Лес был совсем рядом, подступал вплотную к домам. Лишь несколько крохотных пятачков земли были возделаны. На узких грядках росли вместе лук и редька. Вился по кривым палкам пересохший горох.
— Вот, — повел руками Буйвол, — как я и говорил. Люди.
— Просто поразительно, — едко сказал Малыш.
Дорог здесь не было, только тропы. Трава на открытых местах была выкошена, а значит, имелась у местных жителей и кое-какая скотина.
Буйвол постучал в открытый ставень. За стеклом мелькнуло бородатое лицо. Почти сразу хозяин вышел на крыльцо, встал, выпятив живот, подперев руками бока, хмуро разглядывая гостей.
— Здоровья вам, — сказал Буйвол.
— Пока не жалуемся, — сказал охотник, переведя взгляд на прислоненную к стене рогатину.
— Где бы нам переночевать?
— А сейчас везде тепло, — безразлично пожал плечами хозяин.
— Комары уж больно едят, — сказал Малыш.
— Хорошего человека они не трогают.
— Мы заплатим, — неуверенно сказал Буйвол, несколько удивленный холодной встречей. Обычно в таких лесных деревеньках всегда рады новым людям.
— А почто мне деньги ваши? Шишки у елки покупать?
— Кабанчик вот у нас тут.
— Это я вижу.
— Нам ведь столько мяса ни к чему.
— Наверное, и нам оно не нужно. Обходимся мы нынче без мяса. Я ведь толстею с его… — в голосе бородача слышались обида и упрек. Охотник словно бы обвинял чужаков в чем-то.
Малыш и Буйвол переглянулись.
— Так что же нам, в лесу ночевать?
— А что ж вы к нам выбрались? Заблудились? Или прогнал вас высокородный Теолот?
— Кто? — спросил Малыш.
— Это ты о чем? — нахмурился Буйвол.
— А, ну вас! — махнул рукой бородатый охотник и вознамерился уйти в дом.
— Стой! — приказал Буйвол, начиная догадываться, что их приняли за кого-то другого.
— Чего? — повернулся хозяин. — Или вы проверять пришли, нет ли у меня мяса ворованного? Давайте, ищите. Все равно ничего не найдете. Рогатиной я дверь подпираю, когда из дома ухожу. А капканы вон висят. Заржавели давно.
— Ты это… — Буйвол посмотрел на капканы. Отметил, что неподалеку стоят плотно три невесть откуда взявшихся мужика. Один с топором, второй с охотничьим луком, третий с широким ножом. Внимательно слушают громкий разговор. Что у них на уме?
— Это… — Буйвол слегка двинул плечами, словно что-то сбрасывал с них. — Не шуми сильно… Мы все равно не понимаем, о чем ты тут.
— А и нечего понимать! Убирайтесь, откуда пришли!
Покрасневший Буйвол не знал, как себя вести. Несколько раз он касался пальцами рукояти меча, но тут же, словно обжегшись, отдергивал руку.
— Ладно, — сказал Малыш, холодно улыбаясь. — Если гостям вы не рады, то и мы набиваться не будем. Не такие… Пошли! — повернулся он к напарнику. — Не спать нам сегодня по-человечески.
Хлопнула дверь — скрылся в доме сердитый бородач. Что-то лязгнуло — оружие ли, засов ли…
Когда друзья поравнялись со сплоченной троицей, один из мужиков, тот, что держал топор, сказал негромко, в сторону:
— Вы на него не серчайте. Обидел его хозяин. Буйвол остановился.
— Какой хозяин?
Охотник пожал плечами и ответил, не глядя на собеседника:
— Известно какой. Новый. Высокородный Теолот. Сперва разрешил поохотиться, а потом всю добычу и отобрал. Вот так-то оно — судиться у господ. А у Астана трое детей и мать-старуха.
— Но мы-то тут при чем? — спросил Малыш.
