— Тебя не спросили, — огрызнулся Родни. — А чего ей выпить не принесла?
— Очень ей нужно твое теплое пойло в десять утра! Верно, мисс?
Бейли слабо улыбнулась обоим.
— Я вообще-то хотела только задать несколько вопросов…
— О «Золотой шестерке»? — уточнила девушка с таким презрением, что Бейли отшатнулась. — О тех славных временах, когда он еще не был ни на что не годной задницей?
— Пошла вон! — гаркнул Родни. — Оставь нас с гостьей в покое!
Девушку не смутил ни приказ, ни громкость, с какой он был отдан.
— Не вздумай ее пальцем тронуть, слышал? — И она обратилась к Бейли: — Если он к вам полезет, кричите погромче, хорошо?
Бейли сумела только молча кивнуть.
— Ну, давайте, спрашивайте, о чем хотели. Он знает всю «шестерку», весь день может болтать, было бы кому слушать. Его жизнь кончилась в день смерти Фрэнка Маккалума.
Она ласково обняла беременную девочку за плечи, увела ее в другую комнату и прикрыла дверь.
— Ты ее не слушай, — сказал Родни, как только дверь закрылась. — Дочка, а никакого уважения к отцу. А вторая, что помоложе, — моя жена. — Он взглянул на Бейли, ожидая реакции. — Спрашивай, о чем хотела. — И он грозно нахмурился. — Смотри только, не вздумай написать про нас еще одну паршивую книжонку.
— Нет, честное слово, никаких книг я писать не буду. Я… — Бейли никак не могла придумать убедительную причину своих расспросов. В сущности, после всех потрясений она смутно помнила, зачем вообще явилась сюда.
— Ту ведьму Спанглер зависть грызла, а зависть — страшная штука. Сам-то я ее знать не знаю, кому мне завидовать! Ну, ты понимаешь, мне грех жаловаться, никогда ни с кем не хотел поменяться местами.
Он посмотрел на Бейли так, словно ожидал услышать от нее, что он до сих пор не утратил привлекательности.
— Вы знали мальчика с заячьей губой? — выпалила Бейли.
— Знал двоих таких. Хочешь посмотреть на эту Т.Л. Спанглер?
Как-то не тянет, хотелось ответить Бейли, но она лишь робко улыбнулась.
Родни наконец-то отставил дробовик и двинулся в угол, к старому шкафу. Его верхние дверцы свисали с ржавых петель, но на нижних красовался амбарный замок, Родни вытащил из кармана цепочку с десятком ключей на ней, вставил ключ в замок и обернулся к Бейли:
— Когда в доме чертова прорва ребятни, осторожность лишней не бывает.
Бейли опять смогла лишь судорожно улыбнуться.
Она увидела, что внутри шкафа чисто и царит полный порядок. На полке лежало два фотоальбома в кожаных переплетах, и Бейли, повидавшая немало качественных вещей, сразу поняла, что они должны были стоить недешево. В ней взметнулась волна гнева. Дети Родни жили в грязи, а он роскошествовал, позволял себе и пиво, и фотоальбомы, переплетенные в кожу!
Словно бесценное сокровище, Родни взял с полки верхний альбом и осторожно раскрыл его примерно посередине.
— На одну страницу промахнулся, — сказал он, приближаясь к Бейли. — Обычно я с первого раза нахожу, что хочу, но ты меня так разволновала, что сердце и мысли не на месте.
Почему, ну почему она не попросила Мэтта поехать с ней? Или Вайолет? Или не прихватила револьвер сорок пятого калибра?
Она взяла альбом, который Родни так почтительно поднес ей, и посмотрела на фотографию, куда указывал грязный обгрызенный ноготь.
— Вот она. Это и есть твоя Т.Л. Спанглер, она училась в одной школе с нами. Видела когда-нибудь такую же уродку?
Бейли рассмотрела девочку на снимке и была вынуждена признать, что той досталась, как говорится, «неудачная» внешность. Курчавые волосы, стоящие дыбом, толстенные стекла очков, кривые, выпирающие вперед зубы, микроскопический подбородок и густая россыпь угрей.
— А теперь глянь-ка сюда. — Родни перевернул страницу.
На ней красовалась обложка журнала «Тайм» с лицами трех женщин и броским заголовком «Завтрашнее будущее». Бейли пришлось прочесть подпись мелким шрифтом, чтобы убедиться: женщина на переднем плане действительно сенатор Спанглер. На этом снимке ее волосы были прямыми, очков она не носила, обнажала в улыбке идеальные зубы. Откуда-то у нее взялся подбородок, а прыщи, наоборот, пропали.
— Отличная пластика! — восхитилась Бейли. — Интересно, кто ее оперировал?
Родни посмотрел на нее с сожалением, как на слабоумную, и перевернул страницу обратно.
— Эта девчонка с ума сходила по Кайлу. Только его одного и хотела. Потому и была готова из кожи вон вылезти, лишь бы привлечь его внимание, пока мы учились в школе, а когда поняла, что ничего у нее не выйдет, поклялась отомстить. И накропала книжонку.
— Ясно, — кивнула Бейли и вернула альбом хозяину. — Скажите… мистер Йейтс, вы помните мальчика с заячьей губой?
Родни закрыл альбом и бережно вернул его на прежнее место в шкафу.
— Сколько ему было в шестьдесят восьмом?
— Девять, — ответила Бейли.
— Нет, не припомню такого. А он точно был из Кэлберна?
— Да. Я… — Она чуть было не призналась, что видела его сфотографированным возле тутового дерева у нее в саду, но почему-то передумала. И уж конечно, не стала говорить, что копия снимка у нее с собой в машине. — Знаете, думаю, мне уже пора.
— Рано тебе уезжать, — возразил Родни, надвигаясь на нее. — У меня три альбома, и в каждом полно снимков. Сейчас сядем рядком и пересмотрим их все.
Бейли поднялась.
— В другой раз, — сказала она, сделав шаг к двери и мысленно добавив: «Когда я приеду сюда с вооруженным эскортом».
Родни встал между ней и дверью.
— Никуда ты не поедешь. Не время еще, — заявил он тоном, который явно считал сексуальным.
Бейли протянула руку, быстро отодвинула засов на двери и, не давая Родни опомниться, выскочила из дома, спрыгнула с крыльца и бросилась к машине. «Только бы мне выбраться отсюда, только бы удрать!» — молила она.
— Погоди минутку! — окликнул ее с крыльца Родни.
Бейли замедлила быстрый шаг, но не обернулась.
— Совсем забыл: у Лукаса Маккалума была заячья губа, но в то лето ему стукнуло четырнадцать. Рослый был парень, нескладный.
Бейли нерешительно повернулась к нему.
Родни изобразил ныряющее движение плечами, которое Бейли видела тысячи раз, наблюдая за Джимми.
— Он был уродом. Настоящим уродом — с расщелиной в верхней губе аж до самого носа. Так что видно было десны над зубами. И уши торчали. Так ты его ищешь?
— Маккалум? — переспросила Бейли.
— Нуда, малый Фрэнка. Фрэнка-то знаешь?
— Да, — тихо подтвердила Бейли. — Один из ребят «Золотой шестерки», жертва загадочного дела об убийстве и самоубийстве.
— Вот-вот, тот самый Фрэнк. А Люк — его сын, после смерти Фрэнка он уехал из города. И больше о нем никто не слышал, да никто его и не разыскивал. Не нравится ему у нас — скатертью дорога! Только в драку лез со всеми подряд. Злой был парень.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});