продолжала есть. — Только вот с костюмом беда, ничего на примете нет.
— Нашла проблему, — тетушка возмущенно развела руками, — приходи вечером ко мне в комнату, сделаем замеры. Сошью тебе наряд, за неделю уложимся. Знаешь, какие платья научила шить меня мама? Ох, прелесть.
* * *
— Так снимай свою одежду и вставай на приступок. — Сказала тетушка.
Я пришла в ее комнату сразу после своего рабочего дня и удивилась, что здесь была настоящая швейная мастерская. Ткани лежали на кровати, выбор был от самых ярких цветов до самых приглушенных, да и материал присутствовал совершенно различный. Комната, несмотря на небольшие размеры, не выглядела захламленной, а казалась наоборот уютной и приветливой. Большое зеркало, диванчик, кровать, столик, на котором стояли кружки чая и ваза с вафлями, пушистый коврик и кот. Как выяснилось у тетушки был огромный рыжий кот с ярко-зелеными глазами. Его звали Бегемот. И имя свое он вполне оправдывал, ведь даже сделать пару шагов для него доставляло трудности, что было неудивительно при его весе. Хотя, возможно, ему было просто лень, взгляд Бегемота был наполнен превосходством. Казалось, что окружающие люди просто были его недостойны. Но Маршу он побаивался или боялся, что отхватит или что просто перестанут кормить, поэтому выполнял все ее приказы. Из разряда: «Брысь с дивана! На коврик и лежать.»
Я разделась и встала на небольшую табуретку, которую тетушка достала из-под кровати. Буквально пару минут, и Марша уже закончила свои манипуляции с замерами, сделала записи в свой маленький блокнот и усадила меня пить чай.
— Ну все, ты будешь лучшей на этом балу. — Сказала она, а глаза ее блестели приступом вдохновения. — Ткань и цвет узнаешь потом, будет для тебя сюрпризом. Кушай, кушай. — Приговаривала она, и на эти слова кот поднялся, подошел ко мне и потерся об мою ногу. — Я тебе уже давала вафли, гляди какой ты толстый стал. Бегемот отстань от Амалии, она тебе не даст сладкого. Ну-ка брысь, а то вообще на диету посажу.
«Диета бы этому коту точно не помешала.» — Подумала я и рассмеялась, когда кот лег на коврик и отвернулся, громко мяукнув, будто все понимая.
Глава 20
Левиатия, Сесилия
Декабрь.
Зима в столице воздушного королевства, как обычно, была дождливая, климат тут был мягким, но в такие периоды жителей настигала какая-то невыразимая хандра. Хмурые будни только усугубили настроение правителей Левиатии, которые прибыли к себе на родину после состоявшегося недавно заседания в Арденте весьма озадаченными и угрюмыми. Юного принца, Уилларда, отец специально вызвал из Академии на собрание правителей, чтобы будущий правитель постепенно вливался в дела королевства. Иларий и Мария хотели в скором времени отдать власть в руки их единственного сына, успехи которого вызывали у обоих родителей восхищение. Его цепкий ум уже в столь юном возрасте моментально оценивал значимость вещей. Сейчас королевская семья в полном составе сидела в большой гостиной и пыталась наслаждаться теплом, исходящим от камина. Король медленно потягивал горькую, коричневую жидкость, что плескалась на дне его стакана, и неторопливо играл вторую партию в шахматы со своим сыном. То и дело от столика, где сидели мужчины, слышались голоса полные возмущения в отношении Валериана.
— Отец, да он смотрел на нас так, будто это только он там был королем. — Уже который раз сказал кронпринц. — Просто возмутительно!
— Подождем — увидим, — ответил король спокойным голосом и переставил силой своей стихии ферзя на доске, сразив короля противника. — Сын, послушай меня внимательно, его действия еще отразятся на грядущем. Нам остается только ждать и наблюдать за каждым его шагом. Помни, Уиллард, иногда нужно только ждать и отодвинуть рвущиеся из тебя эмоции.
Мария сидела в углу дивана, завернутая в шерстяной плед, и читала историю любви одного из предков своего мужа, дневник, таящий в себе частицу о воздушном королевстве. Она перелистывала страницу за страницей и погружалась все больше, чтобы отвлечься от политических дел, которые уже наскучили ей за годы, что она поддерживала Илария. Она любила мужа и сына, но не могла открыть секрет, который несла за собой уже много лет. Для всех она была человеком, не имеющим способностей, но Мария таила дар. Мысли о невозможности открыться своим любимым людям тяготила женщину, не давала покоя, однако сделать она ничего с этим не могла, не могла признаться, ведь правда понесет за собой необратимые последствия. Королева покачала головой, снова возвращая все свое внимание в книгу, где как раз пробегали строки о некой Сесилии, что покорила сердце какого-то мужчины из королевского рода, жившего несколько веков назад.
«…я бежал за ней, за той, которую любил больше жизни, за той которую не смог удержать. После того, как отец меня сослал на службу, в качестве исправительной процедуры, чтобы не заглядывался на неугодных ему девушек, я вернулся, но было слишком поздно. Сесилию насильно выдали замуж за старого лорда, который попросту купил ее у ее отца. Я опоздал, видел, как она садилась в карету, принадлежавшую новообретенному мужу. Я застал, как она возвращалась после покупок домой, в свой новый дом. Красивая, нежная, любимая. Она только посмотрела на меня, бросила один короткий взгляд из-под длинных черных ресниц и подала руку слуге, чтобы забраться внутрь и уехать от меня навсегда. Тогда я понял, что так сильно полюбить не смогу больше никогда. Я обещаю тебе, твое имя будут помнить многие…»
Королева пролистала на последние страницы, где почерк был несуразным, буквы скакали, что говорило о слабости и возможно болезни мужчины.
«…как я тебе и обещал, прости моя милая, что ты не услышала этих слов, но я выполнил, и столица целого государства таит в названии твое имя. Я знаю, ты умерла уже десять лет назад, моя душа рвется занять место рядом с тобой. В моей голове всплывает твой образ, золотистые волосы, отражающие солнечный свет, голубоватые с ярким охристым контуром вокруг зрачка. Именно отсутствие дара у тебя мой отец посчитал недостойным для матери наследника. Как же я виноват перед тобой, мне не следовало тебя оставлять, нужно было ослушаться. Забавно, но я ведь уже купил кольцо тебе, чтобы сделать предложение. Сейчас, после стольких лет, когда я вдовец, имею двоих сыновей и малютку дочь, я понимаю, что по-прежнему мое сердце принадлежит тебе, Сесилия. Да, я люблю своих детей, но