Читать интересную книгу Будда. История и легенды - Эдвард Томас

130

Это предложение повторяется как рефрен после каждого этапа транса. В аналогичном рассказе в Мадж., i, 21 оно вообще не встречается.

131

Или «касты». Комментарий воспринимает это буквально и говорит, что Будда в своем предпоследнем рождении был золотистого цвета.

132

Мы знаем точно, что понималось под асавами, поскольку здесь утверждается, что они состоят из чувственного желания (кама), желания существовать (бхава) и невежества (авиджджа). К этому перечню позже был добавлен ложный взгляд (диттхи) в качестве развития авиджджи. Слово «асава» переводили как «порочность», но оно необязательно влечет за собой склонность к греху. Оно может включать в себя самые невинные природные импульсы в той мере, в которой они являются выражениями привязанности к существованию. Это слово соответствует санскритскому асрава — «впадение», и этот буквальный смысл соответствует джайнскому словоупотреблению (джайнизм воспринимал карму как нечто материальное и полагал, что она входит в индивида и пропитывает его). В буддизме этого значения нет; он, по-видимому, принял этот термин почти в техническом смысле и заново интерпретировал его.

133

Дерево это упомянуто в перечне деревьев последних семи Будд в «Махападана-сутте», Дигха, ii, 4; там сказано, что это Ассаттха, священная смоковница, Ficus religiosa. Буддисты были солидарны с древней религией в поверье о том, что деревья представляют собой божественные существа. О дереве просветления говорится во многих местах в «Джатаках», о нем упоминается и в легенде, в которой Готаму принимают за бога дерева. В «Лалитавистаре» говорится о четырех богах дерева Бодхи (бодхиврикшадэватах). Для Сенара дерево Бодхи — это не деталь народного предания, привязанная к исторической личности, а пример старинного мифа (о добыче амброзии), которому была придана видимость истории; ср. La legende du Buddha, глава 3. «Окончательным результатом анализа будет следующая мифологическая фраза: «Будда завладел деревом, а Мара тщетно пытался его поднять». Она лежит в основе всех легендарных или дидактических разработок, предпринятых в окончательных редакциях».

134

СНип., 405—424; Мвасту, ii, 198—200; тибетское повествование у Рокхилла, вероятно, представляет собой перевод этих же стихов; в Лал., 297 (240) дано другое стихотворное повествование.

135

Мвасту, ii, 117—120; ср. ii, 195—206. Другой признак вставного характера истории Бимбисары заключается в том, что в каноническом рассказе до того, как Готама оставил обоих своих учителей, он не приходит в государство Магадха.

136

Вероятно, Фуко не прав в своем переводе «из семьи шакьев».

137

В Лал., 334—337 (267—270) говорится еще о девяти девушках, которые обеспечивают его едой на протяжении периода аскезы. В Див., 392 говорится о двух девушках по имени Нанда и Нандабала.

138

Так комментатор «Джатак» трактует неясные слова текста «Маджджхима-никаи»; см. главу 6.

139

Сны приведены в Каноне:

1) мир представился ему большим ложем, а Гималаи — подушкой. Его левая рука была погружена в восточный океан, правая — в западный, а ноги — в южный. Это означало полное Просветление, достигнутое Татхагатой;

2) растение под названием тирия выросло из его руки и, поднявшись, достигло неба. Это был Благородный Восьмеричный путь;

3) белые черви с черными головами вползли на его колени и покрыли их. Это были домохозяева в белых одеждах, которые пришли к Татхагате как к убежищу;

4) четыре птицы разных цветов явились с четырех сторон и, упав к его ногам, стали абсолютно белыми. Это были четыре касты, которые, оставив домашнюю жизнь для учения, преподанного Татхагатой, постигли высочайшее освобождение;

5) он шел по горе из навоза, не пачкаясь. Это означало Татхагату, который получает необходимое ему и наслаждается им, не привязываясь. Анг., ш, 240; Мвасту, ii, 136.

140

«Сутта-нипата», 425—449; санскритские версии в Мвасту, И, 238; Лал., 327 (261).

141

Имя ведического демона, примененное к Маре.

142

Очевидно, тогда он не был Буддой, как указывает комментатор. И в Мвасту, и в Лал. говорится «Бодхисатта».

143

Три перечисленных названия персонифицируются как дочери Мары: Рага или Рати (форма страсти), Арати и Танха (Тришна) и искушают его после просветления. Сам., i, 124, Лал., 490 (378). В Лал. они также искушают его под деревом Бодхи.

144

Знак того, что воин намеревается целиком отдаться битве.

