Читать интересную книгу Дальнейшие похождения царевича Нараваханадатты - Сомадева

И тогда обратился к окруженному министрами Мриганкадатте, удрученному и жаждущему всем сердцем попасть в город, брахман Шрутадхи, искушенный в политике: «Как же ты, божественный, знающий суть политики, и вдруг повергаешь себя подобно невежественному в смятение? Что за доблесть у того, кто не видит разницы между своим положением и положением противника? У каждых из четырех ворот днем и ночью для защиты города, неодолимой твердыни героев, стоят по две тысячи слонов, да по двадцать пять тысяч всадников, да по десять тысяч колесниц, да по сто тысяч пеших воинов в полном снаряжении, так что для нас, столь немногочисленных, попытка проникнуть туда была бы бесплодной фантазией и не повела бы к успеху. Малой силой не сокрушить эту твердыню, как пешему воину не одолеть слона, а нужна для этого сила превосходящая. Почему бы не соединить тебе свои силы с силами повелителя пределов, населенных пулиндами, Маябату, твоего друга, которого спас ты в водах Нармады от водяного чудовища, и войсками Дургапишачи, могучего повелителя матангов, друга Маябату, готового последовать за тобой ради преданности тому, и царя киратов Шактиракшиты, доблестного и могучего, еще в детстве принявшего обет целомудрия? Тогда, объединив все могучие войска, заполнив все страны мира своими воинами и опираясь на верную помощь, добейся задуманного тобой. Разве забыл ты, что вождь киратов ждет лишь прибытия твоего вестника? Маябату, как условился ты с ним, стоит уже наготове на земле царя матангов. Так отправимся же немедля в крепость повелителя матангов, стоящую на южном склоне гор Виндхья и названную Карабхагривой. Туда призовем мы и царя киратов Шактиракшиту, а затем, объединившись с ними, вместе начнем наше дело, и да сопутствуют нам успех и благо».

Выслушав исполненные мудрости слова Шрутадхи, направленные на достижение цели, Мриганкадатта и все его министры согласились с ним и молвили: «Так тому и быть!» На следующий день, поклонившись только что взошедшему другу добродетельных, распростершему над миром свои лучи, постоянно странствующему по небу солнцу, отправился царевич в путь к твердыне повелителя матангов Дургапишачи на южный склон Виндхийских гор, и сопровождали его министры Вьягхрасена и Бхимапаракрама, Гунакара и Мегхабала вместе с Вималабуддхи, Вичитракатхой, Стхулабаху, Викрамакесарином, Прачандашакти, Шрутадхи и Дридхамушти. Вместе с ними проходил он через пустыни, необъятные, как его деяния, леса, глубокие, как его замыслы, не находя лучшего убежища по ночам, чем корни дерева, растущего на берегу пруда, и наконец взошел на горы Виндхья, столь же возвышенные, как и его душа. Когда же спустился он с их вершин на южный склон и взглянул окрест, то увидел вдалеке селение бхилов, полное слоновых бивней и газельих шкур, и подумал: «Где же тут дом повелителя матангов? Как мы узнаем это?» И тогда, увидев сына какого-то мудреца и приветствовав его, спросил у него Мриганкадатта вместе с министрами: «Не знаешь ли, почтенный, где здесь дом повелителя матангов Дургапишачи? Надобно нам его повидать».

Ответил им на это добродетельный сын подвижника: «Всего лишь в одном косе отсюда есть место, которое называется Панчавати. А неподалеку от него была обитель мудреца Агастьи[228], который за нанесенное ему высокомерным царем Нахушей оскорбление низверг того с небес. Там по повелению отца жил, долго ожидая этого мудреца, Рама с братом Лакшманой и своей супругой Ситой. Там ракшас Кабандха попытался напасть на Раму и Лакшману, словно асура Раху на Солнце и Месяц, и навлек тем на ракшасов погибель. Именно там, после того как Рама обрубил ему руки длиной в целую йоджану, он упал, уподобившись телом змею Нахуше, приползшему умилостивить Агастью. Даже и теперь, когда наступает время дождей и гремит гром, вспоминают там ракшасы о громе палицы Рамы; там дряхлая газель, некогда взращенная Ситой, с глазами, полными слез, видя, что все пусто кругом, не прикасается к траве; там словно для того, чтобы избавить уцелевших газелей от истребления, увел золотой олень потомка Рагху в дебри, вызвав тем его разлуку с Вайдехи, там множество озер, оставленных водами Кавери, кажутся каплями воды, появившимися после того, как Агастья изрыгнул выпитый им океан. Вот как раз неподалеку от того места, на плоской вершине Виндхья, стоит хитроумно устроенная и неодолимая крепость, названная Карабхагрива. В ней и обитает неукротимо доблестный Дургапишача, могучий и непобедимый повелитель матангов, повелевающий ста тысячами лучников, за каждым из которых следует по двести пятьдесят воинов. С их помощью грабит он караваны, подавляет врагов, правит в этой великой пустыне и не считается ни с какими царями».