— Может, и ни при чем, — легко допустил охотник. — Только доверия к чужим людям теперь у нас нет. Понаедут, бывает, всякие — с собаками, с лошадьми. Весь лес переполошат, все зверье переведут… — он осекся, сообразив, что говорит лишнее.
— Мы не охотиться сюда пришли, — сказал Буйвол.
— Оно и видно. А кабанчика, должно быть, уже околевшего подобрали и сейчас хоронить несете.
— К ведьме мы идем.
— К ведьме? — Глаза охотника сразу сделались колючие, впились Буйволу в лицо. — Это какая же тут у нас ведьма?.. — Он повернулся к своим молчаливым товарищам, спросил у них: — Не твоя ли жена, Ремиз, ведьма-то будет? На днях видел я, как гоняла она тебя, здорового мужика, по улице. Не иначе она и есть ведьма.
Мужики не ответили, только усмехнулись одинаково. У одного в руках нож, у другого — лук.
— Идите лучше своей дорогой, — сказал охотник. — Нечего вам тут делать. Кабанчик этот нам здесь совсем ни к чему.
— Видно, совсем плохая у вас жизнь пошла, — раздумчиво сказал Буйвол.
— Жизнь она ведь плохой не бывает, — отозвался охотник, затыкая топор за пояс. — Плохой только смерть может быть… Расходимся, ребята, — сказал он товарищам, и те синхронно кивнули, повернулись и побрели по тропинкам в разные стороны.
— Как же нам ведьму-то найти? — спросил Буйвол.
— А ее искать не надо, — сказал охотник. — В лесу она живет. А лес — вот он. За домами.
— Значит, не заблудимся, — сказал Малыш, и охотник широко ему улыбнулся и подтвердил:
— Ага… — Он, видимо, собирался еще что-то сказать, но лишь махнул рукой и торопливо ушел, не попрощавшись, скрылся за углом дома.
Стало совсем пусто. Только скалились с заборов звериные черепа.
— Теперь не заблудимся, — пробормотал Малыш, и хмурый Буйвол покосился в его сторону.
Друзья еще немного постояли, оглядывая темные окна, надеясь на что-то. Но все было тихо. Деревенька словно вымерла.
Так ничего не дождавшись, товарищи вновь углубились в лес.
Глава 22
С каждым днем, с каждым часом идти становилось все тяжелей. Ладно, если бы они двигались куда-то. Нет же — кружили на месте.
Чаща, в которую они забрели, на лес походила мало. Странные деревья росли здесь — кривые стволы, кора, висящая клочьями, безлистные кроны — словно перевернутые корни. На сучьях — космы бурого мха и серые наплывы лишая. Земля вокруг голая — ни травинки, только скользкая плесень и белесые тонконогие грибы-поганки, растущие кругами. Какие-то ямы, заполненные гниющей пузырящейся жижей. Непроходимые завалы бурелома. И — местами — странные валуны, огромные, вросшие в землю, на вид вроде бы шершавые, как обычный камень, но на ощупь гладкие и всегда теплые, словно что-то живое.
Даже небо здесь было другое. Ночью оно, ничего не освещая, светилось, хотя ни звезд, ни луны не было видно — словно мутное мерцающее марево накрывало поверху лес. А днем небо заволакивало темной дымкой — лишь солнце просвечивало сквозь нее. А порой даже несколько солнц.
— Это только чудится, — говорил Буйвол, успокаивая Малыша и себя. — Это просто морок.
За все время — никакого движения. Даже воздух застыл, загустел.
И тишина — мертвая, пугающая, рождающая призрачные звуки.
Слышалось всякое — далекая музыка, легкая, прекрасная, притягивающая. С неба доносилось мелодичное многоголосое пение. Потом вдруг раздавались крики, катился по лесу металлический лязг, грохот — словно где-то шел бой. Иногда начинали перешептываться деревья. Хихикали грибы, взвизгивали под ногами.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});