— последний, у него не будет конца.
Да будут молитва и привет над господином первых и последних, Мухаммедом, печатью посланников и пророков[365], над его родом и его сподвижниками — честными и чистыми, людьми искренними и усердными! Да благословит Аллах и да приветствует Его и их всех молитвой и приветом, непрестанными и бесконечными!
Мы знаем, что наши далекие предки чаще всего развлекались в своих собраниях рассказом о сподвижниках пророка и праведниках, да будет доволен ими Аллах и да помилует Он их, затем — рассказом о старейшинах своей страны и ее царях, об их образе жизни, их рассказах, их подвигах и битвах и об их кончине. И это было наиболее приятным, что видели предки, и самым желанным, о чем они беседовали, пока не кончалось и не проходило их поколение, — да будет над ними милость Аллаха Всевышнего!
Что же касается поколения /2/ последующего, то среди них не было ни того, кто бы обладал интересом к этому, ни того, кто бы подражал пути минувших предшественников, ни того, кто обладал бы возвышенным стремлением ко всем великим земли; а если и встречались такие, то число этих людей было незначительным. И никого не осталось, кроме тех, кто обладал дурною склонностью к взаимной ненависти, к зависти, раздору и к занятиям ничего не значащими толками, к участию в людских пороках и ко лжи в отношении людей. А это относится к числу причин зла; прибегнем же к Аллаху.
Когда я увидел прекращение этой науки и уроков ее, исчезновение ее динаров и ее фельсов[366] и то, что она велика преимуществами и обильна жемчужинами из-за того, что есть в ней для познания мужем рассказов относительно его родины, его предков, их категорий, их времени и их кончины, то прибегнул я к помощи Аллаха, слава Ему, в деле описания того, что мне рассказали из историй о царях Судана [из] народа сонгай, сообщений и рассказов о них, их деяний и походов; и рассказов о Томбукту, сведениях о нем,, о тех, кто им правил из царей; рассказов о некоторых ученых и праведниках, которые жили в Томбукту, и о прочем — до конца ахмадитской хашимитской аббасидской династии[367] государя красного города Марракеша[368]. И я говорю: "Я обращаюсь к помощи Аллаха Всевышнего, его мне достаточно, и он благой руководитель!"
ГЛАВА 1
Рассказ о царях Сонгай. Первый, кто царствовал среди них из царей, — дья ал-Айаман; затем дья Закой; затем /3/ дья Такой; затем дья Какой; затем дья Агукой; затем дья Али Фай; затем дья Бай Камай; затем Дьябай; затем дья Карей; затем дья Айям Карасей; затем дья Айям Занка; затем дья Айям Занка Кибао; затем дья Конкодьей; затем дья Канкан[369]. Все эти четырнадцать царей умерли в пору язычесг-ва, и ни один из них не уверовал в Аллаха и в посланника его, да благословит его Аллах и да приветствует.
Тем из царей, кто обратился в ислам, был дья Косой, прозванный на их языке Муслим Дан (что значит: "Он принял ислам по своей воле, без отвращения"), да помилует его Аллах Всевышний. Это произошло в 400 году хиджры пророка [1009—1010], да благословит его Аллах и да приветствует. Затем были: дья Косой Дарей; дья Нгару Нга Дам; дья Бай Кай Кими; дья Нин Тафай; дья Бай Каина Камба; дья Каина Тьяньомбо; дья Тиб; дья Айям Даа; дья Фададьо; дья Али Кар; дья Бере Фолоко, да помилует его Аллах Всевышний; дья Йасабой; дья Дуро; дья Дьонго Бер; дья Биси Бер; дья Бада[370].
Затем идет первый сонни[371] — Али Колен, который разорвал узы власти людей Малли на выях народа сонгай; а в этом ему помог Аллах Всевышний. После него властью обладал его брат Слиман Нар, а они оба были сыновьями дья Иасабоя. Потом был сонни Ибрахим Кабай; потом сонни Усман Канафа; потом сонни Бари Кейна Кабе; затем сонни Муса; затем сонни Бакари Дьонго; затем сонни Бакари Дил-ла Бимби; затем сонни Мар Карей; затем сонни Мухаммед Дао; затем сонни Мухаммед Кукийя; затем сонни Мухаммед Фари; затем сонни Кар Бифо; затем сонни Мар Фей Кул Дьям; затем сонни Мар Хар Каин; затем сонни /4/ Мар Хар На Дано; затем сонни Сулейман Дам; затем сонни Али; затем сонни Бар (имя его — Бакар Дао). А затем, после него, аския ал-Хадж Мухаммед.
Что касается первого царя — дья ал-Айамана, то происхождение [имени] от выражения "он пришел из ал-Иемена". Говорят, что он вышел со своим братом, путешествуя по земле Аллаха Всевышнего, пока судьба не привела их обоих в город Кукийю, очень древний город на берегу реки в земле Сонгай, бывший еще во время фараона; так что говорят, будто фараон собрал из него волшебников при своем споре с Моисеем[372], да будет над ним мир!
Братья достигли Кукийи в наихудшем состоянии; они почти утратили человеческий облик из-за истощения, грязи и наготы; на их телах были лишь лохмотья шкур. Они остановились у жителей этого города, и последние спросили их обоих, откуда они вышли. Старший сказал: "Он пришел из ал-Иемена". И те впоследствии не говорили иначе, как "Дья ал-Айаман"[373] — а они изменили фразу из-за трудности ее произношения для их языка по причине его отягощенности варварством.
Дья ал-Айаман поселился вместе с ними. Он нашел их язычниками, поклоняющимися лишь идолам. Сатана представлялся им в образце большой рыбы[374], которая им являлась над водой в Реке в определенные промежутки времени; в носу же ее было кольцо. Люди собирались к рыбе, поклонялись ей. Рыба приказывала и запрещала им. Люди после этого рассеивались, следовали тому, что она приказывала, и избегали того, что рыба запрещала.
Дья ал-Айаман присутствовал при этом вместе с ними. Когда же он осознал, что люди эти находятся в очевидном заблуждении, то затаил в сердце своем намерение убить рыбу и выполнил это намерение, а Аллах ему в этом помог. Дья ал-Айаман в день появления рыбы бросил в нее копье и убил ее. Люди ему присягнули и поставили его царем.
Говорят, что он был мусульманином — на основании этого деяния, а отступничество-де произошло после него, среди его потомков[375]. Но мы не знаем, ни кто из них начал отступничество, ни времени выхода дья ал-Айамана из Йемена и его прибытия к этим