— А кто пальнул в Эдди Гроувза несколько лет спустя?
— Да, было дело, мы здорово поссорились, — признала Лола. — Я тогда вышла из себя.
— У меня есть достоверные сведения, мисс Брюстер, что вы произнесли буквально следующее. — Он раскрыл записную книжку и стал читать: — «Пусть эта сука не думает, что это сойдет ей с рук. Если не застрелю ее сейчас, рано или поздно все равно до нее доберусь. Не знаю, сколько придется ждать, пусть даже годы, но в конце концов я все равно с ней поквитаюсь».
— О-о, я уверена, что в жизни ничего подобного не говорила. — Лола засмеялась.
— А я уверен, мисс Брюстер, что говорили.
— Люди так любят преувеличивать! — На лице ее возникла очаровательная улыбка. — В ту минуту я просто взбеленилась, вот и все, — доверительно проворковала она. — А в таком состоянии чего только не скажешь. Неужели вы думаете, что я ждала четырнадцать лет, чтобы из-за океана приехать в Англию, отыскать Марину и через три минуты после встречи подсыпать ей в коктейль яд?
Дермот Крэддок так не думал. Ну правда, мыслимо ли такое? Он сказал:
— Я лишь напоминаю вам, мисс Брюстер, что в прошлом имели место угрозы и что, увидев кого-то в тот день на лестнице, Марина Грегг, безусловно, вздрогнула и испугалась. Логично предположить, что этим кем-то были вы.
— Но милейшая Марина была счастлива меня видеть! Она поцеловала меня и воскликнула, как прекрасно, что я приехала! Нет, правда, инспектор, думать так — ужасная глупость с вашей стороны.
— В общем, воссоединилось счастливое семейство, да?
— Ну, это больше похоже на правду, чем все, что вы тут навыдумывали.
— И вы ничем нам не можете помочь? Не представляете, кто хотел бы ее убить?
— Говорю вам, убивать Марину не хотел никто. Вообще она очень глупая женщина. Все время поднимает волну из-за своего здоровья, то ей нужно одно, то другое, а стоит получить вожделенное, оно тут же ее не устраивает! Понятия не имею, почему люди ею так восхищаются. Джейсон всегда был от нее совершенно без ума. Чего только он из-за нее не натерпелся! И вот поди ж ты. Марину терпят все, все готовы ради нее наизнанку вывернуться. После этого она одаривает их грустной, нежной улыбкой и говорит спасибо! Видимо, этого им вполне достаточно, их труды вознаграждены! Не знаю, как ей это удается. Так что выкиньте из головы мысль о том, что кто-то хотел ее убить.
— Я бы рад, — сказал Дермот Крэддок. — Но не могу, ибо это произошло.
— Что произошло? Марину ведь никто не убил?
— Нет. Но покушение на ее жизнь было.
— Не верю я в это! Уж не знаю, кто убийца, но убить он хотел другую — ту, которую и убил. Может быть, с ее смертью кто-то здорово разбогатеет?
— Никаких денег у нее не было, мисс Брюстер.
— Значит, другая причина. В общем, на вашем месте я насчет Марины не беспокоилась бы. У Марины всегда все в порядке!
— Вы считаете? А мне она не показалась очень счастливой женщиной.
— Да потому что она все превращает в трагедию. То у нее неудачный роман. То она не может иметь детей.
— Кстати, нескольких детей она усыновила? — спросил Дермот, живо припомнив настойчивые просьбы мисс Марпл.
— Да, было такое. Правда, ничего путного из этого не вышло. Взбредет ей что-то в голову, она и сделает, а потом жалеет.
— И что случилось с этими детьми?
— Понятия не имею. Взяли и исчезли. По-моему, она просто от них устала, как устает от всего на свете.
— Ясно.
4
Следующий визит — гостиница «Дорчестер». Номер 190.
— Итак, главный инспектор… — Ардуик Фенн взглянул на карточку, которую ему передал Дермот.
— Крэддок.
— Чем могу быть полезен?
— Хочу задать вам несколько вопросов, если не возражаете.
— Ради бога. Вы насчет этой истории в Мач-Бенэме? Вернее, как называется это место… Сент-Мэри-Мид?
— Да. Именно так. Госсингтон-Холл.
— Не представляю, зачем Джейсону понадобилось покупать такой дом. В Англии полно прекрасных усадеб георгианской эпохи… даже эпохи королевы Анны. А Госсингтон-Холл — чисто викторианская обитель. Что его здесь привлекло?
— Кое-кого привлекает викторианская незыблемость.
— Незыблемость? Что ж, может, вы и правы. Наверное, Марина жаждет как раз незыблемости. У нее, бедняжки, этой незыблемости никогда не было, вот она к ней и стремилась. Может быть, какое-то время этим Госсингтон-Холлом она будет довольна.
