и Лючеры, что или сегодня я отправлю его в ад, или он отправит меня в рай!)
Слова, произнесенные в тишине, словно громом ударили послов, они попятились назад и, побледнев, отступили от Шарля, низко склоняя головы перед его величием, отвагой и рыцарской натурой.
– Ваше величество, – ответил посол, – для всех нас было великой честью видеть вас и говорить с вами. Прощайте, ваше величество…
– До скорого свидания в Неаполе! – Шарль весело засмеялся.
Послы покинули лагерь французской армии, сели на коней и, сопровождаемые почетным эскортом, составленным из флорентийских рыцарей де Леви, уехали по южной дороге, держа курс на расположение армии Манфреда.
Шарль вернулся к себе в палатку в прекрасном расположении духа, но, увидев кислое лицо своего казначея, насторожился.
– Ну, Гоше, что на это раз стряслось? – Вздохнул он, усаживаясь на походную постель. Оруженосцы кинулись снимать с него парадные одежды.
– Сир, после того эксцесса… – начал тихим голосом казначей.
Король резко топнул ногой и прервал его:
– Хватит об этом! Говори по существу!..
– Все дороги на юг перекрыты большими отрядами Манфреда. В спину нам дышат части маркиза Паллавичини, мы окружены и зажаты между молотом и наковальней…
Гоше толкнул в бок главного маршала армии, мессира де Боккара. Тот крякнул от неожиданности, выступил на один шаг и произнес:
– Сир, по нашему разумению… – он замялся, – так вот, по нашему разумению, вам надо было согласиться на перемирие, предложенное послами Манфреда. Мы находимся в кольце, которое медленно, но неуклонно, сжимается. Наши тыловые части практически отрезаны от армии отрядами маркиза, а впереди нас ждет вся мощь армии неприятеля, подтягивающего подкрепления из Сицилии и остальных провинций королевства…
– Плевать! Плевать я хотел на Манфреда, его армию и маркиза Паллавичини! Поймаю мерзавца, прикажу повесить его на дереве! – заревел, багровея, Шарль.
– Простите, сир, кого повесить?.. – Опешил главный маршал. – Манфреда?!
– Для начала, мессир де Боккар, я повешу маркиза, измучившего меня, словно назойливая муха в жару!.. – король выплеснул гнев и начал успокаиваться. – Что касается Манфреда… – он замялся, – с ним я после разберусь!
– Неужели, сир, нет иного варианта, кроме встречного боя на невыгодных позициях? – Главный маршал продолжал сопротивляться воле короля.
Шарль замолчал, размышляя над его словами. Да, действительно, положение было аховым, практически безвыходным, но отступать было равносильно гибели. Наемники разбегутся, лишая армию щита из пехоты и арбалетчиков и делая ее беззащитной против наскоков легкой мусульманской кавалерии. В палатке наступила гнетущая тишина.
– Сир, как вы понимаете, у нас нет иного варианта, как… – начал главный маршал, но внезапно в палатку вошел Ги де Леви, который, улыбаясь, громко произнес:
– У нас есть вариант, сир!..
Все замолчали и посмотрели на вошедшего рыцаря. Его цветущее и смеющееся лицо говорило об уверенности рыцаря, а глаза, сиявшие задорным блеском, только подтверждали первое впечатление.
– Говори, Груша! – Шарль облегченно вздохнул.
Ги де Леви прошел на середину палатки, поклонился королю и сеньорам, после чего произнес:
– Сир! Вы прекрасно помните древнюю историю. Так вот, даже персы смогли разбить греков, обойдя узкий Фермопильский проход! Мы поступим также! Я нашел двух местных сеньоров, которые, желая доказать вам свою верность, готовы провести армию по узким горным дорожкам и вывести в места, неожиданнее для Манфреда!
– А вы уверены в этих рыцарях, мессир де Леви? – Почти хором произнесли Гоше де Белло и главный маршал де Боккар. – Вдруг, это ловушка или очередная уловка Манфреда?..
– Сотня моих рыцарей уже отправилась по маршруту, указанному этими шевалье. Завтра они вернутся и доложат нам о результатах…
– Прекрасно, сеньоры! – Шарль обрадовано хлопнул в ладоши. – Будем ждать до завтрашнего вечера!.. – советники поклонились и стали покидать палатку короля. Ги собрался, было, уйти вместе с ними, но Шарль остановил его, приказав подождать. Когда все ушли, король встал и, подойдя к нему, положил руку на плечо рыцаря, посмотрел ему в глаза и произнес. – У меня для тебя очень плохие новости, Ги. Лучше, пожалуй, присядь… – когда Ги сел на предложенный стул, Шарль сел рядом с ним. – Новость, скажем так, не из приятных. Лука накопал невесть чего, но из всего выходит, что твоя милая Беатрис была и является шпионкой Манфреда.
– Как? – Ги даже привстал от неожиданности, но король жестом приказал ему сидеть. – Не может быть! Здесь какая-то ошибка! Я же сам отбивал ее от разбойников!..
– А ты хотя бы одного из них видел? – Шарль пристально посмотрел на него. – Хотя бы одного взял в плен, повесил? То-то. Они заблаговременно отошли, все было спланировано. Весь расчет был направлен на то, что ты, как моя правая рука и самый верный из сеньоров, мой друг, в конце концов, поддашься чарам обольстительницы и позволишь…
– Что я позволю?! – Покраснел Ги. – Предать, что ли, тебя?! Глупость, какая…
– Ты, мой друг, мало слышал о коварстве женщин. – Шарль обнял его за плечи. – У тебя, равно как и у меня, прекрасные жены, верные, добрые, благодетельные и, самое главное, красивые. А бывают такие, ради которых даже самые стойкие и праведные рыцари становятся способны на безрассудства, не говоря уже о предательстве! Да, мой друг! О предательстве!
Ги молча склонил голову. Ему вспомнилось, как он частенько, лежа в постели с Беатрис, рассказывал ей, как ему казалось, безобидные мелочи о численности армии, маршрутах ее передвижения, приказах короля. Он вспомнил, как, послушав ее слова, перевел всех своих рыцарей под Рим, оголив дороги вокруг Равенны.
– Ты прав, Шарло. Я просто дурак и…
– Нет, мой друг, ты не дурак. – Шарль поднял его голову и, прижавшись своим лбом к его лбу, произнес. – Ты простой влюбленный, ослепленный красотой и чарами искусительницы, только и всего!
– Господи, да я до сих пор не могу поверить в твои слова! – В сердце Ги трепетала надежда, что все слова его друга и короля окажутся ошибкой.
Но Шарль, словно предчувствовал это. Он развернул маленький свиток пергамента и, пробежавшись по нему глазами, протянул его рыцарю:
– На, читай, Фома неверующий… – он тяжело вздохнул. – Я и сам, поначалу, не поверил…
Ги впился глазами в пергамент, на котором рукой Луки де Сент-Эньяна были описаны все, до мельчайших подробностей, встречи с агентами Манфреда, естественно, из тех, которые удалось ему определить с точностью до дня или недели. Они, как это ни досадно, совпадали с теми днями, когда девушка якобы отъезжала к своей тетушке или матери. Но, добило Ги не это. Его просто уничтожили записи, в которых черным по белому было записано, что Беатрис является сестрой Теобальдо Анибальди – верного приспешника, друга и советника Манфреда,