Читать интересную книгу Реальность на продажу - Майкл Ридпат

Еще хуже было то, что сейчас меня одолевали сомнения в том, как проголосует Карен. На прошлой неделе в ответ на мой вопрос она твердо обещала мне свою поддержку, однако я подозревал, что события выходных дней могли заставить ее передумать.

В понедельник я даже закатил Рейчел по этому поводу сцену.

— За каким чертом вам понадобилось устраивать это кошмарное представление с печенью? — негодовал я. — Неужели вы вообразили, что подобное зрелище склонит ее на нашу сторону?

— Просто хотела продемонстрировать безграничные возможности виртуальной реальности, — парировала Рейчел.

— А продемонстрировали жалкую мелочную ревность! — раздраженно выпалил я.

— Ревность? — с преувеличенным удивлением подняла брови Рейчел. — И с чего бы это мне ревновать? Мне-то что за дело до того, что вы связались с какой-то невежественной торговкой?

— Сейчас же прекратите! — возмутился я. — Вы взяли и оттолкнули ее от нас и «Фэрсистемс», и, может, навсегда.

— А разве вы не говорили, что она вас поддерживает?

— После вашей выходки я в этом отнюдь не уверен, — оборвал я нашу перебранку.

И вот сейчас, за пять минут до голосования, мы вновь и вновь считали и пересчитывали проценты, и, судя по выражению лица Рейчел, теперь уже и она начала задумываться о последствиях своего поступка. Прикусив нижнюю губу, она мрачно рассматривала лежащий перед ней лист бумаги, рисуя ручкой вокруг имени Карен все новые и новые колечки.

— Может, кто-нибудь из этих «прочих» акционеров не станет голосовать, а? Тогда прорвемся, — с надеждой предположила Рейчел.

— Весьма сомнительно, — покачал головой я. — Скотт Вагнер, похоже, полностью контролирует принадлежащий им пакет акций. Уверен, он заставит их голосовать по его указке.

Я перехватил взгляд Вагнера, сидевшего в зале среди немногочисленных участников собрания. Он расплылся в улыбке и хитро подмигнул. Черт побери! Его необыкновенно самоуверенный вид только укрепил меня в убеждении, что голоса его клиентов у него в кармане.

Примечательно, что именно Вагнер прибыл на собрание аж из самого Сан-Франциско. Несомненно, кто-то из представителей его фирмы должен был наблюдать за ходом голосования и участвовать в нем по доверенности акционеров, однако никакой необходимости в том, чтобы это был ее глава, не было. У меня возникли подозрения, что Вагнер привез проект сделки и предложит ее Соренсону и Бейкеру, как только будет принято решение о моем увольнении.

Оставалось только надеяться, что неближний путь длиной в пять тысяч миль он проделал понапрасну.

Большинство из собравшихся я знал. Я поискал среди них взглядом Карла Дженсона и Фрэнка Хартмана, но они, конечно, отсутствовали. Зато здесь находился Вагнер со своим подручным, а также мой отец, Кит, Энди, Терри и еще около дюжины акционеров из числа сотрудников «Фэрсистемс», державшихся вместе в задних рядах, и два незнакомых мне типа, которые сидели в напряженных позах, оставив между собой три пустующих кресла. Один — загорелый коротышка с усиками и в щегольской спортивной рубашке лимонного цвета. Другой, верзила в очках, был при полном параде: белая рубашка с воротничком на пуговках, строгий галстук, темно-серый костюм. Судя по виду, оба американцы.

Соренсон торжественно прокашлялся и объявил собрание открытым. Его заполнивший просторное помещение низкий сочный голос, широко расправленные плечи и уверенные властные манеры наглядно демонстрировали, кто здесь хозяин.

— Прежде всего предлагаю присутствующим держателям акций представиться. Уилли Дункан удостоверит их личности и полномочия. Прошу одновременно сообщать, кто из вас намерен голосовать лично, а кто уже передал в совет директоров бланки доверенностей. Поскольку нас собралось не так уж много, почему бы нам не провести эту процедуру поименно? Начнем с вас, сэр, — указал он на усатого коротышку в спортивной рубашке.

— Даррен Полона из «Дженсон компьютер». От имени моей компании голосовать буду лично.

Соренсон кивнул, Уилли суетливо зашелестел своими бумагами. Затем Соренсон указал на верзилу в костюме.

— Мартин Вудкок из Бермудского международного страхового фонда, — с манерной медлительностью протянул тот; я оказался прав — американец из южных штатов. — Мы уже зарегистрировали нашу доверенность.

— Бьюсь об заклад, что этого фрукта заслал сюда Хартман, — склонившись к Рейчел, сказал я. — А фонд наверняка одна из его подставных фирм.