145

Опущено в санскритском тексте, вероятно, справедливо.

146

Ольденберг также отвергает мнение о противоречии в традиции. Что касается мифологических аспектов, работа Виндиша «Мага und Buddha» очень важна, но, конечно, она имеет мало отношения к историческим проблемам.

147

Дигха, ii, 261; iii, 260; Therag., 839.

148

Принимая анибиссам как наречие, его обычно интерпретируют в качестве деепричастия «не находя»; в санскритском тексте сказано пунах пунах, «снова и снова».

149

Вин., i, 2; Vinaya Texts, i, 78; весь фрагмент появляется снова в Udana I, i.

150

Глава 2. Комментарий Буддхагхоши к «Дигхе» (i, 16) дает оба набора стихов; даже комментарий на саму Винаю приводит стихи из «Дхаммапады», но добавляет: «Некоторые говорят, что он произнес стихотворение-удану в Кхандаке «Когда поистине проявились вещи».

151

Для буддистов истинный брахман — это верный адепт.

152

Мвасту, п, 286.

153

Лал., 454 (355); стихи, приведенные в Beal, Rom. Legend, p. 225, вероятно, эквивалентны тому же оригиналу.

154

Лал., 448 (351); в калькуттском издании напечатано как проза, но Лефманн определил, что это стихотворная удана.

155

Ud., VII, 2, читается вьяга; «дорога» (ваттам, санскритское вартма и вартмам) переводится Винтерницем как «колесо».

156

Rockhill, Life of the Buddha, p. 33.

157

Udana, II, 2; Samy., iii, 26; и, возможно, Theragatha, 254. Рокхиллова версия третьей строфы «Уданаварги» отличается от той, которую он дает в Винае, что, вероятно, объясняется различием в тибетских переводах с санскрита.

158

Mbh., xii., 174, 48. Возможно, стихи не были заимствованы непосредственно из эпоса, а принадлежали к многочисленным эпическим стихотворениям, разбросанным повсюду в индийской литературе и в самом Палийском каноне. Они приводятся в санскритской работе XIII в. о стиле (Sahityadarpana, 240), для иллюстрации спокойного (шанта) состояния сознания.

159

Другой титул Будды: «тот, кто хорошо ушел».

160

Вероятно, искажение. Под верой, видимо, подразумеваются поверья низшего порядка. В Мвасту, ш, 319 сказано о «губительной вере».

161

Lai., 528 приводит подробности этапов пути. Будда, не имея денег, чтобы заплатить перевозчику, пересек Ганг по воздуху. В результате Бимбисара отменил плату за переправу для отшельников.

162

Авусо — обращение старших друг к другу. Вероятно, это звательный падеж от аясма, «старший».

163

Эти повествования, несмотря на то что сейчас они составляют часть Винаи, не являются каноническими в том смысле, как сутты, хотя там много ссылок на канонический материал. Это исторический комментарий, как показали Рис-Дэвидс и Ольденберг в своем переводе в Vin. Texts, i, pp. XV—XXI.

164

Vin., i, l ff.; Vin. Texts, i, 73 ff.

165

Именно туда являлся Мара, соблазняя его немедленным достижением нирваны. Дигха, ii, 112 и ниже, глава 11.

166

Джат., i, 78; об этом также рассказывается в Сам., i, 124, Нал., 490 (378).

167

Джат., i, 77; Лал., 488 (377); Мвасту, iii, 273. В стихотворном рассказе в Лал., 499 (385), как указал Ольденберг, очевидно, имеется в виду срок лишь в одну неделю, что видно и в тибетской версии; Rockhill, p. 34.

168

В «Джатаках» сказано, что боги сначала предложили ему четыре сапфировые чаши, от которых Будда отказался. Затем он взял четыре каменные чаши, которые слились воедино. В Лал., 495 (382) предложены и отклонены чаши из золота и серебра и из разных видов драгоценных камней. Эти вставки сделаны явно из-за того, что именно такие чаши запрещены правилами Винаи. Вин., ii, 112; Vin. Texts, iii, 82.

169

В ней опущена просьба об убежище в сангхе, поскольку тогда она еще не существовала.

170

В позднейшей литературе ее называют «Дхаммачаккаппаваттанасутта», «Сутта вращения Колеса Учения». В Каноне она находится в Сам., v, 420. Санскритские ее версии в основном совпадают; Лал., 540 (416), Мвасту, iii, 330. Тибетская версия сохраняет упоминание о поочередном наставлении двух и трех монахов и вставляет проповедь перед ним.