Читать интересную книгу Подставная фигура - Данил Корецкий

Спец вернулся около десяти. Ужинали они на открытой веранде ресторанчика «Русалка», над морем. Луковый пирог с анчоусовым пюре и черными оливками, овощное рагу, равиоли. Сытно, вкусно, недорого. Пили дешевое розовое вино, хорошо утоляющее жажду.

– Видел Кудлова, с ним был еще один, – с набитым ртом рассказывал Савченко. Он здорово проголодался.

– Потом приехали мужик с девкой, их я тоже не знаю, хотя у нее лицо знакомое... Но отщелкал всех...

Из внутреннего кармана куртки он извлек пакет с фотографиями.

– Когда успел? – Макс раскрыл пакет.

– Тут за полчаса проявляют и печатают. Три франка снимок.

Кудлов в пестрой рубашке сидит в шезлонге рядом с бассейном, в руке бутылка пива, на лице отчетливо читается выражение довольства жизнью.

– Неплохо устроился! – Веретнев встал и заглядывал Максу через плечо. – Оружие у него есть?

– Не видел...

Из красивой красной машины выходит респектабельный мужчина в светлом костюме, подает руку высокой блондинке. Мужчина и блондинка идут к вилле. Лица крупным планом.

– Здравствуйте, Леонид Васильевич! – с недоброй улыбкой сказал Макс, вглядываясь в фотографию.

– Почти не изменился, гад. Вроде даже помолодел! Вот паскуда!

Откуда-то из глубины его существа всплыла черная первобытная ненависть к человеку, который послал его на верную смерть. Странно, раньше он не испытывал к нему столь острого чувства. Может, по контрасту с сытостью и благополучием сегодняшнего Евсеева...

– Хорошая девушка, – произнес Слон. – Кажется, я ее где-то видел...

Блондинка с Кудловым стоят у бассейна и улыбаются. Евсеев обернулся, лицо недовольное, рот открыт, будто в выкрике...

– Слушай! – воскликнул вдруг Спец, отставляя опустошенный бокал. – Так это же Алика Суворова! Чтоб я так жил!..

– Точно! – подтвердил Веретнев. – А говорили, что она в Штаты съехала...

Макс покрутил фото в руках, разглядывая под разными углами. Да... Алика Суворова, недавняя звезда российской эстрады, которая семь лет назад неожиданно исчезла с музыкального небосклона, вдруг обнаружилась в Антибе, в обществе бывшего ответственного работника ЦК КПСС Леонида Евсеева. За это время она успела превратиться из жгучей брюнетки в блондинку, приобрести европейский лоск и ровный оливковый загар, характерный для обитателей Лазурного берега.

– Алика, Алика... – пробормотал Веретнев. – Это же уменьшительное от «Александра»?

– Точно, Алексей Иванович, – сказал Макс. – Та самая Александра. В ее честь и названа яхта.

Веретнев вспомнил супругу Евсеева, Инну Андреевну – в каком-то дурацком спортивном костюме, в грязных резиновых сапогах, на пороге приходящей в упадок жуковской дачи. Да, сравнение, конечно, не в ее пользу. Алика Суворова была ослепительна: платиновые волосы, загар, белая блузочка и эффектный голубой костюм... «Два мира – две судьбы», – как любил в свое время повторять Евсеев и его коллеги-идеологи.

– Режим у них спокойный, – сказал Спец. – Кудлов не по сторонам смотрит, а ворота открывает да за покупками ездит. Короче, не охранник, а прислуга. Если и дежурят по ночам, то без особого бдения. А чего? Они тут живут семь лет, никто не нападает, обстановка благоприятная, полиция работает как часы. Реальной опасности нет, это расслабляет...

– Так что будем делать? – поинтересовался Веретнев. Макс промолчал и посмотрел на Спеца. Тот расправился наконец с равиолями, выпил вина и вытер ладонью мокрые губы.

– Наблюдаем сегодняшнюю ночь и завтрашний день. А следующей ночью их накрываем. В четыре утра – самое подходящее время.

– А сигнализация? – спросил Макс.

– Детские игрушки...

– Может, присмотримся подольше? – засомневался Веретнев.

Спец покачал головой.

– Город маленький, все на виду. Возле виллы торчать опасно. И вообще... Я уже пожалел, что отдал пленку в печать: уж больно специфичные ракурсы и планы. Как бы не засветиться...

– Надо оружие проверить! – нарушил молчание Спец. Мышление у него было предельно конкретным.

Вечером они выехали на пустынный пляж между Антибом и Ниццей. Спец залез под машину, отвинтил поддон картера двигателя и вынул пропитавшиеся отработанным маслом свертки. Расстелив на песке старую рубашку, осторожно развернул свертки и выложил их содержимое на светлую ткань.

