Сухой спазм снова сдавил горло, и Джесси замерла в молчаливой гримасе боли и страха. Она почувствовала разламывающую боль в костях, мешавших ее освобождению, но все равно она была близка к цели. Вот что было основной причиной вновь вспыхнувшего чувства горечи и сожаления. Не боль, и уж тем более не лесоруб со своей завывающей пилой. Причиной сожаления было осознание того, насколько близко она была к свободе и насколько недосягаемой была эта свобода. Она могла сколько угодно стискивать зубы и корчиться от боли, но уже больше ни капельки не верила, что хоть кто-то сможет ей помочь. Эти полдюйма, недостававшие до свободы, казалось, издевались над ней. Единственно, к чему могло привести ее упорство, так это к ссадинам и отеку запястий, что еще сильнее ухудшит ее положение.
— И не смей говорить мне, что я могу что-то сделать, — свистящим шепотом произнесла Джесси. — Я не хочу даже слушать.
«Но ты должна как-то избавиться от них, — шепотом ответила девочка. — Потому, что он — Оно — действительно собирается вернуться. Сегодня ночью. После захода солнца».
— Я не верю, — прохрипела Джесси. — Я не верю, что этот человек был на самом деле. И мне наплевать на след ботинка и на серьгу. Я просто не верю.
«Да, конечно, ты не веришь».
— Нет, не верю!
Голова Джесси свесилась на одну сторону, волосы ниспадали на матрац, губы протестующе искривились. Да, она верила.
26
Джесси снова задремала, несмотря на усиливающуюся жажду и ломоту в руках. Она знала, что спать было очень опасно — ее силы будут продолжать угасать во время сна, но разве это что-то меняло? Она исследовала все возможности, но все так же оставалась Американской Прикованной Милашкой. К тому же она хотела забвения, желала его страстно, как жаждет наркоман своей порции допинга. Но когда она уже почти засыпала, шокирующая своей простотой мысль обожгла ее дремлющий разум, как костер.
«Крем для лица. Баночка с кремом на полочке над кроватью».
«Не возрождай надежду, Джесси, это было бы ужасной ошибкой. Если она упала на пол, когда ты приподнимала полку, то, наверное, закатилась в такое место, откуда тебе ни за что не достать ее. Поэтому не возрождай надежду».
Но дело было в том, что Джесси не могла не надеяться, потому что баночка все еще была здесь, на месте, откуда она могла легко достать ее. К тому же там было достаточно крема, чтобы смазать одну руку. Возможно, даже обе, но Джесси считала, что в этом не будет необходимости. Если она сможет освободиться от одного наручника, то сможет встать с кровати, а если сможет встать с кровати, то от другого наручника как-нибудь отделается.
«Это была просто маленькая пластмассовая баночка, одна из тех, которые рассылают по почте, Джесси. Она должна была соскользнуть на пол».
Однако этого не произошло. Когда Джесси повернула голову налево так, что чуть не вывернула шею, то краешком глаза заметила темно-голубое пятнышко.
«На самом деле там ничего нет, — прошептала та смирившаяся с судьбой часть Джесси, которую она ненавидела. — Ты думаешь, что она там, это понятно, но на самом деле там ничего нет. Это просто галлюцинация, Джесси, просто ты видишь то, что желает видеть большая часть твоего ума, что приказывает она видеть тебе. Однако не я; я — реалистка».
Джесси снова посмотрела, еще больше поворачивая голову влево, несмотря на острую боль. Вместо того чтобы исчезнуть, голубой комочек стал еще четче. Это была баночка с кремом. Со стороны Джесси на полке стояла лампа, она не соскользнула на пол, когда Джесси приподнимала полку, потому что была прикреплена к деревянной поверхности. Книжка — роман «Долина лошадей», лежавшая на полке с июля, соскользнула на основание лампы, а баночка с кремом «Нивея», сдвинувшись, удерживалась именно этой книгой. Джесси подумала, что, возможно, ее жизнь будет спасена именно потому, что на полке оказались лампа и книга — фантастический роман, в котором действовали люди с именами типа Айла и Ода, Уба и Гонолан. Это было более чем удивительно; это было нереально.
«Даже если баночка там, то ты никогда не сможешь добраться до нее», — прошептала фаталистка, но вряд ли Джесси слышала ее. Дело в том, думала она, что я могу достать баночку. Она была почти уверена в этом.
Джесси повернула левую руку внутри браслета наручников и медленно и осторожно потянулась к полке. Ей нельзя было совершить ошибку, толкнуть баночку с кремом вдоль полки, откуда ее будет непросто достать или столкнуть вглубь, к стене, например. Насколько Джесси знала, теперь между полкой и стеной был зазор, через который легко могла проскользнуть маленькая баночка. А если это произойдет, то ее рассудок может не выдержать. Джесси была уверена в этом. Да. Она услышит, как баночка упадет, покатится по пыльному полу, а потом ее рассудок просто… разобьется. Поэтому ей нужно быть очень осторожной… А если она будет осторожной, то, возможно, все еще будет хорошо. Потому что…
«Потому, что, может быть, есть все-таки Бог на свете, — подумала Джесси, — и он не захочет, чтобы я умерла здесь, на этой кровати, как какое-то животное, попавшее в капкан. Но лучше перестать думать об этом. Я сняла эту баночку с полки, когда собака начала терзать тело Джеральда, а потом увидела, что баночка слишком мала и легка, чтобы причинить хоть какой-то вред собаке, даже если бы мне и удалось попасть в нее. В тех обстоятельствах, когда я чувствовала только отвращение, страх и смущение, самой естественной реакцией было поискать что-нибудь более тяжелое на полке и отшвырнуть баночку прочь. Но вместо этого я поставила ее на полку. Почему я или кто-нибудь другой, почему мы совершаем такие аналогичные поступки? Потому, что есть Бог, вот почему. Это единственный ответ, который я могу дать, единственный ответ, объясняющий все. Бог сохранил для меня ее потому, что знал, как сильно она будет мне нужна».
Джесси осторожно скользила прикованной рукой по дереву полки, пытаясь сложить свои занемевшие пальцы лодочкой. Ошибки быть не должно. Она понимала это, отставив в сторону мысли о Боге, Судьбе и Провидении, это был ее лучший и последний шанс. И когда ее пальцы коснулись гладкой поверхности баночки, внутри нее зазвучали слова старой песенки, бывшей популярной, когда Джесси еще училась в колледже:
«Если ты хочешь попасть в рай,Я расскажу тебе, как это сделать.Нужно смазать пятки жиром,И тогда ты выскользнешь из рук дьявола,И приземлишься в Земле Обетованной;Смотри на вещи прощеИ смазывай пятки жиром».
Джесси обхватила баночку пальцами, не обращая внимания на пульсирующую боль в плече, и осторожно передвинула баночку ближе к себе. Теперь она знала, что ощущают люди, работающие с жидким азотом.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});