на новую высоту, одновременно требуя от каждого участника высокого уровня индивидуации. Ведь мышление – это индивидуальный, интимный процесс, и качества, необходимые для достижения успеха, – стойкость, упорство – также носят индивидуальный характер.
Вот что писал Чарльз Гарфилд в труде Second to None («Непревзойденные»), где исследуются новые концепции и философии ведущих американских корпораций:
«В сферах, где необходимо партнерство [на любом уровне], в эпоху, когда необходимо перенаправить усилия в сторону сотрудничества, отдельная личность, как это ни парадоксально, приобретает повышенную значимость. Мы больше не можем позволить себе управлять компаниями, где имеет место хроническое недоиспользование “наемных рук”, в то время как избранные “головы” наверху осуществляют всю мыслительную работу… Конкуренция в эпоху постоянного спроса на инновации требует задействовать мозговой потенциал каждого члена организации»[53].
Жесткий диктат конкуренции вынуждает переосмыслить каждый аспект внутренней деловой активности: структуру, политику, системы вознаграждения, разделение ответственности, управленческие методы (умственная работа требует иных критериев руководства, чем ручной труд) и взаимоотношения между всеми участниками процесса достижения целей.
Один из уроков, который необходимо усвоить бизнесу, – это важность поддержания предпринимательского духа, причем не только в новых, но и в традиционных отраслях.
5. Предпринимательская модель и умственные процессы, занявшие центральное место в адаптации к экономическим реалиям.
При слове «предприимчивость» прежде всего приходят на ум независимые коммерсанты, открывающие бизнес, или создатели новых отраслей. Но предпринимательский дух очень важен и для устойчивых достижений большого бизнеса. Таков урок 1980-х годов.
Стоит мысленно вернуться во времена зарождения американского бизнеса. Тогдашние пионеры-новаторы обеспечили стране космический рост и заложили основы «предпринимательской ментальности» для нынешних крупных корпораций на многие годы.
С возникновением капитализма и появлением первых американских предпринимателей в сознании людей произошли определенные сдвиги. Стоит отметить, что все они имеют прямое отношение к нашей потребности в самооценке.
Вопрос «Зачем ты родился на свет?» сменился другим: «Чего ты смог добиться?». Иными словами, личность по «результату рождения» превратилась в «результат созидания».
Воображение людей захватила идея прогресса. Ее суть в том, что интеллект, гениальность и предприимчивость способны обеспечить постоянное повышение уровня жизни путем новых научных и творческих открытий, создания новых продуктов. Хотя разум еще не считался неоспоримым капиталом, он постепенно выходил с задворок на авансцену – порой под такими именами, как «компетенция» или «способности».
Умение полагаться на себя и самоответственность стали считаться понятиями, соответствующими новому порядку вещей, в отличие от конформизма и покорности, необходимых в эпоху племенных сообществ. Независимость превратилась в преимущество, помогающее адаптироваться в экономических реалиях.
Начали цениться новые идеи, находящие коммерческое применение, и способность осознавать и реализовывать новые возможности. Предпринимательская ментальность вознаграждалась по достоинству.
Конечно, подобные установки принимались далеко не всеми и не равным образом. Даже в талантливейших новаторах из мира бизнеса еще проявлялись черты авторитарного мышления прежней эпохи. Старые перспективы, старые воззрения не исчезают мгновенно, без борьбы. Сражение за полное восприятие нового видения ведется по сей день.
Новая экономическая система ниспровергла старый порядок вещей. Пала власть авторитетов и традиций. Новая система не страшилась перемен, а активно им способствовала. Свобода кружила головы, а порой ужасала.
Предприимчивость по своей природе антиавторитарна. Она восстает против статус-кво и всегда стремится объявить существующее устаревшим. На заре XX века экономист Йозеф Шумпетер[54] называл труд предпринимателя созидательным разрушением.
Сущность предпринимательской деятельности состоит в том, чтобы объединить имеющиеся ресурсы с новыми производительными возможностями – увидеть и реализовать перспективы, которых никто не увидел и не реализовал прежде. Новый подход предполагает умение думать самостоятельно, смотреть на мир собственными глазами, не полагаясь излишне на видение других.
В первые десятилетия эпохи капитализма люди, появляющиеся из ниоткуда и не владевшие никаким капиталом, кроме мозгов и амбиций, основывали новые индустрии и зарабатывали состояния. Почти все они были выходцами из рабочей среды, не заканчивали школ (кое-кто не имел даже начального образования). Эти «дети низов» стали вызовом потомственным богачам, цепляющимся за социальное положение и с презрением относящимся к труду. На нуворишей эта старая гвардия взирала с тревогой и негодованием. В их глазах предприниматели были бесстыжими выскочками, угрожающими общественному строю.
Действительно, представители новой формации угрожали не только социальному статусу, но и самооценке наследственных аристократов. Что станется с последними в системе, двигателем которой стали личные качества и достижения, а королем – рынок?
Капитализм предоставил людям с высокой самооценкой обширные возможности и бросил беспрецедентные вызовы прежним клановым обществам – вызовы уверенности в себе, самоутверждению, самоответственности и надежности. Капитализм открыл поле деятельности для независимого ума.
Крупные компании, которые мы привыкли ассоциировать с капитализмом в его современном виде, возникли в США только после Гражданской войны, в Европе – после Франко-прусской войны, то есть в последние 160 лет. В первой половине XIX века Америка еще оставалась преимущественно сельскохозяйственной страной: большинство населения зарабатывало на жизнь, работая на фермах, земля была главным источником благосостояния, как и тысячи лет назад. Мы начинали как нация фермеров и мелких торговцев. Тогда никому даже не снились крупные промышленные концерны и невероятный экономический подъем конца XIX века, первой ласточкой которого стало строительство железных дорог. С их появлением энергия человека, выпущенная на свободу, стала быстро набирать ход как в прямом, так и в переносном смысле этого слова.
Капитализм открыл рынок для независимого ума.
Обычный американский фермер или торговец в те времена не обладал новаторским духом, хотя и рискнул покинуть Европу и родной дом, чтобы начать новую жизнь в Америке. Менее жесткое общественное устройство Нового Света и свобода заставляли во многом полагаться на себя, поощряли самостоятельность и, как следствие, здоровую самооценку. Однако для экономической адаптации не требовались ни высокая образованность, ни стремление к инновациям. Нашему фермеру никто не бросал вызов по части знаний и принятия решений.
Те же, кто встал перед подобным вызовом и был полон готовности его принять – предприниматели и изобретатели, – оказались в категорическом меньшинстве. Однако именно они возглавили переход США от аграрного к индустриальному обществу. Они обеспечили стране лидерство в таких областях, как металлургия, энергетика, связь, агрономия и сельскохозяйственное оборудование. Благодаря им было налажено производство офисной техники и выпуск первых бытовых приборов, а чуть позже – автомобилей и самолетов.
И вот эта непобедимая индустрия на пике своего триумфа в XX веке столкнулась с заморскими конкурентами и вынуждена снова задуматься о непреложной значимости предпринимательского духа. Причем собственная бюрократия крупному бизнесу скорее мешает, чем помогает. Отчасти примером нового мышления послужили достижения небольших компаний, которые и указали путь в будущее.
Последние два десятилетия американцы стали свидетелями взрывного роста предпринимательства, причем практически целиком в сегменте малого и среднего бизнеса. В конце 1980-х