– Музей второй мировой войны! – присвистнул Макс, глядя на шарнирный затвор, сильно скошенную рукоять «парабеллума» и массивные корпуса офицерских «вальтеров П-38». Тонкие стволы пистолетов заканчивались резьбой для безнадежно устаревших глушителей, напоминающих отрезки двухдюймовой водопроводной трубы.

– Ничего, это надежные машинки. – Спец ловко обтер с «парабеллума» смазку, навинтил глушитель, с мягким лязгом загнал магазин.

– Поставьте бутылку под фары! Пивная бутылка с десяти шагов почти растворялась в свете фар, теряясь на фоне песка. Спец поднял руку.

– Пц-крац! – металлический лязг затвора перекрыл сдавленный кашель выстрела. Рядом с бутылкой взметнулся фонтанчик песка.

– Пц-крац! Пц-крац! – после третьего выстрела бутылка разлетелась вдребезги.

– А ты ругаешься! – укорил Макса явно довольный собой Савченко. – Давай попробуем остальные...

* * *

Вакансий в «Семи звездах» не было. Савик все-таки вызвал менеджера по персоналу.

– Я и сантехником могу, и электриком, могу полы мыть или банщиком... Рублей на пятьсот хотя бы...

В вестибюле комплекса было чисто, тихо и солидно. Молодой человек в черных брюках, черных ботинках, белой рубашке, бордовом пиджаке и бордовой бабочке с любезным безразличием смотрел поверх Савиковой головы.

– На заводе сократили, а работы нигде нет, – продолжал канючить тот. – Я живу-то совсем рядом, и телефон есть – если что, мигом подскочу.

В глазах менеджера появился некоторый интерес.

– И в субботу могу, и в воскресенье... Молодой человек поднес к лицу рацию.

– Алик, тут парень подошел насчет работы. Живет рядом, говорит, в выходные может обеспечивать. А то помнишь, когда канализация забилась, два часа ждали, хорошо, солидняков не было... Ага. Да на пятьсот согласен Понял.

И, опустив рацию, сказал:

– У нас сантехника в выходные не дозовешься, один раз чуть в дерьме не утонули. Да и бухает он по-черному. Пойдешь к нему помощником, а там посмотрим.

– Спасибо! – Савик радостно кивнул. Глаза у него лучились неподдельным счастьем.

«Вот довели людей! – подумал менеджер. – За пятисотку в дерьме возиться – и столько радости...»

– Только смотри, у нас строго. Дисциплина и вообще. Люди тут солидные бывают, тогда сиди где-нибудь в углу и носа не высовывай. Судимостей у тебя нет?

– Боже упаси! – Савик так затряс головой, что она чуть не отвалилась.

– Хорошо. И чтобы дома все было нормально. Наша служба безопасности не любит дебоширов и скандалистов!

– Дык я только рыбок развожу... Савик беспомощно развел руками. Менеджер рассмеялся.

– Паспорт с собой?

– С собой...

– Тогда пойдем к Иван Иванычу.

Сантехник оказался высоким худощавым мужиком с морщинистым лицом крепко пьющего человека. Помощнику он обрадовался.

– Когда я начинал, то самую тяжелую работу делал, – сообщил он. – Так что ты тоже готовься. А то эти господа напихают бумаги в унитазы, а не успеешь прочистить – на ковры польется. Тогда могут с тебя и вычесть. Тут строго!

Иван Иваныч любил учить жизни, и Савик за половину дня наслушался про осторожность, аккуратность и дисциплинированность.

– Запомни одно: ты слепой и глухой! Мало что увидел – тут же забыл. И уж боже тебя упаси языком болтать. Так и до нехорошего совсем близко...

У тебя инструмент есть? – делая ударение на втором слоге, спросил наконец сантехник.

– Нету, – развел руками Савик.

– Видишь как, – печально вздохнул тот. – Значит, хочешь моим пробавляться... А как же вдвоем с одним инструментом?

– Дык вы показывать будете, а я крутить, – нашелся Савик. – Потом свой заведу. А сегодня приглашаю выпить за мою «прописку».

– От это правильно! – обрадовался Иван Иваныч и заметно помягчел. – А сейчас пойдем, в баре на втором этаже раковина засорилась...

Пили после работы в ближайшей забегаловке. Наставник почти не закусывал и быстро дошел до кондиции.

– Значит, так, в комнаты, когда там гости, не заходи! А то пропадет что – на тебя скажут... Ну и вещи там, деньги – ни-ни! Пусть бутылка открытая стоит или рюмка полная – не трогай! Ну и если с бабами голыми всякое безобразие – закрыл глаза и ушел! И тут же забыл!

Иван Иваныч громко отрыгнул.

– Ничем не интересуйся и ничего не спрашивай. У нас был один буфетчик, все любопытствовал, да так и пропал неизвестно куда...

На следующий день Савику выписали временный пропуск, действительный при предъявлении паспорта. Иван Иваныч показал все сложное сантехническое хозяйство. Особое внимание ученика привлекла система наполнения и сброса воды из бассейна.