— Лена, беги! — прохрипел Леша из последних сил.
— Куда? — отозвалась девушка.
И ведь она действительно не знала, как, куда выбираться из леса!
Еще шаг — Дикулин увидел на земле топор и стал заваливаться на него. Сперва на колени — ладони накрепко вцепились в гладкую рукоять остро отточенного рабочего топорика. Он покосился вниз, увидел чью-то ногу, без какого-либо замаха тюкнул по колену. Послышался жалобный вой, тяжесть с левой стороны свалилась — Леша опрокинулся вправо, хорошенько толкнувшись ногой, по инерции довернулся, оседлывая врага, и, разглядев горло, кончиком лезвия торопливо чиркнул по нему. В стороны моментально ударили струи крови, хватка на плечах ослабла. Дикулин вскочил, увидел хромающую на него с вытянутыми руками, рыжую пожилую тетку. Но решение уже было принято, первая кровь смела все барьеры: он взмахнул топором, направляя обух в висок — и женщина рухнула рядом со своими еще копошащимися подругами.
Толстяк отвернул в сторону, выхватил из костра толстую валежину, попытался попасть пылающим концом Алексею в лицо. Молодой человек пригнулся, посылая топор навстречу — тяжелое лезвие вошло Сергею Салоховичу глубоко в лоб. Последний удар пришелся в спину дамы, поднявшейся было из кровавой кучи, и на этом битва завершилась.
— Какой ужас, — потерянно покачала головой антикварщица. — Леша, да ведь ты весь в крови. Давай, быстро, в озеро забирайся, пока не засохла!
Вымотавшийся донельзя Дикулин спустился к берегу и буквально рухнул в воду. Прохлада освежила, он уселся, поджав ноги, по горло в воде.
— Ничего себе! Что это было? Чего они на меня накинулись?
— Скажи лучше, чего мы с ними будем делать? Тебя ведь посадят, Леша. Никто не поверит, что это пенсионерки кинулись на тебя, а не ты их в лес заманил. — Лена покачала головой. — Нужно как-то все спрятать, пока свидетели не появились.
— Ничего, — отмахнулся Алексей. — Позову болотников, они уберут. Кого сожрут, кого в тину на будущее утащат. Но вот какого лешего эти пенсионеры на меня набросились? Да еще в такой момент… Слушай, милая, а может, это из твоего договора?
— Нет, к нему они никакого отношения не имеют, — уверенно мотнула головой Лена. — Но на милую я согласна.
— Я хотел сказать, моя Аленушка, что очень тебя люблю, — закончил наконец-то свое объяснение Алексей. — Правда, эти гады испортили и пикник, и настроение.
— Я хочу сказать, — подошла к кромке воды девушка, — что тоже тебя люблю. Хотя это должно было прозвучать совсем иначе.
— В следующий раз буду тебя слушаться. — Алексей макнулся с головой и выпрямился во весь рост. — Лучше бы мы пошли в музей. Спрячься, пожалуйста, за холм. Сейчас я стану звать болотников, а они совершенно не выносят человеческих глаз.
Глава шестая
Берлин, рейхсканцелярия, 29 июня 1940 года. 16:20
Сухощавый, как гончий пес, со впалыми щеками и бледными губами, фюрер отрешенно смотрел в сторону приоткрытого окна, перед которым легкий сквознячок колыхал темно-коричневую занавеску.
— Штаб вермахта предлагает включить трофейные французские танки в состав наших войск. Они практически не выработали моторесурса, к ним имеется значительное количество боеприпасов. Эрих фон Левински предполагает использовать их во вспомогательных частях, а также в боях со слабо вооруженным противником…
Гитлер чуть заметно кивнул, и Мартин Борман, быстро сделав отметку, перелистнул страницу.
— Концерн «Мессершмитт» жалуется на нехватку испытательных полигонов для отработки новой техники. Они просят передать им французские аэродромы на северном побережье. В качестве вариантов можно предложить им базы в Бельгии или потеснить флотских в Пенемюнде.
Фюрер приподнял два пальца, и его личный секретарь понимающе кивнул:
— Бельгия. — Листок переместился влево. — Английские корабли стали появляться на путях наших сухогрузов из Норвегии. Металлурги уже несколько раз подавали тревожные записки и даже внесли крупную сумму в ваш личный фонд. Я полагаю, вам надлежит передать в штаб флота указание разработать меры по защите наших внутренних коммуникаций. Никель для нашей промышленности важнее мифической борьбы за Северную Атлантику. С блокадой Англии прекрасно справятся и подводные лодки.
Адольф Гитлер кивнул, и рейхслейтер, сделав отметку, облегченно выпрямился. Закрыл одну папку, убрал в тонкий кожаный портфель, достал другую. Затем вынул из кармана платочек и торопливо промакнул лоб. Несмотря на прохладу, царящую в кабинете рейхсканцлера, он потел. Впрочем, Мартин Борман, в чей китель можно было запихнуть четырех Гитлеров, и ростом почти на голову возвышавшийся над своим шефом, в присутствии своего фюрера потел всегда. От главы победоносной Германии исходило что-то вроде жара, заставляющего потеть мужчин, а женщин — плакать и кидаться под колеса авто, накладывать на себя руки из-за истеричной любви, присылать письма с просьбами позволить родить ребенка от обожаемого фюрера.
Однако Гитлер оставался непреклонен. Сводя с ума всю страну, он никогда не вступал ни с кем в интимные связи, никогда не ел публично, никому и никогда не позволял увидеть себя обнаженным — просто удалялся вечером в небольшую комнатку с узкой солдатской кроватью, а утром выходил оттуда одетым.[55] И рейслейтер — самый близкий и преданный фюреру человек — за шесть лет достаточно близких отношений так и не смог разгадать истинную натуру повелителя Третьего Рейха. Чего тот хотел? К чему стремился? О чем думал, когда вот так, слабо замечая происходящее вокруг, невидящим взором уставлялся в потолок.
— Ваш фонд растет, мой фюрер. Вы не желаете выплатить из них пособия старым членам партии?
Гитлер поднял руку. Борман торопливо вложил в нее ручку, указал, куда поставить подписи в банковских письмах.
— И еще… — Рейхслейтер торопливо спрятал драгоценные бумажки. — Согласно поступающим из Польши сведениям, истребление евреев там происходит опережающими, по сравнению с запланированным, темпами. Патриоты, поддерживающие новый режим, истребляют жидов в таких количествах, что на многих предприятиях стала возникать нехватка квалифицированной рабочей силы. Я предложил бы принять некоторые меры для сохранения части евреев и воспроизводства их в необходимых количествах.
На этот раз фюрер отрицательно покачал головой:
— Если мы решили покончить с еврейским вопросом, Мартин, то не должны идти на попятный, а уж тем более — препятствовать праведному стремлению простых людей истребить всю эту гнусную породу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});