Читать интересную книгу Всегда настороже. Партизанская хроника - Олдржих Шулерж

На первой подводе сидел Станин. На одном из поворотов он заметил какой-то отблеск над Подградной Льготой, словно бы там проехала машина. Хотел обратить на это внимание комиссара, но тот сидел на другой подводе.

Партизаны радовались быстрой езде, а Венца-Стражник и Гонза-Чертыхальщик раздавали из ранца сигареты с серебряными мундштуками.

Перед Райноховицами под первой подводой взорвались две ручные гранаты. К счастью, ни лошади, ни сама подвода не были повреждены. Здесь оказалась немецкая засада. Партизаны соскочили с подводы, и началась пальба. Один из пленных попытался было перебежать к своим, но Фима пристрелил его. Солдат в засаде оказалось мало, и они были вынуждены отступить. Партизаны не стали преследовать их. Вскочили на подводы и поехали дальше.

Светало, когда они съехали с шоссе на лесную дорогу, которая вела к лагерю. Отсюда шли уже пешком. Впереди — пленные, за ними — партизаны. Ребята радовались, предвкушая встречу с командиром. Только ездовые печалились, что должны вернуться, но что поделаешь — лошади должны быть утром в конюшне лесопильни.

* * *

— Ну что, есть теперь у тебя автомат? — спрашивал Москаленко Павлика Кожаржа. — Покажи!

Он восхищался трофейным автоматом, но Павлик особой радости не проявлял. Ведь дело-то было не в автомате. В нем сидел занозой и жег этот «буржуй», брошенный Геннадием.

На Черняве встретились с Герыком. Он как раз только что возвратился со своими разведчиками и привел пленного офицера.

Санитарки оказывали медицинскую помощь партизанам, раненным при нападении на замок в Лоучке. Одну из медицинских сестер с сопровождающим Мурзин послал к подошве Чернявы, где в доме лесоруба лежал Гена, раненный во время нападения немцев под Райноховицами. Командиры стали допрашивать офицера, которого привел Герык. Василь Веселый сортировал захваченное оружие, делил его между отрядами и подготовлял боеприпасы к размещению в складе.

Каждый был занят своим делом, и все каким-то образом забыли о двадцати трех пленных эсэсовцах из Лоучки, которые стояли на краю поляны. Они же тем временем решили бежать. Один из них вдруг сорвался с места и что было сил бросился в чащу.

Партизаны открыли огонь. Пуля настигла эсэсовца на прогалине — в белой рубахе он был хорошей мишенью. Степанов выхватил из кобуры пистолет и тоже подбежал к пленным.

Неожиданно на поляне воцарилась мертвая тишина. После беспорядочной стрельбы на земле остался лежать комиссар бригады. Он был убит наповал. Мурзин наклонился к нему — не верил, что Степанова нет в живых…

Его похоронили под триангуляционной вышкой на вершине горы…

* * *

На следующий день после гибели Степанова сильные немецкие подразделения предприняли мощное наступление на Черняву. Партизаны не могли выстоять против многократно превосходящего по численности противника и начали отходить. Раненых удалось вовремя укрыть, но запасы продовольствия и снаряжения остались на Черняве. Радиостанцию пришлось уничтожить, чтобы она не попала в руки врага. В боях прикрывающие отход дозоры потеряли двоих партизан.

Штаб бригады переместился на трнавские порубки, ударная рота — на Тесак. Оттуда она перебралась в русавское полесье. Отход с Чернявы однако не нарушил плана боевых действий партизан. Для выполнения намеченных операций они спускались отдельными отрядами в долины. С приближением фронта диверсий, нападений и вооруженных схваток с гитлеровцами становилось все больше.

19

Апрельской ночью Янек Горнянчин долго стоял на краю деревни, поджидая Петра Сибиряка, который должен был прийти к Юращакам на совещание. Стоял тихо, прижимаясь к дереву, и смотрел на шоссе.

Из раздумья его вывел капитан Петр. Он пришел со своей тенью — адъютантом Павкой Кривым. Поздоровались. Вместе зашагали на Вартовну. Горнянчин впереди, Петр и Павка — поодаль от него.

Горнянчин пошел между ригами за токами и вдруг заметил двух немцев с автоматами. У Янека все внутри оборвалось. Петра с Павкой ему уже не предупредить. И не оставалось ничего другого, как продолжать идти вперед тем же шагом.

Проходя мимо немцев, Горнянчин громко поздоровался:

— Добрый вечер!

Решил, что этим ничего не испортит, а русским все же будет знак.

Один из немцев промолчал, другой же спокойно ответил на приветствие.

«Вот будет стрельбы! — подумал Горнянчин, ускоряя шаг. — Только бы поскорее уйти с дороги, а там дай бог ноги!»

