На втором свидании они ходили на танцы, и преночевали в его доме на материке и на следующий день посетили могилы отца и деда Сариты. Кажется, бабушка упомянула Домициану, что танцы были единственной вещью, по которой она скучала больше всего, помимо мужа и сына, пока была заключенной на острове. Домициан решил, что именно туда он поведет Сариту на второе свидание. с бабушкой в качестве компаньонки. Похоже, он был не прочь проводить время с пожилой дамой, чтобы завоевать Сариту. Но она не возражала.
Ей действительно все нравилось. Присутствие ее бабушки заставило их вести себя прилично, и Домициан всю ночь танцевал то с одной, то с другой.
Ее бабушка действительно наслаждалась танцами, как и Сарита. Но, Боже мой, танцы с Домицианом были сладкой пыткой. Его тело прижималось к ней, его руки на ней, его дыхание щекотало ее ухо. Он сводил ее с ума, и она ничего не могла с этим поделать, пока ее бабушка была рядом. Даже после того, как они добрались до дома Домициана.
Сначала Сарита была слишком ошеломлена убранством, чтобы думать о том, что ей нужен Домициан. Она оглядела растения в горшках, мягкую светлую мебель и красивые деревянные полы и подумала, что это и есть дом, о котором она всегда мечтала. Тот, который она планировала когда-нибудь иметь, а здесь Домициан создал его для себя. Это заставило ее задуматься об этих нано. Возможно, они действительно знали свое дело. Домициан определенно подходил ей по многим параметрам.
Сарита тяжело вздохнула и посмотрела на стену напротив нее, когда ее разум закружился от хаоса, в который она погружала его, когда обдумывала все свои варианты, свои желания и потребности. На прошлой неделе она не просто танцевала и посещала могилы, она провела много времени, помогая своей бабушке и миссис Дресслер, с гибридами на острове. Две женщины поставили перед собой задачу сделать так, чтобы как можно больше из них могли вести нормальную жизнь.
Для некоторых это было невыполнимо. Как и у Торна, их различия были слишком заметны. Но для других это было возможно, и две женщины были полны решимости сделатьвсе возможное для них. Выяснилось, что у них были финансы для этого. Оказалось, что деньги, которые Дресслер с таким удовольствием тратил, принадлежали его жене. Элизабет Солтер Дресслер унаследовала состояние от своих бабушки и дедушки до того, как вышла замуж за Дресслера, а позже унаследовала еще более значительное состояние своих родителей.
Теперь, когда Дресслер исчез из поля зрения, Элизабет вернула себе власть и деньги. Она вернулась к своей девичьей фамилии и перевела все свои деньги, чтобы Дресслер не мог получить к ним доступ. Затем она перевела почти половину на счет Торна, а остальное намеревалась использовать для помощи гибридам.
Для Сариты всего неделя помощи этим людям принесла больше удовлетворения, чем год работы констеблем полиции, и до сих пор она не испытала даже 1 процента стресса. И это было частью ее проблемы и причиной хаоса в ее голове. Когда она впервые проснулась и обнаружила, что ее обратили, Сарита чувствовала себя немного потерянной и поэтому инстинктивно обратилась к своей прежней жизни в поисках утешения. Она решила, что останется на неделю или около того, а затем вернется в безопасность и комфорт своего дома и работы в Канаде. Домициан уже сказал, когда они были на маленьком острове, что ему хочется жить поближе к своей сестре, и что он будет следовать за ней и ухаживать за ней, как она того заслуживает, так что она даже не учла его при принятии решения. Но она попросила бабушку поехать и жить с ней, и бабушка ухватилась за этот шанс и казалась очень взволнованной.