— Вы хорошо ее знаете, мистер Фенн?
Ардуик Фенн пожал плечами:
— Хорошо? Не сказал бы. Мы знакомы много лет. Время от времени встречаемся.
Крэддок оценивающе взглянул на него. Темноволосый крепкий мужчина, за толстыми линзами очков проницательные глаза, тяжелый подбородок. Ардуик Фенн продолжал:
— Насколько я понял из газет, эту миссис, не помню фамилии, отравили по ошибке. Смертельная доза предназначалась для Марины. Правильно?
— Да. Именно так. Яд подсыпали в коктейль Марине Грегг. Миссис Бэдкок свой коктейль расплескала, и Марина дала ей свой бокал.
— Что ж, звучит убедительно. Хотя не могу себе представить, что кому-то понадобилось убивать Марину. Тем более что Линетт Браун поблизости не было.
— Линетт Браун? — с легким недоумением переспросил Крэддок.
Ардуик Фенн улыбнулся:
— Если Марина разорвет контракт и откажется сниматься… ее роль получит Линетт, и для Линетт это будет большая удача. Но все равно не представляю, чтобы она подослала кого-то с предписанием отравить Марину. Это уже какая-то мелодрама.
— Да, слегка притянуто за уши, — сухо подтвердил Дермот.
— Хотя женщины из честолюбия способны на такое! Кстати, возможно, намерения убивать и не было. Скажем, ее хотели припугнуть — выбить из колеи, но не травить насмерть.
Крэддок покачал головой.
— Доза явно была чрезмерной, — сказал он.
— Дозы часто путают, и довольно сильно.
— Вы и вправду считаете, что кто-то перепутал дозу?
— Нет-нет. Это так, предположение. Я ничего не считаю. Я случайно оказался рядом, вот и все.
— Ваше появление Марину Грегг удивило?
— Да, для нее это был полный сюрприз. — Он довольно рассмеялся. — Она просто глазам не поверила, когда увидела меня на лестнице. И очень тепло меня приняла, честно скажу.
— Вы давно не виделись?
— Четыре-пять лет.
— А когда-то в прошлом вы были близкими друзьями?
— Вы на что-то намекаете, инспектор?
Голос его почти не изменился, но какая-то новая нотка в нем появилась. Стальная, угрожающая. Дермот вдруг почувствовал, что этот человек может быть очень безжалостным противником.
— Лучше выкладывайте прямо, — добавил Ардуик Фенн, — что у вас на уме.
— Пожалуйста, мистер Фенн. Мне надо выяснить, какие у Марины Грегг были отношения с людьми, собравшимися в доме. Отношения в прошлом. Как я узнал из самых разных источников, вы были безумно влюблены в Марину Грегг.
Ардуик Фенн пожал плечами:
— Бывает, инспектор, накатывает страсть. К счастью, это быстро проходит.
— Говорят, что вашу страсть она поощряла, а потом перестала, и вам это очень не понравилось.
— Говорят, говорят! Вы, наверное, вычитали это в «Между нами»?
— Мне об этом рассказали хорошо осведомленные и вполне здравомыслящие люди.
Ардуик Фенн откинул назад голову, открыв контуры своей бычьей шеи.
— Да, когда-то я был от нее без ума, — признал он. — Она была красивой и привлекательной женщиной, была и есть. Но говорить, что я ей угрожал, — это несколько чересчур. Я не люблю, когда кто-то встает у меня на пути, главный инспектор, и такие люди потом обычно жалеют, что связались со мной. Но этот принцип распространяется только на мои деловые контакты.
— Насколько я знаю, вы своей властью сняли ее с картины в разгар работы?
Фенн снова пожал плечами:
— Она не годилась на эту роль. Не могла найти общий язык с режиссером. Я вложил в эту картину деньги и не имел ни малейшего намерения ими рисковать. Уверяю вас, это был шаг, продиктованный исключительно соображениями дела.
— Но, может быть, Марина Грегг посчитала иначе?
— Естественно. Она из тех, кто все сводит к личным отношениям.
— И кое-кому из друзей даже сказала, что боится вас?
— Правда? Ну, это уже ребячество. Наверное, это ощущение щекотало ей нервы.
— Вы считаете, ей нечего было вас бояться?
— Разумеется, нечего. Как бы я ни был разочарован на личном фронте, я вскоре об этом забыл. С женщинами я всегда придерживался одного принципа: ни на одной из них свет клином не сошелся.
— Что ж, с таким принципом можно спокойно шагать по жизни, мистер Фенн.
— Я тоже так считаю.
— Мир кино вам хорошо известен?
— Я вкладываю в него деньги.
— Поэтому вы должны неплохо его знать.