Читать интересную книгу Ночная катастрофа - Нелсон Демилл

Потом я проверил автоответчик своего домашнего телефона и обнаружил несколько десятков сообщений от людей, выражавших недоумение по поводу нашего с Кейт отъезда. Несколько раз звонил Дом Фанелли, который коротко осведомлялся: «Кейт, Джон — вы уже дома?» Просто хотел узнать, все ли в порядке с квартирой.

И этот человек говорит мне об осторожности.

Закончив прослушивать автоответчик, я снова поставил мобильник на подзарядку. Свой пейджер я, следуя пожеланию Джека, никогда не отключал, так что он по-прежнему висел у меня на поясе, хотя его аккумулятор полностью разрядился.

Я помнил, что Джек Кениг дал мне прямое указание не лезть в дело «Транс уорлд эйрлайнз». При следующей встрече надо будет попросить его уточнить, что он имел в виду.

Миновав Верразано-бридж и оставив позади Стейтен-Айленд, я проехал по Готалс-бридж и оказался на шоссе, ведущем к Филадельфии, до которой оставалось менее двух часов езды.

Возможно, Роксанне Скарангелло ничего не известно. Но если пять лет назад с ней разговаривали Тед Нэш и Лайэм Гриффит, мне было просто необходимо переговорить с ней.

Увы, я опоздал на пять лет. Но есть дела, с которых никогда не поздно стряхнуть пыль.

Глава 33

Для жителя Нью-Йорка Филадельфия — все равно что статуя Свободы: архитектурный и исторический памятник, расположенный менее чем в ста милях к югу, но почти никогда им не посещаемый.

Мне, правда, доводилось бывать в Городе Братской Любви, когда я был копом и ездил туда на конференции. Кроме того, я приезжал в Филадельфию на матчи клубов «Филлиз» и «Метс», так что, в общем, знал ее неплохо. Но предпочел бы сейчас оказаться в Йемене. Шутка.

Было полвосьмого вечера. Я остановился неподалеку от пятиэтажного дома под номером 2201 по Честнат-стрит, что неподалеку от Риттенхаус-сквер.

Припарковавшись у тротуара, я вылез из наемного автомобиля и потянулся всем телом, потом достал мобильник и позвонил в квартиру Роксанны Скарангелло.

Женский голос произнес:

— Слушаю вас.

— Мне нужна Роксанна Скарангелло.

— Это я. Что вам угодно?

— Я детектив Джон Кори из ФБР. Мне нужно с вами поговорить.

В микрофоне на минуту установилась тишина, потом женщина спросила:

— О чем?

— О катастрофе рейса номер восемьсот авиакомпании «Транс уорлд эйрлайнз».

— Я рассказала вам все, что знаю об этом, пять лет назад. Ваши люди обещали, что больше беспокоить меня не будут.

— Возникли новые обстоятельства. Я рядом с вашим домом, мисс Скарангелло. Могу я к вам подняться?

— Нет… Я… гм… не одета.

— Почему бы вам в таком случае не одеться?

— Я… опаздываю на обед.

— Я отвезу вас куда скажете.

— Я сама дойду. Тут недалеко.

— Я прогуляюсь вместе с вами.

В трубке послышался звук, напоминавший глубокий вздох, после чего Роксанна сказала:

— Ладно. Подождите меня. Я скоро спущусь.

Я сунул мобильник в карман и внимательно осмотрел здание. Это был вполне приличный дом, расположенный на тихой улице. Отсюда было рукой подать до старинного здания Университета штата Пенсильвания, считавшегося одним из самых престижных в стране.

Уже довольно темно, и вечер обещал быть тихим и прозрачным. Легкий бриз принес прохладу, в которой чувствовалось дыхание осени. Признаться, до отъезда в Йемен я мало обращал внимания на такие вещи. И теперь все это было для меня как бы внове. Америка…

Мною неожиданно овладело сентиментальное настроение, и, если бы вокруг не было прохожих, я, вполне возможно, встал бы на колени, поцеловал землю и пропел: «Боже, храни Америку…»

Из дома вышла высокая темноволосая молодая женщина, одетая в черные джинсы и свитер.

— Мисс Скарангелло? Я Джон Кори из особой группы ФБР. — Показав ей свое удостоверение, я добавил: — Спасибо, что согласились уделить мне немного времени.

— Я уже сообщила вам все, что знаю. А знаю я очень мало, — ответила Роксанна.

«Это вам так кажется», — подумал я и сказал:

— Позвольте вас проводить.

Она пожала плечами, и мы направились в сторону Риттенхаус-сквер.

Роксанна сказала:

— Я договорилась пообедать с приятелем.