Но это было частью проблемы. Теперь, когда она привыкла к мысли о том, что она бессмертна, Сарита обнаружила, что ее все меньше интересует возвращение в Канаду и ее работа. Ей доставляло удовольствие помогать гибридам, и ей нравилось проводить ленивые послеобеденные сиесты в постели с Домицианом. Но она также не хотела разочаровывать бабушку или заставлять ее оставаться на острове, который пятьдесят лет был для нее тюрьмой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Позади нее раздался тихий храп, и она усмехнулась про себя, признавая, что правда в том, что теперь, когда он ухаживал за ней, как он чувствовал, она того заслуживала, Сарите это было не нужно. Что-то в ней изменилось. Или, может быть, все смешалось вместе, чтобы заставить ее понять, насколько они подходят друг другу, от его дома, дома ее мечты, до того, как его чувство юмора соответствовало ее чувству, как их вкусы в еде, казалось, всегда совпадали, и как они танцевали вместе так гладко, как будто делали это всю свою жизнь. Хотя она уговаривала себя, что не может любить его, но всем своим существом чувствовала, что принадлежит Домициану.
Раздался тихий стук в дверь, и Сарита быстро выскользнула из постели, поправив свою одежду, и бросилась открывать. Это было одним из преимуществ секса со спутником жизни — все происходило так быстро и яростно, что им редко удавалось снять всю одежду, с усмешкой подумала она, подходя к двери.
— Привет, — тихо сказала Эш, когда Сарита открыла дверь.
— Привет, — удивленно ответила Сарита. Она не видела женщину с тех пор, как они были заперты в камерах. Эш вместе с другими охотниками искали Дресслера, Ашеру и Дэвиса утром, днем и ночью с тех пор, как они исчезли.
«Есть минутка?» — спросила Эш.
«Конечно.» Сарита вышла в холл, бесшумно прикрыв дверь, а затем последовала за Эш по холлу, ее разум кружился от любопытства, когда она пыталась понять, что все это значит.
«Здесь красиво», — прокомментировала Эш несколько минут спустя, выводя Сариту в сад. «Трудно поверить, в какой кошмар Дресслер сумел превратить эту красоту».
— Ага, — согласилась Сарита, глядя на ухоженные сады.
— Я хотела поговорить с тобой о Домициане, — сказала Эш, ведя ее по дорожке, по обеим сторонам которой росли высокие цветы.
«Ой?» — спросила Сарита, внезапно насторожившись.
— Ты же знаешь, что любишь его, да? спросила она.
Сарита сглотнула и отвела взгляд, нахмурив брови. — Я знаю его только …
— Хватит нести чушь, — небрежно сказала Эш, и Сарита моргнула и с удивлением повернулась к ней. Улыбаясь, Эш сказала: «Деточка, я давно живу и…»
«Сколько?» — с любопытством спросила Сарита. Честно говоря, ни один из этих людей не выглядел старше тридцати, а большинство выглядело скорее на двадцать пять. И все же Домициан был чертовски древним.
— Я родилась в 1446 году до нашей эры, — как ни в чем не бывало сказала Эш.
«А люди существовали в то время?» — спросила Сарита, пытаясь обдумать эту цифру. Была ли тогда какая-нибудь цивилизация? Она не помнила, чтобы изучала что-то настолько старое. Это был ледниковый период или что-то в этом роде?
— Последний ледниковый период был одиннадцать или двенадцать тысяч лет назад, — сухо сказала Эш, явно читая ее мысли.
«Верно. а ты родилась всего три тысячи пятьсот лет назад. плюс-минус пара десятилетий, — саркастически добавила Сарита. «Боже!»
Эш рассмеялась над выражением ее лица и сказала: «Послушай. Я просто хотела поговорить с тобой, прежде чем уйду, потому что Виктор говорил, что Домициан беспокоится о том, что ты не принимаешь его и не признаешься в своих чувствах к нему.
«Я не знаю, что я чувствую», — с досадой сказала Сарита. «Все чувства в раздрае, и я не могу ясно мыслить, когда он рядом. Я имею в виду, что знаю, что хочу его. Он как доза для пытающегося завязать наркомана, но… — Она беспомощно покачала головой.
— Хм, — пробормотала Эш. — И все же ты была готова умереть за него в камере.
«Это было сделано для того, чтобы Дресслер не узнал, как стать бессмертным», — возразила Сарита.
«Нет. На самом деле, то, что ты сказала, и то, что я прочитала в твоих мыслях в то время, — твердо добавила она, — было то, что ты скорее умрешь, чем позволишь Домициану жить, зная, что он дал Дресслеру информацию, необходимую для того, чтобы стать бессмертным, и чувствовать вину за последствия. Это смерть за Домициана, чтобы он не страдал от вины.