— Входите, входите, устраивайтесь! — мадам Кормье произнесла это проникновенным, чарующим голосом, удивив этим Солей, потом посмотрела на Франсуа и сказала:
— Не беспокойтесь, месье, мы позаботимся о подруге вашей сестры. Поставим ее на ноги — сколько бы времени ни потребовалось.
Только после этого Солей, кажется, поняла смысл того многозначительного взгляда, которым обменялись супруги Годе.
48
"Пемброк" — с капитаном и командой, связанными и находящимися в том самом трюме, где они раньше держали несчастных акадийцев, — бросил якорь в гавани Сент-Джон незадолго до Рождества. Рейс был нелегкий: сильно штормило. Все это время Реми думал, размышлял, прикидывал. Итак, где же ему искать Солей? Положим, она все-таки ускользнула из сетей англичан. Куда она в таком случае могла направиться? На Квебек, как они тогда? Он вспомнил, как тяжело далось ей то путешествие. Тогда он был с ней. А без него? Нет, на такое она вряд ли решилась бы. Стоп! А близнецы? Она могла пойти вместе с ними! Правда, при условии, что они живы. Да нет, скорее всего, живы. Стражники не удержались бы, чтобы не похвастаться, как они лихо расправились с налетчиками в тот день, когда заключенные слышали стрельбу. Но вот вопрос, сочтут ли близнецы целесообразным пускаться в путь зимой, без припасов, да еще с такой обузой? Скорее, они укроются где-нибудь в близлежащих лесах — там индейцы, они им помогут. И получится так, что он двинется вверх по Сент-Джону и никого там не найдет!
К тому времени, когда "Пемброк" входил в порт, Реми принял твердое решение: он вначале вернется в Гран-Пре, поищет жену в тех местах.
Первый же местный рыбак, к которому он обратился, посмотрел на него как на сумасшедшего.
— Да ведь от деревни ничего не осталось, месье! Шесть дней там все горело! Англичане прочесывают всю местность. У них приказ — расстреливать каждого, кто не подчинился их приказу. Нет, нет, месье.
— Да они скальпы снимают! — доверительно сообщил ему один бывалый рыбак.
В отчаянии Реми привел последний довод:
— Я вам хорошо заплачу. Сейчас, правда, у меня нет ни гроша, но если найду жену — деньги наверняка отыщутся.
— Прости, нет! Мы все равно с тобой никого и ничего не нашли бы, дат Бог ноги унести!
— Ну дай мне тогда лодку! — не сдавался Реми.
— Ты такой хороший моряк? Знаю, знаю, ты с этого корабля, с английского, но пойми: плыть на нем — это не то что на моей посудине. В такое время года — через залив? Да ты до середины не доплывешь.
Неудачи только укрепляли Реми в его решении. Во что бы то ни стало он попадет в Гран-Пре!
А потом Реми совершенно случайно встретил молодого парня, который отправлялся в своей маленькой лодчонке на Малый Кодьяк.
— В Гран-Пре, месье? Нужно быть или сверххрабрецом или совсем дураком, чтобы на такое решиться.
— Ну, во мне, наверное, и того и другого понемножку. Но главное — мне надо найти жену. Обязательно. А в какое место на Кодьяке ты идешь?
— Сперва до устья добраться надо. Но насчет Грен-Пре — не знаю, не знаю. Риск уж больно велик.
— Ну, возьми меня до того места, куда тебе надо.
— Что, эта твоя жена — она особенная какая-то?
— Да, особенная, — подтвердил Реми и к стыду своему почувствовал, как на глаза навернулись слезы.
— А, черт с тобой! Давай на борт, скажи хоть зовут как, и о своей особенной жене расскажи. Попробуем.
Реми не надо было повторять дважды. Он прыгнул в лодку, и они отправились в путь.
* * *
Им пришлось затратить без малого две недели, чтобы добраться до устья Малого Кодьяка. Плыть приходилось ночами, но однажды их все-таки засек английский патруль, после чего пришлось целый день скрываться в прибрежных камышах.
— Чуть-чуть не считается! — весело воскликнул Симон, когда опасность миновала.
Реми тоже улыбнулся, хотя обстановка не очень располагала — он промерз до костей.
— Знаешь, я думал, что в тюрьме холодно. Потом оказалось, что в сравнении с "Пемброком" — это рай. Но такого холода, как сейчас, я еще не испытывал!
— На воде всегда холодно, — согласился Симон. — Ветер. Да еще не пройдешься, как в лесу. Ходьба все-таки согревает. Но я родился на воде, так что привычный. А теперь давай гляди в оба: подходим к устью!
— Что, тут они не все выжгли?
— Пытались. Но народ здешний — крепкие орешки. Ружей полно, патронов, стрелки что надо. Они тут англичан уложили видимо-невидимо. Те на лыжах не ходят, к холодам непривычны. К тому же эти их шинели красные, как и мундиры, — цель уж больно хорошая, на снегу особенно…
— Значит, контрабандой занимаешься помаленьку? — Реми, конечно, было все равно, чем этот парень занимается, лишь бы доставил его поближе к месту.
— А что делать-то? У отца четырнадцать братьев: они на Кодьяке обосновались. Охотники. Вот соберут кое-что, со мной отправят. А иначе мы там в Сент-Джоне с голоду передохнем в эту зиму. Точно, месье! Беженцев полно, а продовольствия не завезли. Мыс Бретон пока еще у французов, но они говорят, что англичане их суда все равно не пропускают, а наши — тем более. В Луисбурге тоже народ голодает. Англичане, отец говорит, перестарались, им уж самим скоро жрать нечего будет — все разорили, а сами ничего не наладили; поселенцев-то еще завезти надо. Сами они сюда ничего поставлять не собираются, наоборот, хотят отсюда вывозить — а что? Но хуже всего нам.
— На запад двигать надо, на запад! — проговорил Реми. — Только бы зиму продержаться, а потом все будет хорошо.
— Если англичане и туда не придут. Они не успокоятся, пока всех нас не уничтожат… Эй, что это там? Уж не парус ли? Или просто облачко?
На этот раз тревога была ложная. До заимки братьев де Витр они добрались без приключений. Ну а дальше вообще все пошло как по маслу; лодка вскоре наполнилась дарами здешних лесов и полей: мешками ржи и гороха, всякими прочими продуктами и даже сластями в виде сахара, произведенного из кленового сока.
Вот и в обратный путь отправились.
— Утрем нос этим подонкам! — бодро повторял Симон, приближаясь снова к устью Кодьяка.
"Мешать ему не буду, — решил про себя Реми. — Парень везет с собой спасение для тех, кто там, в Сент-Джоне, зачем ему рисковать со мной?"
— Знаешь, высади меня здесь, — попросил он. — Отсюда я дорогу знаю. Спасибо за все.
— Вообще-то тебе сподручнее было бы дуть по ту сторону Камберленда, они его сейчас так зовут, а? — Симон хитровато прищурился.
— Удобнее, конечно, — согласился Реми.
— Отец меня, думаю, распнет и четвертует, если я груз не доставлю, но, с другой стороны, днем раньше, днем позже… Я тебя подкину к проливу, к этому, где водоворот, на тот берег высажу — и уж потом гуляй!