Янек весь съежился в ожидании выстрелов, но их не было. Он оглянулся и увидел в тумане немцев с поднятыми вверх руками, а Петр с Павкой снимали у них через голову автоматы, и все происходило так, словно четверка эта обо всем договорилась заранее.

— Мать честная! Вот так фокус! Как это вам удалось? — воскликнул Горнянчин. — Такого еще не видывал!

Петр и Павка отвели немцев к Юращакам. В горнице ребят полным-полно. И Федька из плоштинской группы был там. Он прибежал на Вартовну, когда фашисты сожгли Плоштину, Прлов и Варжаки. Оружие на стенах — как в казарме. Немцы недоумевали — ведь все это буквально в двух шагах от деревни, где они расположились на постой. Один из них — унтер-офицер — так и сверлил всех глазами.

Ребята отобрали у немцев документы, бумаги, фотографии и допросили. Они, как выяснилось, прибыли из липтальского гарнизона следить за подозрительными домами.

Петр позвал ребят на кухню. Решили немцев связать, увести подальше от дома и казнить.

Юращакова наварила соуса. Ребята ели его с хлебом. Предложили немцам. Но им, видно, было не до еды.

Петр сообщил им, что их поведут в штаб. Цыра и Филек начали связывать их. Они упирались, обещали, что не убегут. Но ребята не поддались на уговоры.

Юращак с Алексеем тем временем собирались пойти в лес рыть яму. Юращак пошел по дому в поисках заступа, заглянул в горницу, где находились пленные немцы, и увидел, что они связаны только веревочкой.

— Вы что, ребята! А если они убегут? Сожгут мою хату со всеми потрохами.

Он взял проволоку и клещами стянул ею немцам руки на спине.

Петр с Павкой ушли выслеживать остальных немцев, которые согласно показаниям пленных отправились на разведку. Юращак, Алексей, Филек и Цыра отправились рыть яму. Горнянчин, Буковян, Федька, Властик и Мато следом за ними повели немцев.

— Черт побери, как тяжело копать! — вздыхал в неглубокой яме Филек.

— А почему, собственно говоря, немцы не роют себе яму сами, как они это делают с нашими людьми?! Пусть остальное докапывают сами! — разозлился Цыра и бросил кирку.

— Но ведь мы не немцы, возразил Юращак. — Такую работу я готов делать каждый день…

Немцы всю дорогу рвались вперед, как норовистые кони. Притворялись, что спотыкаются, — проверяли, как их держат.

— Ну и тьма — как у коровы в животе! — пробормотал Властик.

Федька вел унтер-офицера и время от времени вполголоса отпускал в его адрес ругательства. После того как немцы сожгли его любимую девушку, Федька стал каким-то придурковатым, все время оплакивал свою зазнобу. Вдруг — то ли немец дернулся, то ли Федька не удержался — раздался выстрел, и немец упал. Властик, сообразив, в чем дело, выстрелил в другого немца.

Буковян выскочил из ямы (все это произошло в нескольких шагах от нее) и выругался.

— Вы что, обалдели, ребята?! — стал выговаривать он им. — Капитан приказал соблюдать тишину, а вы стрельбу затеяли. Ведь немцы кругом!

Федька сказал ему, плача:

— Дядечка, да ведь я любил ее всей душой…

— Не пререкайтесь, а помогите лучше копать, — прервал их Горнянчин.

Немцы лежали на земле. Алексей посмотрел на них и сказал:

— Посмотрите, ребята, какие на них башмаки! Не стоит, ей-богу, закапывать их в землю. Давайте разуем немчуру.

Сняли с немцев башмаки. Тогда Алексей осмотрел их свитеры.

— Партизанам в горах холодно. Снимем и свитеры!

Сняли свитеры. Под свитерами увидели теплые фланелевые рубашки.

— И это жаль зарывать в землю, — заметил Алексей.

Но охотников стягивать с мертвых немцев рубашки не нашлось.

– Я в ней ходить не стану, а кто хочет, тот пусть и снимает, — сказал Филек и плюнул.

— А что тут такого?! — воскликнул Властик, выскакивая из ямы. — Идет война. Рубашки нам нужны. Какие тут могут быть разговоры!

Он раздел одного и присел на корточках возле другого. Когда стягивал с него рубашку, ему показалось, будто немец сам помогал ему это делать. Властик положил ему руку на грудь и почувствовал удары сердца. Немец лежал вверх лицом. Глаза у него были открыты, и он смотрел на партизан…

— Алексей, а ну глянь — по-моему, он живой!

Алексей вытащил штык и склонился над немцем.

Когда же он поднял руку, чтоб нанести удар, немец схватил правой рукой штык, а другой впился ему в горло. Алексей потерял равновесие и упал лицом вниз. Немец проворно вскочил и скрылся в темноте…