ангелу, — яростно бросил он.
Неожиданно его кулак обрушился на челюсть моего мучителя. Один раз, два, три, четыре… Он не останавливался. Не мог остановиться.
— Хватит, — проговорила я, чувствуя, как дрожит голос, — ты убьешь его…
Он меня не слушал. Врезал ногой Джеймсу в бок, тот скорчился.
— Остановись! — закричала я, видя, как он продолжает выплескивать накопившуюся ярость. Нос и лицо Джеймса были в крови, глаза заплыли. Он стал неузнаваем.
Я подошла к Эшеру и положила руку ему на плечо в надежде успокоить. Судя по частому дыханию, его сердце готово было взорваться.
— Мое лицо будет последним, что ты увидишь, сукин сын.
Джеймс слабо хмыкнул, корчась от боли. Однако его ответ поразил меня:
— Будем квиты, ведь я был одним из последних, кого увидел твой отец перед тем, как сдохнуть.
Я открыла рот. До сих пор я не слышала ни слова о его отце. И теперь поняла почему.
Он мертв.
— Закрой глаза, Элла.
В следующую секунду Эшер направил на Джеймса пистолет и быстро, на волне ярости и ненависти, послал пулю между глаз убийцы своего отца. Потом вторую, третью, четвертую…
У меня вырвался крик ужаса, когда кровь забрызгала рубашку и лицо хозяина. Он уставился на безжизненное тело Джеймса Вуда, стиснув зубы и сжав кулаки.
Я прикрыла рот ладонью, не в силах оторвать взгляд от лежащего у ног трупа. От этого зрелища скрутило живот, меня чуть не вырвало. Хозяин, который так и стоял, глядя на мертвеца, бесцветным голосом сказал:
— Я же велел тебе закрыть глаза.
Дверь открылась, зашел Аддамс. Взмахом трости он приказал своим людям унести труп из комнаты, но Эшер остановил их и достал из кармана пиджака пулю.
Мгновение он хмуро ее разглядывал, потом сунул Джеймсу в карман.
— Отвезите тело домой, — приказал он.
Они взглядом спросили разрешения шефа, тот сурово ответил:
— Делайте, как он сказал.
Труп Джеймса вынесли, и мы остались втроем. Аддамс оглядел рваный верх моего платья, открывающий ложбинку между грудей, к счастью под бюстгальтером.
Эшер быстро скинул пиджак и набросил мне на плечи, пряча от жадного взгляда своего сподвижника.
— Она была там, — сказал Аддамс, посмотрев на Эшера.
Тот кивнул и ровно ответил:
— Я знаю. Я с ней столкнулся, и она меня узнала.
Я посмотрела на все еще злого Эшера, пытаясь понять, о ком они говорят. Но я уже знала, что прикрытие Эшера спалилось.
— Однако я не видел, как она вошла. Вуд приехал один, — помрачнев, заявил Аддамс.
Вдруг я вспомнила признание Джеймса перед самым появлением моего хозяина.
— Он сказал, что кто-то его сопровождал, — сообщила я.
Джеймс говорил о некой женщине — женщине, которая, по его словам, была похожа на меня.
— Джонс всегда где-то рядом, и это не байки, она настоящее бедствие, — вздохнул Аддамс, глядя в окно. — Бизнес семейства Скотт тоже всегда…
— Мы уходим, — прервал его психопат, не глядя на меня.
Он двинулся к выходу, я молча последовала за ним. Но имя не шло из головы. Джонс. Она была здесь. И возможно, в курсе, что Джеймса убили. Он утверждал, что они знакомы уже пять лет. Но знают ли они друг друга по-настоящему?
В моей головоломке теперь не хватало еще нескольких кусочков.
Но в том, что все эти вопросы остались без ответа, я винила только одного человека — Эшера. Без моего ведома он послал меня в ад. Он скрыл от меня свой план, он играл моей жизнью.
Мы подошли к выходу из зала. Гости разъехались, праздник закончился, наше задание — тоже. Водитель ждал у входа. Не говоря ни слова, мы сели в машину.
Эшер закурил и глубоко затянулся, выдыхая вместе с дымом бурлящие эмоции. Мы промолчали всю дорогу. У меня не было сил разговаривать. Я даже не понимала, что чувствую.
Мы вернулись в лофт. Эшер открыл дверь, я закрыла ее за собой. Нас окружала гнетущая тишина. Со стоном он расстегнул заляпанную красным рубашку и быстро стянул ее с себя. Заметив разбитые в кровь костяшки пальцев, велел мне найти аптечку в ванной и принести к нему в спальню, что я и исполнила.
Он внимательно меня оглядел, я же прятала глаза. Нахмурившись, осмотрела его травмы. Он достал из аптечки все, что нужно, а я следила за каждым его движением и думала о его лжи.
— Ты хорошо поработала, — сказал он, промакивая раны ватой, смоченной спиртом.
У меня сжались зубы. Ну и наглость!
— Ты мне солгал, — обвиняющим тоном сказала я, все еще чувствуя руки Джеймса на своей коже.
Он поднял голову и вгляделся в мое лицо. Я сделала то же самое и выдержала его взгляд.
— Если бы ты знала, что Джеймс не тот, за кого себя выдает, ты бы провалила весь план, потому что боялась бы. Пришлось от тебя все скрыть.
В голову мне ударила кровь. Джеймс был прав, Эшер все знал.
— Ты послал меня туда, зная, что он меня изнасилует?!
Он гневно сдвинул брови и повысил голос:
— Да, но я рассчитывал прийти раньше, чем он до тебя дотронется!
Его равнодушие взбесило меня.
— Тогда почему тебя не было? — заорала я, вне себя от ярости. — Поче…
— Потому что меня задержала Изобел!
Я задохнулась и резко умолкла, потеряв дар речи.
Он был с ней. Пока меня мучили, он был с ней.
Увидев мое потрясенное лицо, он смягчился. Нервно провел рукой по взлохмаченным волосам:
— Это не то, что ты…
— Я была… в руках… мужика, который… собирался меня изнасиловать… из-за тебя… — ошеломленно залепетала я, — а в это время ты… ты… был с Изобел?
Слезы ярости хлынули из глаз. Как он мог так со мной поступить? Почему этот мудила был с ней, зная, что на меня сейчас нападут?
— Элла, она не входила в план, — выдохнул он, встав и подойдя ко мне.
Я невольно отступила. И он это заметил. Его брови нахмурились. Когда он придвинулся еще ближе, я замотала головой. Я не желала, чтобы он ко мне прикасался.
— Как ты мог…
— Все уже позади, — мягко проговорил он. — Я пришел раньше, чем он смог тебе навредить, Элла.
— Ты солгал мне, Эшер. Ты скрыл это от меня, сволочь!
— Мне очень жаль.
«Мне очень жаль». Эти слова я слышала от него только раз. Он просил прощения. Эшер Скотт просил прощения.
Мне было интересно, как Изобел его задержала, и в то же время я не хотела этого знать. Вспомнила, как он вышел из себя