Читать интересную книгу Военные разведчики XX века - Михаил Толочко

Самый большой вклад, который мог внести Андросов в работу с Биллом, — не мешать. Именно так поступал мудрый Якушкин и в результате добился значительных успехов. К несчастью, новый резидент решил поруководить. Первым делом он дал указание, чтобы Билл более тщательно отбирал свои материалы и приносил только самое интересное. Так, мол, безопасней и для него, и для оперработника. Какое заблуждение!

У Билла просто не было времени внимательно просматривать и отбирать материалы. Убирая офисы, он находился под постоянным контролем местной охраны.

В свете указания Андросова Биллу оставалось либо подольше задерживаться в лифте с мешками бумаг (что было очень опасно), либо приносить все домой и уже здесь производить отбор материалов. Естественно, агент остановился на втором варианте.

Очень скоро его жилище затоварилось похищенными бумагами. Что с ними делать? Раньше он просто выбрасывал их. Но тогда он не был агентом советской разведки. В крайнем случае его могли уволить с работы. Сейчас же ему грозил страшный провал.

Но Андросов об этом не задумался и весной 1983 года распорядился перевести Билла на тайниковую связь, которая теоретически считалась более безопасной. В реальной жизни передача материалов через тайники технически настолько сложна, что перебои в связи, особенно на начальном этапе, неизбежны, а от перебоев в связи до провала — рукой подать.

Через некоторое время Билл заложил контейнер с материалами в трех метрах от того места, которое ему указал на инструктаже оперработник. Все попытки найти контейнер не увенчались успехом. Понадобилось около двух недель, чтобы Билл в конце концов сам нашел его и забрал.

Казалось бы, все хорошо, что хорошо кончается. Но Валентин забеспокоился: «А что, если в течение этих двух недель контейнер попал в руки ФБР и контрразведка положила его на место, чтобы начать оперативную игру с КГБ?»

Запахло провалом.

В середине октября 1983 года пост радиоперехвата вашингтонской резидентуры зафиксировал работу на-ружки за каким-то объектом в центре Вашингтона. Обычно сотрудники наружного наблюдения ФБР использовали кодированную связь. На этот раз они переговаривались открытым текстом, и эти переговоры не оставляли сомнений в том, что хвост тащится за Биллом.

В тот же вечер решено было поставить Биллу сигнал об опасности. Но Билл, видимо, заметив за собой слежку, сам предупредил об опасности советского разведчика. И он сумел это сделать, несмотря на плотное наружное наблюдение! Работу с Биллом прекратили, а через некоторое время удалось узнать некоторые детали провала.

Резидентура КГБ в Перу вышла на его родственника, который сообщил, что однажды к Биллу с обыском нагрянуло ФБР и обнаружило у него огромные запасы похищенных бумаг. Его долго допрашивали, но затем отпустили. След агента был окончательно потерян. А Валентин до сих пор не уверен, кто кого привлек к сотрудничеству. То ли он Билла, то ли Билл использовал его и советскую разведку для покорения новых высот в своем хобби — мусорологии.

КТО ЭТО?

Первый слабый намек канул бы в Лету, если бы не дотошная начальница «отдела жалоб» ФБР в Сан-Франциско.

К сведению борцов против отечественных стукачей: американцы официально поощряют это полезное для родины дело, в ФБР приходит масса наветов на соседей, жалоб от одиноких вдов, исповедей алкоголиков, фантазий психопатов, сообщений о преступлениях родственников, друзей и сослуживцев. Вся эта пестрая почта тщательно фильтруется, дабы обнаружить среди навоза жемчужное зерно.

11 мая 1984 года эта начальница прочитала написанное на машинке письмо: «Дорогой сэр, я уже несколько лет занимаюсь шпионажем и передал совершенно секретные кодовые книги, технические инструкции к шифровальным машинам, секретные телеграммы и т. д. До определенного момента я не знал, что эта информация уходила в Советский Союз, с тех пор меня мучит раскаяние. Цель этого письма — дать возможность ФБР вскрыть важнейшую шпионскую сеть. Мне известно, что мой контактер завербовал в нее по крайней мере еще трех человек…» Далее аноним высказывал желание сотрудничать с ФБР при гарантии полного освобождения от уголовного преследования. Хитрец предлагал общаться через полосу уличных объявлений в газете «Лос-Анджелес Таймс» и выбрал себе псевдоним Рус.

Попытки ФБР установить его личность результатов не дали.

