— Хави, останови машину, — спокойно попросил грек, и охранник, свернув в тихий темный переулок, затормозил. — Оставь нас ненадолго.
Мое сердце ушло в пятки, но терять было нечего, поэтому, затаив дыхание, я молча наблюдала за тем, как Хавьер покидает автомобиль, и как угрюмый профиль Клио застыл перед глазами.
— Что ты хотела мне сказать, Лена? Скажи и покончим с этим.
Сглотнула комок.
— Я все уже…
— Нет, говори.
— Клио…
— Говори! — рявкнул Кавьяр, резко повернувшись. — Иначе сейчас же выйдешь, и больше никогда в жизни мы не увидимся, клянусь.
Ох, не той дорожкой ты пошел, Клио. Не задевай мою гордость. Она проснулась. Несмотря ни на что, проснулась.
— Раз ты так хочешь, — коснулась дверцы. — То я уйду.
Грек перехватил мою руку и, силой сжав, прошипел:
— Не усложняй.
— Клио, — мой ласковый тон крайне удивил нас обоих. — Тогда просто не принуждай меня к бессмысленным разговорам. Я все тебе сказала. Ты и сам знаешь, как дорог мне. Не мучай, прошу…
Кавьяр моргнул, словно прогоняя гнев, и склонил голову набок, так и не отпустив мою руку.
— Разве ты не хочешь услышать от меня нечто особенное? — спросил с улыбкой.
Вот только не надо мне тут… не надо.
— Давай закончим разговор.
— Нет, не закончим, пока я не возьму свое, — рывком грек усадил меня себе на колени, и звук расстегиваемой молнии оповестил о приближающихся «проблемах».
Покачала головой, как бы отнекиваясь от таких действий, но Кавьяр даже заговорить не дал, вновь впившись в мои губы. Долго (или мне так показалось) и настойчиво грек добивался взаимности и только после того, как я наконец обмякла, скользнул пальцами по внутренней части бедра и отодвинул тонкую ткань трусиков в сторону. Затем без прелюдий и подготовки, приподнял за бедра и осторожно опустил на свою возбужденную плоть. Вначале было жутко неприятно и внутри все сжалось, но легкие толчки Кавьяра вкупе со страстным поцелуем, расслабили меня и грек скользнул глубже. И лишь войдя на всю длину, протяжно выдохнул, смешивая свое дыхание с моим стоном. Соображать я уже не могла. Как бы там ни было, произошедшее со мной ранее, отошло на задний план. Клио помогал мне забыть, заставлял окунуться в чувства с головой. До звона в ушах, до покалывания в кончиках пальцев, до всхлипываний и слез. Так необычно было находиться с ним в такой близости, чувствовать запах его кожи, смешанный с дорогим парфюмом, видеть его затуманенные страстью глаза и ловить дыхание, резко срывающееся с чувственных губ…
Грек двигался безостановочно, не давая мне шанса на побег. Но я и не собиралась уходить. Не в силах была оторваться от него. А когда толчки усилились и стали более резкими, я прижалась к Кавьяру всем телом и, приподнявшись, позволила ему биться в меня так сильно, как тому хотелось.
И хотя уже чувствовала, что Клио вот-вот кончит, сама была далека от оргазма, потому что в мысли вновь начали врываться грязные ругательства арабов, заставляя меня поеживаться. Грек тут же почувствовал перемены в моем настроении и остановился. Мой отрешенный взгляд о многом рассказал Клио. Он горько улыбнулся и неожиданно прижался ко мне, положив голову на грудь.
— Это я, Лена, — пробормотал грек. — Не они, а я. Помоги себе забыться. — Отодвинулся, посмотрел в глаза. — Или позволь мне помочь. Ты согласна?
Непонимающе моргнула.
— Да.
— Хорошо, — уже гораздо теплее улыбнулся Кавьяр и опрокинул меня на сиденье.
Приспустив брюки, Клио стянул мои трусики и, устроившись между бедер, вошел внутрь, но на этот раз еще осторожнее, чтобы не напугать напором. Запрокинув руки, я уперлась ими в дверцу, чтобы не биться головой, и попыталась думать только о самом процессе и о том, как нежны руки Кавьяра, как он старательно и методично двигается, не вызывая во мне негативных эмоций. Только сладкая истома, только тепло в груди. Так хорошо…
— Давай перевернемся, малышка, — прошептал Кавьяр и, чмокнув меня в губы, сам же и уложил на живот.
Просторный салон машины вполне способствовал таким действиям…
Так было еще лучше. Клио помогал мне пальцами, прижав к сиденью тяжестью своего тела и двигался-двигался-двигался…
Мозг совершенно затуманился и тело обмякло. А грек наращивал темп, в то время как я, уже обдирала ногтями кожу сиденья. Постанывая от моих громких вскриков, Клио принялся вдалбливаться в меня с такой силой, что я уже просто не могла молчать. Машина раскачивалась от наших движений, но ни меня, ни Кавьяра это не заботило. Он подсунул руку мне под грудь и, приподняв (его любимая поза), прижал меня к себе. А затем, собрав подол платья, принялся наращивать темп до тех пор, пока у меня не потемнело в глазах и, на мгновение замерев, я не выкрикнула что-то вроде «о боже!», и повисла на руках Клио. Еще три мощных толчка и четвертый медленный…
Судорожный вздох на ухо и более короткие спокойные движения… затем грек остановился окончательно. Повалив меня на сиденье, Кавьяр устроился сверху, и лежали мы так, пока не заныла поясница.
Наконец Клио отодвинулся, осторожно вышел и по внутренней части бедер тут потекла сперма. Даже презерватив не надел. Еще мне не хватало чего неожиданного…
И вот оно — неловкое молчание и некоторая отстраненность грека. Что-то было не так, и я это почувствовала. Но спрашивать ни о чем не стала, потому что поняла — сейчас не время. Скоро все узнаю. Вот только — что именно?
Хави вернулся после звонка Клио. Конечно он догадался, что мы тут вытворяли, но и глазом не моргнул, усевшись за руль и выезжая из переулка. Кавьяр по-прежнему молчал и курил, опустив стекло. Запах наших тел выветрился быстро за счет свежего воздуха, ворвавшегося в салон. Меня душила обида. Неужели это все? Переспали и теперь можно отвернуться?
Нет… все, стоп. Черт. Невыносимо больно. Отвратительная боль. Ненавижу себя… о боже… Клио наверняка думает обо мне, как о ненужной потасканной вещи и у него есть все основания для подобных размышлений. Он имеет на это право… господи, как же я раздавлена.
Три бесконечных часа ужасной скучной вечеринки. Или это мне она казалась таковой? Судя по лицам гостей, пьяных гостей, плохо было действительно только мне. Я чувствовала себя брошенной и вымотавшейся. К тому же после секса с Кавьяром хотелось в душ. Влажные салфетки, которые лежали в моем клатче не слишком помогли. Мне было жизненно необходимо смыть с себя прикосновения грека. Теперь все казалось унизительным и даже, как выразился Кавьяр по приезде сюда, эти важные знакомства тоже нервировали. На меня смотрели так, словно я была инопланетным существом: такая же чудаковатая и совсем не аристократичная, как окружающие мужчин породистые самки.