Читать интересную книгу Девушка с пистолетом "ТТ" - Роман Каретников

Они спустились вниз, вышли на парковочную площадку, где вот уже несколько часов стояли «Жигули» Рачека, и подошли к молочно-белому «Опелю-вектра». Ещё на подходе Соломин вынул брелок с ключами, нажал кнопку, «Опель» уавкнул, отпираясь на зов хозяина. Соломин распахнул дверцу и бросился на водительское сидение. Прежде чем сесть, Рачек нагнулся и внимательно осмотрел днище автомобиля. Лишь затем он опустил своё крупногабаритное тело рядом с Соломиным.

- Осторожничаешь? Правильно, - сказал Артём, заводя двигатель. - Только за нашей стоянкой приглядывают, так что…

- За стоянкой у нацбанка тоже приглядывали, - заметил Рачек.

- Ну-ну, - только и нашёл, что сказать Соломин.

«Опель» выкатился из ворот, выехал на проезжую часть и, на предельной скорости, понёсся к одному из центральных районов, где, рядом со спорткомплексом «Спартак», возвышалось светло-серое здание банка, из дверей которого последний раз в жизни вышел Дмитрий Александрович Ворохов.

Подъехать к самому банку им не дали. Всё было оцеплено милицией, разгонявшей скопления любопытствующих и перекрывшей движение по проезжей части. Соломин поставил «Опель» у обочины и дальше пробивался вместе с Рачеком через милицейские кордоны, не выпуская из рук своего удостоверения. Их задержали лишь в самом начале. Худощавый, в юношеских прыщах, сержант справился по рации у начальства, те дали «добро», всё-таки личный представитель Гриценко, а Рачек прошёл «прицепом», молодые его не знали и потому посчитали, что он из сотрудников Соломина.

На месте происшествия суетилось множество людей. Рачек оглянулся по сторонам и отметил про себя, что такого скопления милицейского руководства на его памяти, кроме как на торжественных собраниях, не наблюдалось. Здесь топтались почти все начотделы во главе с самим начальником областного управления Куликом. Генерал с деловым видом расхаживал от одной группки специалистов к другой, преследуемый по пятам свитой своих подчинённых.

- Так, мне сперва нужно показаться Главному, - сказал Соломин и искоса поглядел на Рачека. – Ты в каких отношениях со своим бывшим начальством?

- В напряжённых. У нас искренняя и глубокая нелюбовь.

- Почему меня это не удивляет? – вздохнул Соломин. – Тогда потеряйся, чтобы они тебя не увидели. Заодно, может быть, разузнаешь у кого-нибудь из своих, что их братия успела здесь накопать? Может, хоть какой-нибудь следок остался.

- Это можно, - согласился Рачек, выискивая в толпе знакомые лица.

И, пока Соломин беседовал с Куликом и остальными, он, в стороне от начальственных глаз, вызнал следующее. Во-первых, Роман Штубин, телохранитель Ворохова, остался жив. Взрывной волной его отшвырнуло к стене здания, наградив качественными ушибами и сотрясением мозга, но, по сравнению со своим бывшим шефом, он, можно считать, родился в рубашке. Во-вторых, по предварительному заключению экспертов, инцидент произошёл в результате срабатывания взрывного устройства, установленного на днище автомобиля, в районе багажника. Детонатор устройства был задействован с пульта управления, находившегося неподалёку. Радиус действия ПУ эксперты называли от 20 до 200 метров. Немногочисленные свидетели обратили внимание на красный «Кадет» с примятым левым крылом, стоявший неподалёку от банка и покинувший место происшествия сразу после взрыва. Номер машины, естественно, никто не запомнил. Рачек подумал, что, судя по описанию, машина очень похожа на ту, что гналась вчера за ним и Алиной по дороге из колледжа. Больше никаких следов обнаруженно не было. Поэтому все, и розыскники, и эксперты, и следственная группа, находились в несколько взвинченном состоянии, ожидая скорой выволочки от присутствующего здесь же начальства.

Соломин тем временем, переговорив со всеми высокопоставленными лицами, добился разрешения увидеться со Штубиным, которого сейчас допрашивали как главного свидетеля. Вспотевший вислоухий майор из уголовки провёл их с Рачеком в одну из комнат, где молодой следователь, облачйнный в деловую тёмно-синюю пару, беседовал с Романом.

Вид у телохранителя Ворохова был нехорош. По правой стороне лица у него расползся громадный кровоподтёк, отливавший багрово-фиолетовым цветом. Левая же сторона была вся иссечена множеством мелких порезов. Станционный врач, прибывший сюда с бригадой, уже поработал над Романом, оказав первую помощь, и теперь эта сторона у него была покрыта жёлтой иодистой плёнкой, что придавало его лицу неописуемую цветовую гамму.

