— Повторяю для дураков. — Тиарон неплохо говорил на местном наречии, и мегафон боевого скафандра послушно усиливал его голос. — Всем стоять на местах, на коленях и с высоко поднятыми руками! Кто не успеет поднять руки, будет убит!
Эльдар, вооружённый десинтором, навёл своё оружие на вход, ведущий из сада во дворцовые покои, и массивная дверь, окованная бронзой, рассыпалась тонкой пылью. Подождав, пока пыль осядет, бойцы шагнули внутрь, хищно поводя стволами лучемётов.
Но никто не встал у них на пути. Многочисленные слуги успели разбежаться с резвостью многоопытных мышей, и только один старик стоял в углу в позе, предписанной мегафоном — на коленях, задрав к потолку руки и для верности растопырив пальцы. Тиарон вгляделся в мыслеобразы старика и усмехнулся — старый слуга просто не мог убежать, поскольку страдал болезнью суставов.
— Отвечай, старик. Видел ли ты здесь девушку из нашего народа, или, может, что-то слышал о ней? — обратился следователь к лакею.
— П… прости… в-великий воин… — заикаясь, ответил слуга. — Я… я ничего не слышал о ней… Клянусь! Поверь мне!
Тиарон тщательно вглядывался в мыслеобразы и ощущения хомо, улавливая дикий страх и животное желание пожить хоть ещё чуть-чуть, любой ценой… Нет, не врёт.
— Я не верю тебе, я вижу. — Следователь обернулся к бойцам группы прикрытия. — Тут, за анфиладой, та самая комната. Идём туда.
Двери рассыпались одна за другой, и после пятой или шестой группа эльдар оказалась в помещении, потолок и стены которого сияли золотом, украшенным затейливой чеканкой.
— Никого. — Следователь оглядел все углы. — Опять мимо.
— Может, поймать и допросить их главаря? — спросил эльдар с десинтором. — Если и он ничего не знает…
— Да нет смысла, — тяжело вздохнул Тиарон. — Этому золотому залу уже лет двести. Символ богатства местного вожака, так сказать, тут принимают послов, оказывая тем психологическое давление… Ладно. Для полной очистки совести пройдём ещё в местный склад редких металлов, сокровищницу. А больше никаких серьёзных масс металла тут нет, если не считать эти грубые статуи.
— Хорошо, что Хранителя Вэона нет с нами, — произнёс один из бойцов.
— Это точно, — кивнул следователь. — Он сегодня дежурит в Пирамиде. И так уже весь на нервах, жаль парня…
Глава девятая
Дыхание смерти
— Ы! У! Ы! А!
Большой бубен рокотал, точно тысячи раскатов отдалённого грома одновременно, и тысяча глоток вторила ему. Молодые воины разом выбрасывали вверх и вперёд копья, слитно выдыхая, и старый орк свирепо скалил зубы. Возможно, кто-то там, в плодородных землях, и считает, будто орки почти уже вымерли от голода, среди скал и каменных осыпей. Пусть считают.
— Ы! У! Ы! А!
Позеленевшие от времени бронзовые наконечники пронзали невидимого врага. Пока невидимого. Да, орки не имеют привычки ежедневно начищать до солнечного сияния своё оружие. Да, их топоры и копья бережно передают из поколения в поколение — это узконосые могут себе позволить тратить бронзу на горшки и никчемные безделушки. Орки затачивают только режущие кромки — для оружия этого достаточно. И оружия этого у народа орков скопилось не так уж мало, из-за той же трепетной бережливости. От изделий древних мастеров до совсем новых. Старый орк оскалился шире — есть, всё ещё есть среди народа орков мастера, умеющие работать с металлом. Их берегут. Они будут нужны, очень нужны, когда вся эта земля станет владениями орков.
— Ы! У! Ы! А!
Здесь, возле древнего святилища, одно из немногих мест, где никогда не бывает вездесущих узконосых. А те, кто всё-таки забредает на свою беду, становятся жареным мясом. Да, собирать орков со всех земель было дело трудным и опасным. Ночами, по звериным тропам и горным осыпям пробирались гонцы, с известием — каждый род должен отрядить к святилищу того, кто поведёт их в битву. Да, это было опасно, узконосые пощады не знают. Но это было необходимо. Они должны почувствовать и понять, ощутить вживую — орки не просто стайки изгоев, «говорящих животных», как презрительно говорят узконосые. Орки — народ, и народ великий. Пусть видят!
— Ы! У! Ы! А!
Топают о землю грязные пятки, покрытые толстой мозолью от ежедневного хождения по горам. Да, пятки узконосых много нежнее, и они защищают их опорками даже тогда, когда ходят по мягкой земле. Скоро, скоро орки увидят сверкание этих пяток. Да, узконосые бегают быстрее, зато воин орков может бежать хоть целый день. Уйти от гнева народа орков никому не удастся.
— Ы! У! Ы! А!
Грозно рокотал бубен, хищно скалились крепкие зубы. Вообще-то Танец Возмездия нельзя танцевать просто так. Но теперь уже нет никаких сомнений в исполнении пророчества. Совсем скором.
— Хха!
Бубен смолк, окончив танец. Старый орк обвёл глазами толпу воинов — никто не запыхался. Что такое танец для настоящего горного орка, способного целый день преследовать оленей по непролазным кручам?
Все ждали.
— Орки! — Голос старого шамана разнёсся над замершими в ожидании коренастыми фигурами, одетыми в оборванные шкуры. — Пришло известие — город узконосых у Озера Мёртвых пал! Пал, как и было предсказано, от медных труб! Пророчество сбывается. Осталось ждать совсем немного.
Шаман помолчал, набирая воздуха в лёгкие.
— Сейчас вы разойдётесь, и каждый вернётся к своим сородичам. И больше гонцов не будет, ибо все уже знают, что делать и куда идти, когда настанет тот день. Знайте — как только небо вспыхнет огнём, это знак. Конец времени узконосых и начало нашего времени. Спускайтесь с гор и вершите месть, о которой мечтали наши предки!
— Хха! — Единый слитный выдох тысячи глоток.
* * *
— Вот она, Гиамура.
Пираты разглядывали великий город, раскинувшийся перед ними — младший даже рот приоткрыл. Клоп усмехнулся. Действительно, для деревенского дурня, сбежавшего от гнева местного землевладельца, тут было немало поводов для раскрытия рта.
Высокие белокаменные стены и ещё более высокие башни, сработанные из плотно пригнанных известняковых глыб, скрывали большинство рядовых построек, только дворцы знати высовывали верхушки из-за зубцов. Разноцветная глазурованная черепица отблескивала на солнце, радуя глаз, и над всем этим высилась циклопическая Пирамида Солнца. Почти над всем — ибо выше всех в этом городе теперь возвышались чудовищные золотые рога, вознёсшиеся над Дворцом Повелителя, Величайшего и Могущественнейшего.
— Проходите, проходите, не задерживайтесь!
Поток людей и животных вливался в разверстый зев городских ворот, окованные позеленевшей медью зубья подъёмных решёток придавали вратам вид пасти какого-то невероятного чудовища. Сходство усиливал буро-красный гранит, которым был облицован пол воротной башни, и длинный язык подъёмного моста, перекинутого через ров с мутной водой.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});