронуть её сердце.
— Я никогда не могла показывать свою слабость. И всегда шла на все радикальные меры, как и была обязана. Я заплатила самую огромную цену в своей жизни. Мои дочери — это моя душа и сердце. Но одна из них предало меня. — В опускающихся глазах теперь виднелась вся пустота, что так тщательно скрывалась. — Я натянула тетиву, выпустила стрелу. Я погубила мою дочь. Но другого выхода не было: я решила идти до конца. Именно поэтому всё это сейчас происходит. Ничего не должно быть напрасно.
— Если бы ты не сделала этого, ты бы ещё тогда обрела большую силу. Свою дочь. Но ты погубила её, не дала мне даже увидеть её, узнать. Я ведь совсем не помню её, ни голоса, ни запаха моей мамы. Меня лишили самого дорогого.
Ида безмолвно зажмурилась от подступивших слез глаза и тяжело выдохнула, опустив пустой взгляд.
— Хватит. — Женщина прикрыла лицо ладонями, но затем резко встала.
— Бабушка… прекрати весь этот ужас…
— Я не могу, Гретта, — тихим голосом произнесла она.
Женщина приказала привести Томаса.
— Пока ты иди надень платье и приведи себя в порядок и поживее.
Гретта медленно поднялась и не сводила с неё глаз, вот уже перед ней стояла вновь другая Сесилия. Та, что заботилась о своей общине. Она вновь спрятала свои чувства глубоко внутрь.
Девушка последовала её совету, надела светлое платье и поправила волосы. Она изредка кидала взгляд на Иду, что продолжала сидеть с лезвием на шее.
— Я же согласилась, почему нож всё ещё на её шее?
— После ваших клятв друг другу, я отпущу её, как и обещала. Я же не столь глупая, ты можешь вновь что-нибудь выкинуть, но пока лезвие крепко прижато к её шее и достаточно слегка и резко надавить…
— Хватит! — остановила её девушка.
Сесилия прошлась по ней глазами и хищно улыбнувшись вернулась к делам.
— Кое чего не хватает. — Она вытянула со своих волос заколку и подобрала её волосы девушки.
— Это мамина?
Женщина молча кивнула, не удостоив её большим.
Внезапно в комнату вошел Томас, он подошёл к девушке в белом и провёл пальцами по её лицу, замечая недавние дорожки от слёз.
— Ты в