Следователь любезно согласился сделать перерыв и вышел, оставив Соломина и Рачека наедине со Штубиным. Казалось, он был даже рад неожиданной паузе, дающей ему возможность собраться с мыслями в этом беспросветном деле.

Увидев их, Рома сделал попытку подняться, но Соломин усадил его обратно и сам расположился рядом на стуле. Рачек же сел за стол, где только что восседал следователь, и, прищурив глаза, наблюдал за ними обоими.

Роман виновато посмотрел на Соломина, затем на Рачека, после чего перевёл взгляд на пол и вздохнул.

- Вот такая … получилась, - убито проговорил он.

- Не переживай, - сочувственно сказал Соломин. – Хорошо, хоть сам жив остался.

Рома невесело усмехнулся.

- Охранник, блин. Сам жив, а шефа в куски.

Всё верно. И Соломин поймал себя на мысли о том, что если бы Штубину удалось сохранить жизнь Ворохова, пусть даже ценой своей, вся ситуация могла сейчас в корне измениться. Вместо этого он сказал:

- Перестань. Разорви тебя в той машине вместе с Дмитрием Александровичем, мы бы от этого не выиграли. Лучше расскажи, как всё произошло.

Роман осторожно пощупал локоть правой руки.

- Да рассказывать особенно нечего. Вышли мы из банка, на улице спокойно, обстановка в норме. Подошли к машине. Я дверь Александровичу открыл, он сел, как всегда. Я стал обходить машину, и тут как дало! Меня снесло к стенке, и здесь я вырубился. Пришёл в себя – уже люди вокруг, кто-то с огнетушителем, остальные бегают туда-сюда… Главное, я же должен был машину осмотреть, да понадеялся на охрану. Думал, раз площадка закрытая, так ничего не случится. Ещё и Александрович меня торопил, всё бегом, бегом.

- Куда это он так? – поинтересовался Рачек, сложив руки перед собой на столе. – Причину спешки не объяснил?

- Причина одна. Второй день уже мечемся, как зайцы угорелые. Вы же сами видели – он сейчас на месте не сидит… Не сидел, - поправился Роман.

- Ну, а куда ехать собирался, он сказал? – спросил Соломин.

- К нам, конечно. В банк, то есть. А перед этим куда-то в Дубовку нужно было заскочить.

- Интересно, - чуть наклонился вперёд Соломин. – А куда именно?

- Я не знаю, - простодушно ответил Рома. – Я не спрашивал, а он не сказал.

- Даже примерно?

Рома помолчал, вспоминая, а затем чуть качнул головой.

- Нет, не говорил. Точно.

Рачек прикрыл глаза, вспоминая план города. Нет, безполезно. Район вытянут настолько, что без точного адреса нужный дом найти не удастся. А перебирать все дома в дубовке подряд – времени у них нет.

- И зачем ему туда ехать, он тоже не сказал? – снова задал вопрос Соломин.

Штубин только посмотрел на него и беспомощно развёл руками. А Соломин подумал, что сегодня парню повезло дважды. Если бы он отвёз Ворохова в Дубовку, живым его бы никто уже не увидел.

- Когда вы выходили с Дмитрием Александровичем из банка, на улице какие-нибудь машины стояли? – спросил у Романа Рачек.

- Стояли, - подтвердил Штубин и начал медленно перечислять. – С нашей стороны «Жигули»-«семёрка» и «Москвич»-«комби». А на другой – «Опель», не очень новый.

- Люди внутри были?

Штубин опять немного помолчал.

- В «Жигулях» был водитель, в «Москвиче» – никого. В «Опеле» сидели два или три человека.

- Номера не запомнил?

- Нет. Угол был не тот. С нашего места номера не просматривались.

Рачек кивнул. Выстрел был наудачу и, как следовало ожидать, ничего не принёс.

- Ну, хорошо, - снова вступил в разговор Соломин, - а пока вы были здесь, он по телефону с кем-нибудь разговаривал?

Роман хотел потереть лоб, но поморщился и отдёрнул руку. По его лицу было видно, что он не понимает смысла задаваемых вопросов, но изо всех сил честно старается припомнить происходившее до мельчайших подробностей.

- Разговаривал несколько раз, - сказал он. – Один раз, по-моему, с Полиной и два… нет три раза с кем-то другим.

- С кем? – спросил Соломин. – Он называл какие-то имена? Фамилии? Хоть что-то из разговоров ты уловил?

Штубин медленно покачал головой и опустил глаза.

- Я тогда за этим не следил, - глухо проговорил он, рассматривая свои руки. – Я всё больше на присутствующих и по сторонам…

- Эх… - Соломин поднял руку и, подержав её какое-то время на весу, хлопнул себя по колену. – Мрак! И полная…

На этих словах в комнате появился давешний следователь. За время отсутствия энтузиазма в его лице не прибавилось ни на грамм, что свидетельствовало о таком же отсутствии каких-либо плодотворных идей.