Через пару минут Уилли управился с этой частью протокола собрания, и Соренсон продолжил:

— Сегодня у нас в повестке дня всего один вопрос. На ваше рассмотрение предлагается следующая резолюция: «Отстранить Марка Энрико Фэрфакса от должности управляющего директора компании „Фэрсистемс“ и назначить на его место Дэвида Энтони Бейкера».

— Энрико? — удивленно прошептала мне в ухо Рейчел.

— Так ведь у меня мать итальянка, — так же шепотом объяснил я ей.

— Прежде чем приступить к голосованию среди присутствующих, я попрошу Уилли объявить результаты заочного голосования по доверенностям, — пророкотал Соренсон.

Ну, вот и все. Сейчас станет ясно, кому отдала свой голос Карен.

В зале воцарилась мертвая тишина.

Уилли поднялся на ноги, долго прочищал горло, потом, заикаясь и запинаясь, невнятно начал бормотать что-то нечленораздельное.

— Ну, Уилли, давай же, не тяни! — взмолился я вполголоса.

— За резолюцию семьсот шестьдесят одна тысяча голосов,[30] — справившись с волнением, объявил наконец Уилли. — Против — тридцать две тысячи триста двадцать.

Сердце у меня упало. Я взглянул на Рейчел, словно желая удостовериться, что не ослышался.

— Вот сука! — прошипела она сквозь зубы.

Карен проголосовала против меня. Моя возлюбленная проголосовала за мое увольнение!

— Семьсот шестьдесят одна тысяча — это тридцать восемь целых и пять сотых процента, — наклонившись ко мне поближе, прошептала Рейчел. — То есть в основном акции всех «прочих» держателей за исключением Дженсона плюс три целых семьдесят пять сотых процента акций Карен. Остальное набралось по мелочи за счет голосования по доверенностям отсутствующих сотрудников компании.

— Значит, им нужно еще лишь двенадцать процентов? — уточнил я.

Рейчел молча кивнула. Я посмотрел в наш список, а потом обвел взглядом членов совета директоров. У Дженсона 5,7 процента акций, у Соренсона — 4, Дэвиду принадлежат 2 и Уилли — 1, итого — 12,7 процента. Все они будут голосовать за резолюцию. И в целом получается 50,75 процента голосов. Они уже победили, независимо от того, как проголосует отец.

На лице Дэвида Бейкера появилась злорадная ухмылка, Скотт Вагнер расплылся в довольной улыбке. Они тоже все поняли. Где-то под ложечкой у меня едко-соленым комом поднялись горечь и досада, во рту появился привкус желчи, меня замутило. Все последние недели я изо всех сил боролся за спасение нашей компании. Конечно, не исключал печального исхода — к возможности банкротства я относился вполне серьезно.

Но чтобы меня уволила Карен! Нет, такого поворота событий я не ожидал.

— Спасибо, Уилли, — ворвался в мои мысли голос Уолтера Соренсона. — А теперь предлагаю проголосовать присутствующим здесь акционерам. Кто за данную резолюцию?

Тип из «Дженсон компьютер» резко выбросил вверх руку, однако из сидящих в зале более никто не последовал его примеру. Боковым зрением я видел, что сидящие слева от меня члены совета тоже поднимают руки, но все мое внимание было приковано к отцу. Он же оставался сидеть неподвижно.

— Кто еще? — с нажимом повторил Соренсон.

Я мельком посмотрел в его сторону, он уставился на отца тяжелым требовательным взглядом, но тот не поддавался.

Я почувствовал, как на глаза у меня наворачиваются слезы. Папа меня растрогал, внял-таки моим уговорам. Встал на мою сторону, понимая, как сейчас мне нужна его помощь. И не его вина, что это меня не спасет. Я ведь целых десять лет знать не хотел отца, так что рассчитывать на его поддержку никакого права у меня не было. А получить ее в тот момент, когда меня предала Карен, было особенно важно для меня.

— Кто против? — раздраженно буркнул Соренсон.

Я поднял руку почти одновременно с Рейчел и отцом. Сотрудники «Фэрсистемс» в задних рядах неистово размахивали вытянутыми руками, а Кит в наивно ребяческой надежде, что его плутовства никто не заметит, так сразу обеими.

Я взглянул на Уилли в ожидании объявления результата. И обмер.

Он с выражением нестерпимой муки на лице раскачивался взад и вперед, сжимая коленями ладони.

Боже, подумал я, неужели он не стал голосовать за резолюцию? Только сейчас до меня дошло, что я даже не удосужился обратить внимание, как голосовали члены совета директоров.

Дэвид Бейкер тоже пристально смотрел на Уилли. Через мгновение на него обратились взгляды всех собравшихся.