ОТКРОВЕНИЯ АЛКОГОЛИЧКИ

Так бы и остались эти анонимные письма в архивах ФБР, если бы не алкоголичка Барбара Уокер, бывшая жена Джона Уокера, отдавшая ему руку и сердце в 1957 году. Ее муж был моряком и исповедовал католицизм, один за другим у них родились четверо детей…

Подозрения появились у нее в 1968 году, когда муж служил на базе подводных лодок в Норфолке, одновременно владея небольшим кафе. Кафе прогорело. Однако, на удивление Барбары, благосостояние семьи вдруг резко пошло вверх: они переехали в дорогую квартиру, накупив первоклассной мебели, приобрели две яхты, одна из которых стоила более пяти тысяч долларов — по тем временам сумма немалая.

Обеспокоенная, Барбара однажды вечером залезла в письменный стол мужа и обнаружила там миниатюрную фотокамеру «Минокс» и железную коробку, в которой лежали свернутая в рулоны пленка, схема местности, фотографии дорог, деревьев, кустов с указательными стрелками и записка: «Эта информация нам не нужна, требуется информация о роторе (составная часть шифровальной машины. — М. Л.)». Тут Барбара увидела мужа, стаявшего в дверях с перекошенным лицом.

— Предатель! Предатель! — заорала она.

— Заткнись! — крикнул он и крепко съездил ей по физиономии.

С тех пор Уокер не отрицал, но и не признавал причин своих побочных доходов, порой он даже осторожно затрагивал эту тему, говоря, что заключил контракт с «ними» на поставку секретной информации.

Иногда, хорошо поддав, Барбара угрожала разоблачить мужа, он отвечал матом: кому интересна эта истерика алкоголички?

Тем не менее от неведомо откуда свалившихся денег она не отказывалась, покупки семья делала отнюдь не маленькие: небольшой самолет, плавучий дом, участки земли для строительства. Кроме того, папаша любил водить своих детей в дорогие рестораны, покупал им роскошные вещи и вывозил на фешенебельные курорты.

Подозрения не мешали Барбаре счастливо жить с мужем до 1976 года. После развода она взяла с собою двух младших детей, Лауру и Майкла, и поселилась с престарелой матерью в штате Мэн. Напившись, не раз убеждала своих детей, что их папа — шпион, однако тогда они этого не понимали.

ПО СТОПАМ ОТЦА

17 ноября 1984 года Барбара наконец набралась смелости и изложила агенту ФБР некоторые факты шпионской деятельности мужа в период его работы на флоте: дважды она выезжала с ним в окрестности Вашингтона и ожидала в машине, пока он, захватив рюкзак с разным тряпьем, на дне которого лежала пленка, уходил в лес. Потом, проехав несколько миль, он снова скрывался в лесу и возвращался оттуда с деньгами, запрятанными в пакет. Барбара заявила, что ее бывший муж несколько лет назад пытался убедить дочку Лауру передать ему армейские секретные документы.

Агент ФБР не поверил рассказу возбужденной алкоголем женщины: занятие целой семьи шпионажем выглядело фантастическим, однако он написал отчет о беседе, сделав пометку, что никакого расследования не требуется. Отчет ушел в бостонское отделение ФБР, где его без всякого интереса просмотрел какой-то бюрократ и направил в архив. Так бы и закрылась вся эта история, если бы 24 января 1985 года Лаура Уокер не позвонила прямо в бостонское отделение ФБР и не высказала удивление, почему папочка до сих пор на свободе.

Агенты взяли быка за рога и навестили Лауру, которая поведала, что, когда она служила в армии, отец неоднократно предлагал продать секретные документы. Дело дошло до того, что он настаивал на аборте — лишь бы она не увольнялась из армии, а росла по службе, пробиваясь к шифрам и другим средствам коммуникации. В феврале 1982 года он предложил ей вновь поступить на работу в армию, обещая выплачивать 500 долларов ежемесячно и крупные разовые суммы при получении от нее секретных документов.

Барбара и Лаура еще больше оживили картину, добавив, что не исключают шпионских действий и брата Джона — Артура Уокера, который уже двенадцать лет как уволился с флота, а также некоего Джерри Вентворта, тоже служившего на флоте (отчаянный поиск последнего не дал никаких результатов).

По указанию ФБР Лаура позвонила отцу и перечислила места работы, которые ей якобы предлагали: в армейском резерве, на фирме «Кодак» и в ЦРУ. Правда, кандидаты на работу в ЦРУ проходили проверку на детекторе лжи, и это вызывало у нее опасения. Уокер не имел контактов с дочкой уже три года и вел себя сдержанно, однако кое-где он «прокололся» (естественно, телефонный разговор записывался ФБР на пленку), заявив, что ее боязнь детектора лжи вполне оправданна, и припомнив, что совсем недавно ее мамочка-психопатка во время их краткой встречи в Норфолке угрожала «раскрыть некоторую информацию».