книгу в сторону, я принялся за трапезу. На тарелке была пшеничная каша с кусочками тушенной курятины. В глиняной кружке рядом было разбавленное красное вино, хорошо скрашивающее не самую вкусную еду.
На следующий день с самого утра я продолжил читать. В этом мире уже успели изобрести печатный станок, и книги теперь не стоили астрономических денег. Они стали достаточно доступными, чтобы можно было обеспечить даже таких пленников, как я.
Неожиданно раскрылась дверь. Вот только, вместо ожидаемого молчаливого стражника, ко мне в комнату вошёл Рубен, легко поклонившийся мне, только успев пройти внутрь.
— Рубен, ты чего пришёл? — спросил я, убирая в сторону книгу о торговых делах Рюгленда.
— Я с новостями, командир.
— Присаживайся. — хлопнул я по кровати рядом с собой, — Рассказывай.
— Спасибо, но я постою. Командир, суд состоится уже завтра. Вас обвиняют в нападении на сира Аделара Ландсьера и убийстве комиссара. Обвинителем выступает Элиос Ландсьер.
— А при чём тут Аделар? Он же приклонился Саре. Да и как Элиос с комиссаром связан?
— Они оба родственники Элиоса. Комиссар женат на двоюродной племяннице Элиоса. Родовая связь в нашей стране сильна.
— И какие у меня шансы?
— Не знаю, командир. Вы простолюдин, а против вас выступает дворянин. Обычно, в таких случаях голову простолюдина нанизывают на пику на городской стене, и она сушится под солнцем недели две. Полагаю, что ваша хорошая репутация может вам помочь, но в этом уверенности полной у меня нет. Вам либо отрубят голову, либо отправят до конца жизни на рудники.
— Есть шанс исхода, при котором я выйду чистым из воды?
Рубен отрицательно помотал головой, — Сомневаюсь, командир. Возможно, что король встанет на вашу сторону, но обвинения против вас очень серьёзные. Суд клинков для вас, к сожалению, недоступен.
— Почему?
— Вы не дворянин. Скрестить клинки могут только люди высших сословий.
Я повернулся к книжному шкафу, пытаясь отыскать там хоть что-то, что может мне помочь. На одной из полок стояла книга за авторством неизвестного мне писателя, но вот её название было куда как интереснее: «Судебная система королевства Ларингия». В голове возникла смутная идея.
— Вернись к отряду и скажи, чтобы Вирт был завтра на суде. Он будет мне очень нужен. А сейчас иди. Спасибо тебе за новости.
Рубен ещё раз поклонился, а я подошёл к полке, беря книгу в руки, и погружаясь в чтение до ночи. От того, что я сейчас прочитаю, будет зависеть вся моя дальнейшая жизнь.
На следующий день я встал крайне уставшим. Почти всю ночь приходилось жечь свечи и штудировать единственную книгу по праву, которая была в здешней библиотеке. В ней я вычитывал абсолютно всё, что могло мне помочь на суде, особое внимание уделяя именно «Суду клинков». По сути своей — это была простая дуэль, правда, позволенная только дворянам. Только они могли биться на арене, и это удручало, но мне удалось найти одну лазеечку, что может дать мне шанс на хороший исход.
Примерно к полудню за мной зашёл уже ставший привычным и даже немного родным охранник. Кандалы цеплять он на меня не стал, и просто подтолкнул, придавая немного разгона в сторону выхода. Несколько минут мы плутали по узким коридорам крепости, а потом, наконец, добрались до зала правителя. На многоэтажных трибунах по обеим сторонам вытянутого зала были заполнены людьми до отказа. Большинство из них было в богатых одеждах и выкрикивало нелицеприятные высказывания в мою сторону. Однако несколько лиц всё-таки были знакомыми мне. Среди них были Рубен, Бернд, Фабрис, Анселм Вирт и даже безволосая голова Варда блестела в огне свечей и проникающего сквозь витражи солнечного света.
На противоположной от входа стороне, на высокой платформе, сидел герцог Кловис. Его трон был покрыт золотом и щедро инкрустирован драгоценными камнями. Сам герцог был в дорогом мужском платье, на котором рисунки были вышиты тонкими золотыми нитями. Оно одно могло стоить как снаряжение всего моего отряда, а в купе с золотой короной и вовсе можно было купить ещё несколько таких армий.
Меня поставили за одну из двух трибун, лицом к герцогу. Я поклонился монарху и посмотрел на вторую трибуну, за которой стоял высокий крепкий мужчина, густые зачёсанные волосы которого уже полностью окрасила седина. Его овальное лицо, с прямым благородным носом, не выражало даже малейшего беспокойства. Сухие, потрескавшиеся пальцы, были покрыты различными драгоценными перстнями, которыми он изредка стучал по дереву трибуны.
Кловис дёрнул ладонью, и бушевавшие на трибунах разговоры мгновенно замолкли. Я посмотрел на Вирта, и тот медленно кивнул. В то же время сидящий по левую руку от герцога мужчина с кряхтеньем поднялся. Он был стар и одет в длинный серый балахон. На шее его было золотое украшение в виде заключённого в круг квадрата — символ церкви Высоких Предков.
— Сегодня свершится суд над сыном Предков Вадимом. Он обвиняется в том, что напал на Аделара Ландсьера, ограбил и похитил его, а также в убийстве орлаёнского комиссара и его людей. Обвиняет его в этом маршал нашего короля Элиос Ландсьер. Напомню вам, что вы говорите перед лицом не только короля, но и всех четырёх Высоких Предков. Пусть правда восторжествует! — при последних словах мужчина воздел руки к небу, после чего сел.
Герцог ладонью указал на Элиоса Ландсьера, — Суд готов выслушать то, в чём вы обвиняете Вадима.
— Спасибо, ваше величество! — Элиос легко поклонился, — Я обвиняю в том, что этот простолюдин вероломно напал на моего кузена Аделара Ландсьера в момент нужды прямо его замке. Он, со своими головорезами, захватили моего кузина в плен, связали, сняли с него все украшения и, словно брешущего пса, выкинули в придорожную канаву. Мой кузен не преступник, он — граф, на протяжении многих десятков лет самозабвенно служащий нашему королевству. Это жестокое преступление, которое задевает честь всего рода Ландсьеров!
Герцог кивнул, — Ещё вы обвиняете Вадима в нападении и убийстве комиссара? Расскажите нас об этом.
— Да, ваше величество, у этого человека не одно преступление. Он напал на комиссара и убил практически всех его людей. Комиссар хотел арестовать его, ведь подозревал в том, что Вадим напал на отряд сира Бернарда Тарнарта, но они не хотели добровольно сдать оружие и пролили кровь.
Зрители, следящие за ходом судебного процесса, начали кричать, но одного строгого взгляда герцога хватило, чтобы в зале вновь воцарилась тишина. Он посмотрел на меня, — Что вы можете сказать в ответ на эти обвинения?
Я прокашлялся и обернулся, окинув взглядом всех присутствующих, — Ваше величество, господа присяжные, я не могу согласиться с этими