Я выгнулась под ним, стараясь стряхнуть пальто. Я была слишком разгоряченной, пот скользил вниз по спине и животу. Гидеон сорвал пальто, отбрасывая его в сторону, запечатывая мой рот своим. Из меня вырвался стон благодарности, мои руки сомкнулись вокруг его шеи, а сердце наполнилось облегчением от объятий. Мои пальцы тонули в его волосах, страсть заставила меня уверенно продвигаться вперед.
Гидеон перестал меня целовать и сбросил руки
- Не трогай меня.
- Да пошел ты! - отрезала я, мне было слишком больно, чтобы забрать свои слова обратно.
Назло ему я избавилась от его хватки, хотя руки оставила блуждать по его твердым, как камень плечам и бицепсам.
Он толкнул меня обратно, удерживая у стены лишь одной рукой поперек моей груди. Независимо от того, толкала ли я его руку или царапала, я не могла сдвинуться с места. Я могла только наблюдать, как он срывает шнурок, освобождаясь от штанов.
Желание и чувство опасности сплелись внутри меня.
- Гидеон...?
Его взгляд встретился с моим, темный, как взгляд охотника.
- Ты можешь меня не трогать?
- Нет. Я не хочу так.
Кивнув, он отпустил меня, но только, чтобы развернуть лицом к стене кабины лифта. Зажатая его телом, я лишилась пространства для маневра.
- Не борись со мной, - приказал он, прошептав мне в ухо.
И привязал мои запястья к поручню.
Я замерла пораженная тем, что он в самом деле решил сдерживать меня. Полная удивления и недоверия я даже не стала сопротивляться. Только после того, как увидела как он завязывает на моих запястьях тонкий шнур я поняла, что он не шутит.
Схватив мои бедра, он схватил мои волосы и убрал их в сторону, вонзая зубы мне в плечо:
- Я скажу, когда.
Я выдохнула, дергая руками:
- Что ты делаешь?
Он не ответил. Он просто ушел.
Повернувшись насколько позволяло мое положение, я увидела его уходящим в гостиную и двери закрылись.
- Боже мой, - выдохнула я. - Ты же не станешь…
Я не могла поверить, что он таким образом послал меня подальше…, связал в лифте в одном нижнем белье. Он был взвинчен, да, но я просто не могла поверить, что мой дико-ревнивый муж выставит меня в таком виде перед всем холлом, лишь бы избавиться от меня.
- Гидеон! Черт побери! Не смей оставлять меня здесь вот так! Ты слышишь меня?! Тащи свою задницу сюда!
Я пыталась развязать запястья, но узлы были слишком тугими. Прошло несколько секунд, а затем минут. Кабина лифта не двигалась и после моих криков до хрипа, я поняла, что она не поедет. Лифт стоял, ждал нажатия кнопки по команде Гидеона.
Так же, как и я.
Я надеру его чертову задницу, когда освобожусь! Я никогда не была так зла.
- Гидеон!
Отклонившись назад, я отвела, а затем подняла и вытянула ногу, пытаясь достать кнопку, чтобы открыть двери. Я нажала ее большим пальцем ноги. Как только они открылись, я сделала глубокий вдох, чтобы закричать...
... И растерялась, застыв в пораженном порыве.
Гидеон шагал по гостиной в сторону фойе... совершенно голый. Мокрый с головы до ног. Его член был так сильно возбужден, что доставал до пупка. Его голова была наклонена назад, пока он жадно пил воду из бутылки, его шаги были свободными и легкими, но походка совершенно хищническая.
Пока он приближался, я выпрямилась, тяжело дыша от буйства эмоций и глубины сексуального голода. Козел он или нет, я хотела его с такой яростью, с которой просто не могла бороться.
Он был сложным и невероятно привлекательным, испорченным и совершенным.
- Пей.
Он поднес хрустальный стакан к моим губам, который я не заметила сначала, так как слишком была занята, глазея на его великолепное тело. Стакан был почти полон, красновато-золотая жидкость пролилась на мои губы, когда он наклонил его.
Инстинктивно мой рот открылся, он вылил в меня ликер, обжигающий язык и горло. Я кашлянула, а он ждал, глядя на меня тяжёлым взглядом. От него пахло чистотой и прохладой, свежестью после душа.
- Допивай.
- Он слишком крепкий! - запротестовала я.
Он просто взял и налил еще один большой глоток в мои распахнутые губы.
Я пнула его, проклиная все, когда больно ударилась ногой и не нанесла ни единого повреждения ему.
- Прекрати!
Он отбросил пустую бутылку воды и обхватил мое лицо ладонями. Большим пальцем он смахнул капли спиртного на моем подбородке.
- Ты должна позволить мне успокоиться, а сама повиноваться. Мы сами пришли к этому, иначе мы будем рвать друг друга на части.
Глупая слеза появилась в уголке моего глаза.
Гидеон застонал и склонился ко мне, облизывая след от капли на моей щеке.
- Я разбит, а ты набрасываешься на меня с кулаками. Я так не могу, Ева.
- Я не могу принять твое отрешение от меня, - прошептала я, дергая проклятый шнурок.
Алкоголь жаром растекался по моим венам. Я чувствовала, как опьянение проскальзывает в мои чувства.
Он накрыл своей рукой мою, успокаивая мои беспокойные движения.
- Прекрати. Ты навредишь себе.
- Освободи меня.
- Ты касаешься меня, а я не могу держать себя в руках. Я вишу на волоске, - снова повторил он в отчаянии. - Я не могу. Только не с тобой.
- С кем-то другим!? - мой голос стал пронзительным. - Тебе нужен кто-то еще?
Я тоже не могла держать себя в руках. Гидеон был скалой в наших отношениях, якорем. Я надеялась, что смогу быть такой же для него. Я хотела защитить его, стать его убежищем. Но Гидеону не нужно было убежище от шторма. Он сам был штормом. А я не была достаточно прочной, чтобы выдержать тяжесть его ужасного настроения.
- Нет! Боже, - он поцеловал меня.
Грубо.
- Я нужен тебе только если не теряю самообладание. С тобой, я сам себе нужен под контролем с тобой.
Я чувствовала, как возрастает паника. Он знал. Он знал, что меня недостаточно.
- Ты был иным с другими женщинами. Ты не сдерживался…
- Твою мать!
Гидеон отвернулся, хлопнув кулаком по панели управления. Двери открылись, в кабину проникли звуки песни Сары Маклахлан об одержимости, и он бросил стакан, разбив его о стену фойе.
- Да, я был другим! Ты заставила меня измениться.
- И ты ненавидишь меня за это.
Я начала плакать, мое тело обмякло на стенке кабины лифта.
- Нет.
Он обхватил меня, его охлажденное водой тело касалось моей изогнутой спины. Он потерся об меня лицом, обняв так крепко, что я едва могла дышать.
- Я люблю тебя. Ты моя жена. Моя чертова жизнь. Ты - все для меня.
- Я просто хочу помочь тебе, - ревела я. - Я хочу быть здесь ради тебя, но ты не позволяешь!
- Боже. Ева.
Его руки начали двигаться, мягко скользя по мне. Он гладил меня. Чтобы успокоить.