— Мне тоже нужно сегодня кое с кем встретиться, так что я вас долго не задержу.

По дороге я задал ей несколько ничего не значащих вопросов об университете, о ее первых самостоятельных занятиях, а также о диссертации, темой которой была английская литература.

Я зевнул, и она сказала:

— Вам, должно быть, все это кажется скучным…

— Вовсе нет. Просто я только что прилетел с Ближнего Востока. Видите загар? Могу вам даже свой авиабилет показать.

Она рассмеялась.

— Не надо билета. Я и так вам верю. Но что вы там делали?

— Защищал наши великие демократические завоевания.

— По-моему, эти самые завоевания надо защищать здесь, в Америке.

Я вспомнил, что разговариваю с без пяти минут доктором философии, и ответил:

— Вы совершенно правы.

Тут она заговорила о недавних президентских выборах, а я согласно кивал и время от времени поддакивал.

Так, беседуя, мы дошли до ресторана «Альма де Куба», находившегося на Риттенхаус-сквер. Это было дорогое, очень модное заведение, и я сразу подумал, какую же стипендию получает мисс Скарангелло.

До прихода приятеля мисс Скарангелло оставалось еще немного времени, и она предложила мне что-нибудь выпить.

Мы нашли свободный столик в зале для коктейлей и заказали белое вино для мисс Скарангелло и коктейль «Куба либре» для вашего покорного слуги.

— Перейду прямо к делу, — сказал я. — Насколько мне известно, вы убирали номер двести три в «Бейвью-отеле» в полдень 18 июля 1996 года. То есть на следующий день после катастрофы. Это верно?

— Да, так все и было.

— Судя по всему, до вас в этот номер никто из обслуживающего персонала не входил?

— Думаю, что нет. Гости из номера не выписались, на стук в дверь и телефонные звонки не отвечали. Но никто по этому поводу особенно не беспокоился, так как на двери висела табличка: «Не беспокоить».

Об этой детали я услышал впервые. Что ж, видимо, наш донжуан и его подруга хотели потянуть время, чтобы отъехать от отеля как можно подальше, пока их не хватились.

— И вы, значит, вошли в номер, воспользовавшись собственным ключом?

— Да. Это обычная процедура, если комната после одиннадцати часов не освобождается.

Принесли напитки. Я налил в бокал Роксанны белого вина, и мы чокнулись.

Потом я спросил:

— Вы помните фамилии людей из ФБР, которые первыми вас допрашивали?

— С тех пор прошло уже пять лет. Кроме того, если мне не изменяет память, они обращались друг к другу исключительно по имени.

— Попробуйте все-таки вспомнить их имена, мисс Скарангелло.

— Кажется, одно из них было ирландским.

— Шон? Шимус? Джузеппе?

Она рассмеялась.

— Это не ирландские имена.

Я улыбнулся ей в ответ.

— Тогда, быть может, Лайэм?

— Точно. Одного звали Лайэм. А как звали второго, никак не могу вспомнить. Может, вы напомните?

— Может быть, его звали Тед?

— По-моему, так именно его и звали. Очень симпатичный парень.

«И та еще задница».

— Так вы все ищете ту парочку? И из-за них вся эта суета?

— Да, мадам.

— А почему это так важно?

— Мы поймем, важно ли это, только после того, как найдем их.

— По-моему, они не были женаты. И не хотели привлечь к себе внимание.

— Но им обязательно нужно сходить к психоаналитику, специализирующемуся на брачных отношениях.

Роксанна хмыкнула.

— Это точно.

— Скажите, люди из ФБР показывали вам сделанный их художником портрет того мужчины?

— Да. Но среди наших гостей я такого не припомнила.

— А вы представляете себе, как выглядела женщина, которая с ним была?

— Нет. Мне федералы ее портрет не показывали.

— Итак, вы вошли в их номер, и что же?

— Ничего. В том смысле, что в номере никого не было. Поэтому я привезла тележку и стала снимать с постели простыни.

— Значит, в постели все-таки спали?

— Откуда мне знать? Может, и не спали. Но пользовались ею, это точно, поскольку она была помята. Может, они лежа смотрели телевизор — или… гм… чем-нибудь другим занимались… Но такого вида, какой бывает у постели, в которой провели всю ночь, она не имела. — Роксанна рассмеялась и добавила: — Я, знаете ли, в гостиничном бизнесе не новичок и кое-какие нюансы могу определить на глаз.

— А я не английский дворецкий, поэтому мне было бы желательно узнать об упомянутых вами нюансах.

Роксанна опять улыбнулась и сказала:

— А вы смешной тип. — Тут она закурила и, заметив мое удивление, пояснила: — Я курю, только когда выпью. Хотите сигарету?