– Прошу освободить заведение. И я официант, а не справочное бюро! До свидания!
– Ах ты, наглец! – выкрикнул Олег-Грубиян и кинул в официанта солонкой. Он ожидал, что солонка пролетит сквозь него, но она стукнулась о его грудь.
– Ты что, живой? – растерянно спросил Олег-Грубиян.
Официант, стряхивая с жилета крупинки соли, оскорбленным голосом ответил:
– А вы думали? Вы еще попробуйте найдите такую работу! Да еще и обижает кто попало… Мне полицию позвать?
Но полицию звать не стал, повернулся и пошел, высоко подняв голову, вскидывая ноги как страус.
Олеги переглянулись.
– Эй, любезный! – услышал вдруг официант.
Нехотя повернулся и увидел за столиком одного-единственного Олега.
– Там у тебя был бифштекс за восемьдесят, неси. И салат какой-нибудь. И чай.
– Всё?
– Хотел бы еще, сказал бы!
– Извините-с! – официант поклонился и побежал выполнять заказ.
Олег ждал с ощущением ясности в голове, цельности в теле и готовности к решительным действиям.
Остальные Олеги возились в нем, устраиваясь поудобнее и втихомолку переругиваясь.
Теперь бы только понять, где дети, где Настя? – тревожно подумал Олег.
То есть они все подумали.
58. Настя встречается с Мануэлем
А Настя, дав серию концертов, наконец почувствовала, что желание славы в ней иссякло почти до нуля. Она с новой силой захотела увидеть детей. И Олега.
Позвала Пятницу, тот отсутствовал, занятый государственными делами. За них ему платили, а за нейтрализацию Насти платить отказались: Председатели решили, что она теперь не помеха.
Настя вспомнила, что после того как они пропали, первым к ней явился Мануэль. Значит, думал о ней. Может, и сейчас думает? Надо попробовать подумать о нем, вдруг совпадет?
И совпало.
Мануэль обходил воинские караулы, выставленные у супермаркетов, магазинов, игровых салонов и т. п. в сопровождении Хорхе. И думал о Насте. Он вообще часто вспоминал ее в последнее время. Мануэль все успешнее справлялся со своим желанием убить Лауру, это желание не исчезло и не могло исчезнуть, но становилось все слабее и слабее. Однако при этом и любовь Мануэля почему-то слабела. За двадцать лет ему никто не нравился, он думал только о Лауре – и вдруг появились мысли о другой женщине. Это Мануэля смущало. Мне просто совестно перед нею и перед ее семьей, убеждал он себя. Но тут же уличал себя в том, что всю семью-то он не особенно хочет видеть, а Настю – постоянно.
Поэтому, как только Настя подумала о Мануэле, тут же оказалась возле него.
Увидев его чинно прохаживающимся со свитой, она удивилась:
– А я слышала, вы подняли бунт?
– Да вроде того. Но теперь в этом нет необходимости.
– Значит, служите им?
– Почему служу? Работаю… Сами знаете, сейчас без работы не дадут денег, а без денег не дадут ничего. Очень быстро все поменялось. Это ваш муж придумал.
– То есть?
Настя за время гастролей отстала от текущих событий. Мануэль вкратце объяснил ей, что произошло.
– Ясно. Занялся любимым делом, – сказала Настя, подумав об Олеге и надеясь, что он сейчас в единственном числе – такой, каким она видела его при последней встрече.
И если бы Олег в это время подумал о ней, они оказались бы вместе. Он думал всего лишь минуту назад, но теперь был занят: рассчитывался с официантом и прикидывал, дать ему на чай или не дать, а если дать, то сколько. Так мелкие заботы отвлекают нас от больших событий…
Зато появилась Лаура: Мануэль вспомнил о ней и подумал, что ей тут появляться сейчас некстати. Сработал закон подлости, закон белых слонов – Лаура тут же возникла.
– Эта женщина опять с тобой? – спросила Лаура голосом, не предвещавшим ничего хорошего, грозно упирая руки в бока.
– Она на минутку, – сказал Мануэль.
– Да хоть на секунду! Тут никто ни к кому не может явиться, если другой этого не хочет! Значит, ты хотел ее видеть?
– А если и хотел? Что, нельзя? У меня с Настей дружеские отношения.
