схемой», — усмехнулся великий канцлер. Сапега не мог не чувствовать удовлетворения — его ребята потрудились на славу. По лицу канцлера блуждала таинственная улыбка, что не осталось без внимания короля и Жолкевского. Коронный гетман вечером устроил хорошую взбучку своим недотепам. Назло Сапеге он сказал королю: «На одном желании Смоленск не возьмешь — надо действовать». Безусловно, ему нужно было спустить пар. Но не королю должно было выговаривать.
Тем временем Лев Сапега все свое внимание сосредоточил на взятии столицы московского государства. Хорошо бы удалось овладеть городом мирным путем. Кажется, обстоятельства этому способствуют.
Никогда еще раньше Москва не попадала в такое тяжелое положение. В Тушино (под Москвой) властвовал Лжедмитрий II; Троице-Сергиева лавра была осаждена войсками двоюродного брата канцлера Яна Петра Сапеги; Смоленские окрестности контролировались королевской армией; Александр Лисовский разорял русскую провинцию — солдаты этого воеводы наводили ужас на здешний люд. После того как 4 июля 1610 года войско князя Дмитрия Шуйского после поражения под Клушиным разбежалось, а сам главный воевода, потеряв своего коня в болоте, босой, чуть живой, на крестьянской кляче приехал к монастырю в Можайске, седовласым монахам стало понятно: царствовать династии Шуйских осталось немного. Ясно было и Василию Шуйскому, что Сапега с Сигизмундом пришли надолго; будут прибывать новые отряды, неся вместе с собой новую религию, новые обычаи, свое высокомерие и чувство превосходства. Под угрозой оказалось само существование Московии.
Так оно и случилось. В результате заговора 17 июня 1610 года Василий Шуйский был свержен и пострижен в монахи. Магия цифр: 17 мая 1606 года Московия выбирала нового царя и 17 июня 1610 года Шуйский был лишен короны. Победа гетмана Жолкевского под Клушиным давала реальный шанс Льву Сапеге возвести на московский престол Владислава, сына короля Сигизмунда и лучшего друга своего младшего сына Казимира Льва. Тем более что раньше такая договоренность была достигнута между ним и боярином Михаилом Салтыковым, который верховодил в Москве.
В начале 1610 года Лев Сапега участвовал в переговорах с посольством боярина Михаила Салтыкова, которое прибыло из Тушино. 14 февраля 1610 года это посольство подписало договор с королем о том, что его старший сын Владислав Сигизмундович будет русским царем, который гарантирует привилегии боярам и дворянам. С этого момента Лев Сапега, находясь в лагере под Смоленском, одновременно возглавлял не только государственную канцелярию ВКЛ, но и московскую канцелярию короля Сигизмунда, откуда исходили грамоты на поместья российским боярам и дворянам и иная государственная документация [14, с. 108]. Организуя свой придворный лагерь как самостоятельный орган управления, Сигизмунд Ваза рассчитывал на длительное пребывание за пределами собственной страны. Он взял с собой всех, чья помощь была необходима при управлении огромной империей. А сейчас, после 4 февраля 1610 года, страна, где властвовал он и его сын, была одной из самых больших стран мира. Оставалось только закрепиться в новом городе. При дальнейшем успешном развитии событий Сигизмунд решился бы напасть на Швецию и вернуть отцовский престол. Он желал абсолютной власти на просторах восточной и северной Европы. Мечты царя царей…
Как водится, воплощая свой план в жизнь, Сапега столкнулся с чрезвычайно серьезной оппозицией, так как главным неприятелем Владислава стал его отец. Он сам был готов взойти на трон Московского государства. Братья Ян и Стефан Потоцкие внушали королю, что он вернется домой с бесславием, если не возьмет Москву и царский венец. Вопреки соображениям других сенаторов, особенно канцлера литовского, который всеми силами убеждал короля вынести на обсуждение сейма условия договора, заключенного Жолкевским, Сигизмунд не признавал их и не оставлял надежды на царство. Поэтому Сапега прилагает все усилия, чтобы подольше задержать короля под Смоленском и тем временем осуществить задуманное в отношении Москвы. Сигизмунд чувствовал себя не лучше, чем во время мятежа Зебжедовского. Король понимал, что попал в западню. Тяжким бременем легла на него ответственность за безуспешные штурмы. Втянутый в это Львом Сапегой, он понимал, что тот связал его по рукам и ногам, а сам делает все, что ему заблагорассудится. Поэтому Сигизмунд твердо и последовательно придерживался советов братьев Потоцких. Тем временем в Москву к гетману Жолкевскому прибыл с письмом от Сигизмунда Федор Андронов. Гетману предписывалось принудить бояр отдать царский венец не Владиславу, а Сигизмунду.
Так легко из-за претензий Сигизмунда могла сорваться уния с Московией [71, с. 412]. Король думал только о себе, а Сапега думал о судьбе ВКЛ и, конечно… о себе тоже. Не догадывался Сигизмунд, что «доверенный всех тайн королевского сердца» активно противодействует его восхождению на царский престол. Канцлер вел свою политику осмотрительно и хитро, выдавал себя за верного слугу королевской воли, а меж тем действовал вопреки желаниям монарха.
Вслед за Андроновым к гетману приехал от Сигизмунда Александр Гонсевский, привез подробный наказ для Жолкевского, как действовать в пользу короля. Но истинная цель этого визита была в другом. Он служил Льву Сапеге и политическую карьеру сделал при его поддержке. Вне всяких сомнений, Гонсевский был верным сподвижником канцлера. И, видимо, Сапега посоветовал королю послать в Москву в помощь гетману именно Гонсевского. Сигизмунд не почуял подвоха, и Сапега заполучил в гетманском окружении своего человека [71, с. 412]. Первую атаку Сигизмунда на царский престол канцлер отбил. Гонсевский нейтрализовал Жолкевского, и тот не смог влиять на работу Земского собора. Так и не протолкнул гетман кандидатуру короля. Собор, на котором собрались московский патриарх Гермоген, бояре, дворяне, представители городов, приговорил бить челом Сигизмунду, чтобы пожаловал на московское царство своего сына королевича Владислава. Теперь только силой мог Сигизмунд овладеть московским престолом. Сапега предвидел и такой вариант, потому заранее готовил королю отпор [71, с. 412; 100]. В очередной раз сыграли Сапега и Гонсевский с королем и коронным гетманом Жолкевским в жмурки. Только немного изменили правила игры, Сапега брал на себя короля, а Гонсевский — гетмана, оба они выступили разводящими, а с завязанными глазами искали друг друга Сигизмунд и Жолкевский. Задача, которую ставил Сапега перед старостой велижским, — сыграть на самолюбии гетмана: он должен первым привезти весть об избрании Владислава на московский трон и, разумеется, получить достойное вознаграждение. А чтобы триумф был еще более внушительным, Гонсевский посоветовал жадному до почестей и наград гетману захватить с собой плененных царя Василия Шуйского и его братьев. Оставаясь в Москве, они были небезопасны для Владислава.
Сапега же со своей стороны методично убеждал короля, что такая несокрушимая крепость, как Смоленск,