Дослушав сына мудреца и поблагодарив его, поспешил Мриганкадатта со своими спутниками по дороге, указанной ему, и через некоторое время достиг крепости повелителя матангов, окруженной деревнями бхилов, — куда ни бросишь взгляд, везде видны бесконечные множества шабаров, украшенных павлиньими перьями и слоновыми зубами, одетых в тигровые шкуры и питающихся мясом газелей.

«Смотрите-ка, живут они, как звери в лесах, но занятно, Дургапишач. у называют царем. Видно, нет такого народа, чтобы у него не было царя. Наверно, боги создали это слово, чтобы люди жили, не пожирая, как это делают рыбы, сильный слабого[229]», — сказал Мриганкадатта друзьям, и, пока пытался он разузнать, как пройти к крепости Карабхагрива, разведчики Маябату, узнав Мриганкадатту, прежде виденного ими, поспешили к своему повелителю и доложили о приходе царевича. Вышел Маябату ему навстречу со своим войском. При виде же царевича спешился Маябату, владыка пулиндов, с коня, подбежал и пал в ноги Мриганкадатте. А затем, обняв царевича, осведомился царь пулиндов о его здоровье и после этого, усадив на коней Мриганкадатту и его министров, привел их в свой стан, а потом послал своего пратихару к повелителю матангов уведомить о прибытии царевича. Тогда пожаловал к ним сам царь матангов Дургапишача— «демон твердыни». И имя его соответствовало его облику — было у Дургапишачи мощное тело, словно высеченное из твердого камня, темное, точно листья тамалы. Окруженный склонившимися к его ногам пулиндами, был он подобен самим горам Виндхья. Его наводящий ужас лик, с гневно изогнутыми бровями, был отмечен на лбу тремя морщинами — будто пометила его в знак покровительства сама богиня, живущая в Виндхийских лесах, своим трезубцем. Был Дургапишача юн, но видел падение многих птиц, был черен, как Кришна, но некрасив. Ни перед кем он не склонялся, хотя и обитал у подножия царственных гор. Украшенный перьями из павлиньего хвоста, был он подобен павлину, завидевшему облака, предвещающие наступление периода дождей. В руках его был мощный лук, подобный радуге. Тело его, как и у Хираньякши[230], было покрыто шрамами от клыков свирепого вепря. Был Дургапишача мощен, как Гхатоткача[231], и столь же высокомерен и ужасен. Словно в век Кали позволял он своему народу предаваться безверию и своеволию. Пришедшее с ним войско наводнило собой всю землю, словно поток Нармады, освобожденной из объятий Арджуны, и при виде полчищ чандалов[232], закрывших тучей все страны света, усомнился Мриганкадатта: «Уж не лавина ли это, рушащаяся с горы Анджана, не прежде времени ли надвигающиеся на землю грозовые тучи последнего дня творения?»

Приближаясь, этот владыка Дургапишача еще издали поклонился, склонив свою голову до земли, Мриганкадатте: «Видно, довольна нынче мною богиня, живущая в Виндхийских лесах, коли пожаловал ко мне господин из высочайшего рода! Потому счастлив я и благодарен!». И с этими словами поднес он Мриганкадатте в дар жемчуга, камфару и всякое прочее. Как должно, учтиво поблагодарил его за все Мриганкадатта.

Затем стали они там лагерем. В том обширном лесу было множество слонов, привязанных к деревьям, коней у коновязей, воинов в шатрах, и был лес так всем этим взволнован, что, казалось ему, обратился он в город, чего с ним никогда прежде не бывало. Тогда, после того как в рощице Мриганкадатта совершил ради успеха задуманного омовение, а затем совершил вместе со всеми министрами трапезу в присутствии Маябату, в разговоре спросил царевича Дургапишача почтительно и с любовью: «Вот, повелитель, раджа Маябату давно уже здесь стоит, а с ними я, в ожидании твоих повелений. Скажи, царевич, где ты так долго отсутствовал, и что сделано, и что сделать надлежит». На эту речь повелителя матангов ответил Мриганкадатта так: «Когда я отправился из дома Маябату в путь вместе с Вималабуддхи, Гунакарой и Шрутадхи и встреченным мной Бхимапаракрамой, я нашел еще Прачандашакти и Вичитракатху, а пойдя еще дальше, встретил я и Викрамакесарина. Когда же дошли мы до озера, на берегу которого растет дерево Сокрушителя препятствий, они, желая вкусить от его плодов, взобрались на дерево и сами оказались обращенными силой проклятия Ганеши в плоды. Кое-как умилостивив Ганешу, смог я вызволить их из беды, а с ними вместе и всех остальных, обращенных в плоды еще до того, как я с ними встретился, — моих министров Дридхамушти, Вьягхрасену, да Мегхабалу, да еще Стхулабаху. Когда же все мы собрались вместе, направился я к Удджайини, но проникнуть туда не смог, так как все ворота там под надежной охраной. Уж где там думать о похищении Шашанкавати! Войска у меня не было, и поэтому не следовало направлять посла. Потом, посоветовавшись, пошли мы к вам, и теперь, друзья, вы — залог нашего успеха».