Двери открылись и в лифт начал входить Ангус, но увидев меня, остановился в полушаге. Я сдвинулась, пытаясь скрыть по-прежнему висящий на поручнях кабель. Гидеон с легкостью освободил мои запястья с помощью ножниц, но оставил за собой улики.
- Э-э, здравствуйте, - пролепетала я, извиваясь от смущения.
У меня не было хорошего объяснения, чтобы оправдать свой полуголый вид и желтые резиновые перчатки в лифте, который Ангус решил именно в этот момент вызвать.
А последней каплей были мои красные и опухшие от продолжительных поцелуев Гидеона губы, так что теперь не оставалось никаких сомнений каким образом я здесь провела ночь.
Бледно-голубые глаза Ангуса загорелись весельем.
- Доброе утро, миссис Кросс.
- Доброе утро, Ангус, - откликнулась я, со всем достоинством, которое смогла собрать.
Он протянул мне бутылку «Лекарства от похмелья», которая, я уверена, была смесью жидких витаминов и алкоголя.
- Держите.
- Спасибо.
Слова были искренними и подкреплялись дополнительной благодарностью за отсутствие вопросов с его стороны.
- Позвоните мне, если что-нибудь понадобится. Я буду неподалеку.
- Вы лучший, Ангус.
Я поднялась обратно в пентхаус. Когда двери открылись, я услышала, что в квартире звонит телефон.
Я побежала, скользя по кухне босыми ногами, чтобы снять трубку с док-станции, надеясь, что шум не разбудил Гидеона.
- Алло?
- Ева, это Араш. Кросс с тобой?
- Да. Но мне кажется он еще спит. Я сейчас проверю.
Я направилась по коридору.
- Он же не болен? Он никогда не болеет.
- Это впервые за все время.
Заглянув в спальню, я обнаружила своего великолепно развалившегося спящего мужа, обхватившего руками подушку и уткнувшегося в нее лицом. Я на цыпочках подошла к кровати, поставила на тумбочку бутылку от похмелья и так же на цыпочках вышла обратно, закрыв за собой дверь.
- Он все еще в плохом состоянии, - прошептала я.
- Ого. Хорошо, меняем планы. Тут парочка документов, которые вам обоим необходимо подписать до четырех часов дня. Я перешлю их. Позвони, когда покончите с ними, и я пришлю кого-нибудь забрать их.
- Я должна что-то подписать? Что там?
- Он не сказал тебе? - он засмеялся. - Ну, тогда не буду портить сюрприз. Увидишь, когда получишь. Позвони, если возникнут вопросы.
Я тихонько заворчала:
- Ладно. Спасибо.
Мы разъединились. Я смотрела в коридор, ведущий в спальню, прищуренными глазами.
Ну что еще Гидеон там сделал? Меня сводило с ума, что он предпринимал какие-то действия и решал вопросы без моего ведома.
На кухне зазвонил смартфон. Я побежала обратно через гостиную и взглянула на экран. Номер был незнакомым, но явно из Нью-Йорка.
- Боже мой, - пробормотала я, ощутив себя будто отработала уже полный рабочий день, хотя на часах было только десять тридцать.
Как, черт возьми, Гидеон умудряется заниматься несколькими вещами одновременно?
- Алло?
- Ева, это снова Крис. Я надеюсь, ты не возражаешь, что Айерленд дала мне твой номер.
- Нет, все нормально. Мне жаль, что я не перезвонила вам раньше. Я не хотела заставлять вас волноваться
- Он в порядке?
Я подошла к одному из барных стульев и села.
- Нет. Это была тяжелая ночь.
- Я звонил ему в офис. Мне сообщили, что он не приезжал.
- Мы дома. Он еще спит.
- Это плохо, - сделал вывод он.
Он знал моего мужчину. Гидеон был человеком привычки, его жизнь была подчинена приказам и четко разграничена. Любое отклонение от установленных правил было настолько редким, что могло стать поводом для беспокойства.
- С ним все будет в порядке, - заверила я его. - Я позабочусь об этом. Ему просто нужно время.
- Есть ли что-то, чем я могу помочь?
- Если мне что-нибудь придет в голову, я дам вам знать.
- Спасибо, - его голос звучал устало и обеспокоенно. - Спасибо, что сообщаешь мне о нем и то, что находишься рядом с ним. Жаль, меня не было рядом, когда это все происходило. Теперь мне придется жить с этим.
- Мы все теперь должны жить с этим. Это не ваша вина, Крис. Это нелегко, но я знаю, что от вашего самобичевания Гидеону не станет легче. Ему это не поможет.
- Ты мудрая не по годам, Ева. Я рад, что у него есть ты.
- Это мне повезло с ним, - заметила я спокойно. - Огромная удача.
Я закончила разговор и невольно подумала о своей матери. Знание, через что прошел Гидеон, заставило меня ценить ее еще больше. Она была там ради меня, она боролась за меня. Она винила себя, довела себя почти до сумасшествия, но благодаря ее желанию помочь и материнской любви, во мне была та небольшая неповрежденная частичка, которой не было у Гидеона.
Я позвонила ей, она подняла трубку после первого же гудка.
- Ева. Ты сознательно избегаешь меня. Как я должна по-твоему планировать свадьбу без твоего участия? Нужно столько всего решить! Если хоть одно решение будет неверным, то…
- Привет, мама, - прервала я ее. - Как дела?
- Напряженно, - сообщила она, ее естественный голос с придыханием звучал обвиняюще. - А в каком еще я могу быть состоянии? Я самостоятельно планирую один из важнейших дней в твоей жизни, и…
- Я думаю, мы могли бы встретиться в субботу и все обсудить, если это вписывается в твое расписание.
- Правда? - ее голос, полный надежды и радости, заставил меня чувствовать себя виноватой.
- Да, конечно.
Я думала о второй свадьбе, как о важнейшем событии для моей матери, а не кого-то другого, но это было не совсем так.
Свадьба была важна для нас с Гидеоном, как еще одна возможность подтвердить нашу неразрывную связь. Не для того, чтобы показать миру, а для нас самих.
Он должен прекратить отталкивать меня ради моей безопасности, а я должна прекратить беспокоиться, что исчезну, став миссис Гидеон Кросс.
- Это было бы замечательно, Ева! Мы могли бы назначить поздний завтрак для нас и планировщика свадеб. Провести остаток дня подбирая наилучшие варианты.
- Я хочу что-то небольшое, мама. Интимное, - прежде, чем она запротестует, я надавила на нее решением Гидеона. - Прием может быть настолько сумасшедшим, насколько ты этого пожелаешь, но сама свадебная церемония должна быть частной.
- Ева, люди будут оскорблены, если их пригласить только на прием без церемонии!
- Честно говоря, меня это мало волнует. Я не за них замуж выхожу. Я выхожу замуж по любви за мужчину своей мечты, и мы собираемся провести остаток жизни вместе. А все остальное дерьмо не важно.
- Дорогая…, - она вздохнула, будто говорит с неразвитым ребенком. - Мы обсудим это подробнее в субботу.