Он может обмануть тебя и навредить. Ты поняла меня?
Я снова кивнула.
* * *
Я медитировал, когда до моего слуха дошла успокаивающая мелодия. И непроизвольно я обернулся. Мой взгляд устремился к Элин, которая, увидев, что я смотрю на неё, начала медленно танцевать.
«Что она делает?» — подумал я. Моё сознание так и рисовало картину, как мои руки схватили её шею и начали медленно душить.
«Эта тварь издевается над тобой, — говорил мне внутренний голос. — Она хочет, чтобы ты завидовал её свободе!»
«НЕТ!» — мысленно закричал я. Но голос не отступал. Он вновь и вновь говорил мне то, чему я в итоге верил.
Однако я продолжал смотреть на её движения, которые были плавными и изящными, она воплощала в себе свободу и соблазн. Она двигалась в такт музыке. И танец её был полон чувственности и притягательности, она играла с моим воображением. А когда она начала расстёгивать верхнюю рубашку, моё сердце стало стучать сильнее, а дыхание ускоряться. Взгляд Элин был полон страсти, манящий и одновременно загадочный.
Только тогда я заметил, что на Элин всё это время была надета моя верхняя одежда.
— Что ты делаешь? — закричал я, и хоть эти слова были наполнены ненавистью, я понимал, что мне нравится то, что я вижу.
С каждой минутой мне было всё сложнее устоять перед соблазном.
Когда на ней осталось одно нижнее белье, я подумал: «Как же она красива!»
Каждый изгиб возбуждал во мне желание достичь границ запретного. В этот момент мне захотелось разорвать цепи, но не затем, чтобы навредить ей. Во мне проснулось новое чувство!
Я ЖЕЛАЛ ЕЁ!
Когда последние звуки мелодии стихли, танец закончился, и Элин осталась передо мной в одних трусиках.
— Как ты? — спросила она.
И в этот момент я почувствовал словно какая-то струна только что порвалась. На меня навалился целый вихрь эмоций, которые были заглушены пока я чувствовал одну лишь ненависть.
— Мне легче, — отдышавшись произнёс я.
— Что ты чувствуешь? Ты всё ещё ненавидишь меня? — спросила она, и будто специально сложила руки таким образом, чтобы подчеркнуть оголённые изгибы груди.
Немного подумав я ответил.
— Элин, я опустошён. И если ты серьёзно спрашиваешь насчёт того, что я чувствую, то иных мыслей, кроме как сорвать с тебя эти симпатичные трусики, у меня нет.
— Это то, чего ты желаешь? — спросила она, медленно проведя ладонью по телу, тем самым дразня меня.
— Да, — выпалил я.
Но вместо того, чтобы подойти ко мне, Элин медленно нагнулась, и начала собирать свою одежду. Каждое движение её тела, каждый изгиб были наполнены сексуальностью.
Когда она оделась, сказала.
— Спи, Ярар. Я не переступлю линию, потому что боюсь тебя.
— Но ты же видишь, что мне легче! — возразил я.
— Вижу. Но вдруг твоя невменяемость вновь вернётся к тебе, — ответила Элин, после чего легла на свою кровать. — Завтра поговорим.
Понимая, что она не шутит, и мне ничего не светит, я ещё пару часов медитировал, приводя свой мозг в порядок. А после я тоже лег на расположенную на моей половине кровать и со спокойным сердцем уснул.
Утром нас проведала Софья. Она принесла артефакт детектор-лжи и поставила его рядом со мной. В начале она поговорила с Элин. Затем со мной. Потом, контролируя каждый мой шаг, она завела Элин на мою половину. Около получаса мы просто общались, потом Элин дотронулась до моей руки. Той ненависти и злобы больше не было.
— Что ты чувствуешь? — спросила меня Софья.
— Ненависти нет, — ответил я.
— А любви? — тут же спросила Элин.
Прислушавшись к себе и посмотрев на артефакт, при котором врать бесполезно, ответил.
— Её тоже нет. Сейчас внутри меня словно пустота. — и артефакт, как и прежде, услышав правду, осветился зелёным светом.
— А как же вчера…? — чуть ли не плача начала задавать вопрос Элин.
— Девочка, — перебила её Софья, — ночью Ярар испытал сильное сексуальное желание, страсть. Если ты вспомнишь первую ночь, то согласишься со мной, что он был похож на дикого зверя. А зверем, как известно, управляют инстинкты.
— И что, это всё? — почему-то спросила она у Софьи, а не у меня.
— Не глупи. Время лечит. Я уверенна, скоро воздействие, оказанное на Ярара пройдёт, — ответила Софья.
Артефакт загорелся красным, показывая, что Софья врала.
Элин посмотрела на артефакт, потом на Ковалевскую, а потом, бросив на меня короткий взгляд, убежала из подземелья.
— Так ты не веришь в то, что мои чувства к ней вернутся? — спросил я.
Ковалевская подняла артефакт перед глазами.
— Надо же было так сглупить…
— Ты не ответила на мой вопрос, — более твёрдо сказал я.
— Я не знаю, Де Тьер. Как говорила ранее, я впервые сталкиваюсь с таким. Просто помни, что эта девочка для тебя сделала. Поверь, ей было трудно выслушивать твои обидные слова. И после этого танцевать для тебя. Немногие так смогут.
Я кивнул. После этого Софья освободила меня, и я наконец-то покинул подземелье.
— Господин, как Вы? — спросил Столяров, увидев меня.
— Нормально. Ты видел куда пошла баронесса Дель?
Он кивнул.
— Она просила передать Вам, что поживёт некоторое время у принцессы Исаврийской. — И чуть помявшись продолжил: — Она сказала, что ей нужно время всё обдумать.
— А её вещи? — спросил я.
— Завтра утром, пока Вы будете на занятиях, она придёт за ними.
Я кивнул, после чего направился в свою комнату. Мне самому нужно было многое обдумать. А ещё очень сильно нужно было помыться!
Прошли выходные дни, а за ними и будние.
Внутренняя пустота никуда не ушла. Ланель так и не начала со мной разговаривать, хотя я пробовал наладить с ней диалог. Уверен Элин ей рассказала, что со мной произошло. И из-за чего так сильно изменилось моё поведение. В итоге я оставил тщетные попытки, и с головой ушёл в тренировки и занятия магии.
Ставр Долгоруков поделился со мной секретом создания ледяного клинка. И я, как и обещал, выписал ему чек на тридцать тысяч золотых. В итоге оба остались довольны.
Вместе с Дрейком, моим мучителем учителем магии, я научился создавать ледяной клинок. Причём, с его слов, я сделал это раньше самого Ставра. Можно с уверенностью сказать, что за два дня он у меня стал получаться не хуже, чем водный.
Однако я не мог не обратить внимание на то, какой хитрый ход был придуман для создания ледяного клинка. Ведь по сути я не использовал энергию льда.
Я также активировал стихию воды, однако при создании конструкта замедлял молекулы воды, из-за чего происходила их кристаллизация. Человек, разработавший этот конструкт, был гением. И что-то мне подсказывало, что маг, у которого мы