– Нет, спасибо. Скажите, а Мешков – тоже ваш человек?
– Кто?
– Всеволод Мешков. Рокер.
– А, да, что-то такое слыхала. При чем тут он?
– Он ухаживает за мной. Я посоветовала его на роль учителя физики в сериале… Кстати, сериал тоже ваш подарок? О, господи! Поймите меня правильно, я не жалею об этом разговоре, но просто не знаю, как жить дальше, зная, что любое явление может оказаться результатом ваших игр? Как-то, знаете ли, неприятно чувствовать себя марионеткой.
– Назначение Виктора на должность ректора – это раз. Публикация вашей первой книги и ее продвижение – это два. Сериал – это три. Ну еще я подкупила вашего адвоката, чтобы он уговорил вас развестись. Все. Больше я никак не вмешивалась в вашу жизнь и не буду делать этого в будущем.
Александра рассеянно кивнула:
– Мешков точно ни при чем?
– Клянусь!
Помолчали. Пора было уходить, но Северина медлила, чувствуя, что не может встать, пока Александра ее не отпустит. Та снова посмотрела на экран телефона и пригубила уже остывшее кофе. Потом вдруг спросила, раз Северина погрузилась в их жизнь настолько глубоко, что раскопала даже «Приключения Ани», не знает ли она что-нибудь о других любовницах мужа. «Только говорите правду»! После небольшого колебания Северина призналась, что, по информации детективного агенства. Стрельников всю жизнь был с женщинами несдержан, и в результате этой несдержанности по земле бегает, как минимум, один его внебрачный ребенок.
Кажется, это не произвело на Александру сильного впечатления. Она спокойно кивнула и взяла засахаренную вишенку с десерта.
Северина вообще не планировала беседовать со своей соперницей и представляла их встречу совершенно иначе. Предвкушая свое возмездие, она видела себя победительницей, попирающей разоренное гнездо Стрельниковых. Виктор отправляется на зону, Александру пинком под зад выгоняют из квартиры, а она наблюдает за всем этим ужасом со злорадной ухмылкой. Но когда имеешь дело с людьми, планы не работают. И мечты прекрасны, пока остаются мечтами, в реальность они воплощаются в виде уродливых химер.
Забавно, что первой наперекор плану пошла она сама, безжалостная мстительница. Кто же знал, что ее совесть жива и даже полна сил?
Было бы легче, начни Александра сейчас кричать на нее, оскорблять и проклинать. Но жена Виктора вела себя с таким достоинством, что Северина внутренне склонилась перед ней.
Она попросила рассказать правду, значит, надо рассказать, а не думать, полезно ей это или не очень.
Сейчас тут нет злорадства, просто работает древнее правило: кто предупрежден, тот вооружен.
– А вы? – вдруг спросила Александра. – Вы сказали, что были беременны, когда Виктор вас оставил.
– Да, но я не могла позволить себе ребенка, – сухо сказала Северина, – решение было мучительным, но единственно возможным. Наша семья находилась в крайне стесненных обстоятельствах, тяжело болел брат, мы были по уши в долгах, и хоть он к тому времени вышел в ремиссию, в любой момент можно было ждать рецидива, а это, сами понимаете, потребовало бы колоссальных расходов. Я просто ни при каких обстоятельствах не могла садиться на шею родителям вместе с младенцем. Это было исключено.
– Понимаю… – Александра кивнула, – но вы же такая интересная женщина, сто раз могли выйти замуж и забыть обо всем этом, как о страшном сне.
Северина вздохнула:
– Как обычно, первый аборт оказался не слишком удачным, в консультации сказали, что больше у меня детей, скорее всего, не будет. А кому нужна бесплодная женщина? Снова влюбляться, привязываться к человеку, планировать жизнь, чтобы он тебя оставил? Я решила обойтись без этого.
Вдруг собеседница нахмурилась:
– Простите, а сейчас вы разве не беременны?
– Я?
– Ну да. У меня глаз наметан, хоть я и не врач. У вас губы вспухли и вообще лицо округлилось, это видно. А когда вам стало нехорошо от запаха вина, я убедилась в своем предположении.
Северина в изумлении откинулась на спинку стула и молча уставилась на Александру. Надо же, какое смелое предположение. То есть она думала, что умирает, а на самом деле совершенно наоборот! Ну да, эта утренняя тошнота, непереносимость одних запахов и в то же время болезненное влечение к другим, страшная сонливость, и, самое главное, зверское желание слопать шаверму из ларька возле метро. Одно из двух – или у нее опухоль, имитирующая симптомы беременности, или собственно беременность. Да, дела…
Интересно, что скажет на это Алексей?
Сидя в кафе с Севериной, Александра не чувствовала ни гнева, ни обиды, даже привычная иррациональная неприязнь к этой женщине бесследно исчезла.
Горько узнавать, что ты прожила жизнь во сне. Все заседания мужа, семинары и срочные операции на самом деле оказывались девками, с которыми он весело проводил время и даже заводил с ними детей. А ее отговорил рожать второго ребенка! Отговорил и тут же зачал себе на стороне.
Наверное, она бы простила ему все шалости, но только не это. Только не внебрачного ребенка, из-за которого не появилось на свет ее второе дитя.
Хорошо, если бы он просто развлекался со шлюхами, это полбеды. Все мужчины, наверное, иногда ищут что-то остренькое, а потом с удовольствием возвращаются к пресным супружеским ласкам. Но он обманул восторженное чувство Северины, разбил ей сердце, лишил надежд на нормальную семью и как ни в чем не бывало жил дальше. Он был достаточно взрослым мужчиной, мужем и отцом, чтобы отличить простой флирт от настоящей любви. Но зачем думать и беспокоиться о девичьей душе, когда можно жить по принципу: дают – бери, бьют – беги.
Хотя, судя по той нахалке, которую она застукала в своем доме, с годами он научился заводить отношения без обязательств.
Понимая, что сочувствие к Северине странным образом перевешивает в ней беспокойство за судьбу мужа, Александра приняла ее предложение вместе дождаться конца заседания.
Пили кофе, Северина уговаривала ее продолжать писательскую карьеру, мол, она сама еще не читала, но, судя по продажам, книги ого-го! Сначала она думала просто задурить голову домохозяйке, но неожиданно это оказалось очень толковое вложение денег.
Александра слушала, а сама думала, что все еще можно вернуть. Правда может оказаться не смертельным оружием для их брака, а скальпелем, который отсечет все мертвые ткани и даст возможность нормальной жизни – тому, что осталось.
Всего лишь надо решиться на откровенный разговор. Обоим сразу станет легче, Вите не надо будет больше притворяться любящим мужем, ей – что она в это верит. Будут доживать два родных человека, которыми они, безусловно, стали почти за двадцать пять лет.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});