– Успокойтесь, пожалуйста, – сказала Настя. – Я замужем.
– Как будто это кому мешало! – выкрикнула Лаура.
Мануэлю стало неловко за нее.
И она исчезла.
Он не ожидал этого. Но, видимо, его желание, чтобы Лаура пропала, было половинчатым. Она и исчезла половинчато: остался ее голос.
– Ах вот как! – закричала Лаура. – Ладно! Ты меня больше никогда не увидишь, Мануэль! У тебя не получится ни обнять меня, ни убить! А эту гремучую змею, эту иностранку, эту тварь я задушу собственными руками! – в истерике вопила Лаура.
Хорхе пошел туда, откуда слышался голос, и превратился в дракона. Но маленького, ростом с человека.
– Посторонитесь, – сказал он, – мне надо разрастись. Я же не варан какой-нибудь.
Все отошли, и Хорхе стал расти, становясь все больше и больше, и наконец достиг размеров доисторического динозавра. Только с крыльями. Он утробно заголосил и переступил с ноги на ногу, отчего загудела и затряслась земля.
– Не надо! – сказал ему Мануэль.
– Ты этого хочешь.
– Не хочу. То есть хочу, но не хочу хотеть.
– Уж эта ваша человеческая логика! – скривился Хорхе, хватая пастью невидимую Лауру и закидывая ее себе на холку. – Хочешь хотеть, не хочешь, результат один – хочешь. Куда ее?
– Да просто… Покатай, чтобы успокоилась.
И Хорхе плавно взмыл в воздух. На высоте около ста метров Лаура проявилась, стала видна. Крошечная фигурка грозила кулаком и что-то неразборчиво кричала.
– Не выпить ли нам чего-нибудь? – предложил Мануэль Насте.
Но Настя сказала, адресуясь и к Мануэлю, и охранникам, стоявшим возле супермаркета:
– Тоже мне, мужчины. Только и умеете – женщину обидеть!
И стала таять.
– Полковник, она вас оскорбила! – голосом ябеды сказал один из охранников. – Надо ее наказать!
– И правильно сделала, что оскорбила, – задумчиво ответил Мануэль. – А будешь капать на мозги – накажу тебя!
59. Товарищи помогают Нику готовиться к выборам
Командир Томас, преодолевая гордость и амбиции (это обязан уметь каждый скаут для общего дела!), вызвался быть начальником избирательного штаба при Нике.
– Они должны понять, что мы, подростки, в твоем лице представляем серьезную силу! – сказал он Нику. А сам подумал, что если сейчас выберут королем мальчика, то могут сделать это и в следующий раз. И очень вероятно, что следующим будет он, Томас.
И стал советовать Нику, как себя вести и как себя подавать, руководствуясь сведениями по пиар-технологиям, которые вычитал в Интернете. Другие с удовольствием подключились, это напомнило им недавно появившуюся компьютерную игру «Стань президентом». Правда, разработчики не учли, что в любой игре важны драйв, динамика, увлекательность, напихали туда тестов, анкет и прочей ерунды. Не пройдя этих уровней, нельзя было добраться до более увлекательных, где начинались собственно выборы. Но ребята, каждый из которых был более опытным геймером, чем любой мальчишка на свете (а у кого есть столько времени совершенствоваться?), быстренько подобрали коды и миновали эти уровни, не проходя их. Да и выборы переделали на свой вкус, превратив игру в настоящий суперэкшн, даже назвали его по-своему: «Замочи конкурента!» В этой игре у них был неограниченный выбор оружия, а кончалось все ядерной войной.
Конечно, ядерную войну они Нику не предложили, но советы дали ценные.
– Ты сразу сунь ему в зубы, да и все! – сказал Эмми-Драчун, не зная, что Ник не может видеть не только зубов Вика, но и его самого в целом. Ник промолчал, ему не хотелось об этом рассказывать.
А Эмми продолжил:
– Я серьезно, люди любят на это посмотреть! Или хотя бы водой в него плесни из стакана, я по телевизору видел, какой-то ваш политик это сделал. Потом комментарии были: ай-ай-ай, как нехорошо! Сами-то «ай-ай-ай», а сами-то все показывают и показывают! Популярным стал человек!