забеременеет, чтобы меня, наконец, оставили в покое, потому что фокус внимания явно сместится на нее.
Кстати, офисным сотрудником быть не так трудно, когда работаешь в зеркальном офисе «Майкрософт», что находится в одной из самых красочных стран мира. Эта крошечная малышка в центре Европы заняла огромную часть в моем сердце.
Захватывающая дух природа, насыщенный кислородом горный воздух, идеальный уровень влажности — все это располагает к здоровому образу жизни, наполняет и укрепляет тело и дух, влияет на психику куда лучше, чем засушливые виды Анмара или американские улицы, кажущиеся пустыми, безликими, нарисованными компьютерной графикой — настоящий Симсити, заселенный запрограммированными компьютерными персонажами.
Кажется, в Цюрихе я нашла долгожданное спокойствие, свой личный Элизиум.
Или его иллюзию…
Как бы то ни было, не так важно, где я нахожусь, ведь весь мой день расписан с точностью до минуты и больше напоминает программные коды, которые я с таким рвением создаю на работе. Вчера я опять задержалась в офисе до девяти часов вечера, а начальнику отдела пришлось лично выгнать меня из открытого рабочего пространства.
— Мне, пожалуйста, латтэ на овсяном молоке, — бросаю я, протянув купюру молодому бариста, заглянув в одну из своих любимых кофеен. А он здесь новенький, никогда не видела мальчишку прежде. Засмотревшись на его татуировки, что выбиты на всех видимых участках кожи юноши, кроме лица, непроизвольно улыбаюсь.
Будь мне пятнадцать, я бы влюбилась…
Это происходит резко, ударяет меня под дых. Грудную клетку пронзает невыносимый жар, который я тут же насильно покрываю непробиваемым слоем льда и быстро опускаю взгляд в телефон, проверяя утреннюю почту и ленту новостей.
Люблю побаловать себя свежим кофе во время пешей прогулки до остановки.
— Куда делась ваша чудесная улыбка, мисс? Вы прекрасно выглядите, — слегка флиртующим тоном заявляет парень, протягивая мне ароматный кофе в пластиковом стаканчике.
— Благодарю, — киваю, вновь искренне улыбнувшись красавчику. Замечаю, что он также задерживает взгляд на буквах, глубоко вбитых под кожу на костяшках моих пальцев. — А этому Брейну повезло, — нарушая всякие границы, подмечает молодой мужчина.
— Так зовут мою собаку, — поясняю я, вспоминая о самом любимом создании на свете.
Три года назад, в день своего рождения, я открыла одну из подарочных коробок и нашла на ее дне щеночка помеси лабрадора с овчаркой, с которым мы сразу поладили. На самом деле по документам его звали Донни, а загадочным дарителем пса оказался Амиран, но я быстро одарила щеночка двойным именем, лишь однажды заглянув в его глазки, взирающие на меня так, словно за ними скрывался невообразимый и совершенно не животный интеллект.
— Хорошего вам дня, — едва ли не выронив стаканчик из рук, я быстро собираюсь с силами и ретируюсь из кофейни, стараясь дышать ровно.
Навязчивые мысли и воспоминания проникают в мозг, словно злобные вирусы, пытающиеся пробить прочную защищенную систему.
Я чувствую, что еще чуть-чуть и у меня запросто может начаться приступ паники, заканчивающийся обычно тем, что я цепляюсь за первого встречного и истошно умоляю его о помощи. За эти четыре года изменилось многое, но мне так и не удалось окончательно избавиться от панических атак.
Неприятная вещь. После — всегда чувствуешь себя глупо. В моменте — не можешь остановить жуткое сердцебиение, которое, кажется, способно довести тебя до сердечного приступа.
Звонок от Себастьяна заставляет меня отвлечься и остановиться на мосту у озера, с которого открывается блестящий вид на воду и заснеженные верхушки горных вершин. В Швейцарии такой вид открывается почти в каждом городе, но ни один не похож на другой.
Поставив стакан на устойчивое ограждение, я выдыхаю и принимаю вызов:
— Привет, Себастьян. Ты же знаешь, я не люблю, когда ты звонишь в это время. Из-за тебя мне пришлось остановить аудиокнигу на самом интересном месте, — нагло вру я, пытаясь сократить бессмысленную болтовню по телефону.
— Прости, что помешал, принцесса, — низким и чарующим голосом отзывается князь Гримальди. — Просто ты не отвечала вчера весь вечер. Я начал волноваться. Ты игнорируешь меня, Энжи? Снова?
— Правда? — пропускаю мимо ушей последний вопрос. — Я вчера отрубилась после работы, Себ, я не специально…
Себастьян протяжно выдыхает, явно сдерживая шквал немого возмущения. Будь его воля — я бы больше и дня в жизни не работала. Но лайф-стайл содержанки — не мой лайф-стайл.
— Не делай так больше. Иначе в следующий раз пропустишь сюрприз.
— Сюрприз? Какой сюрприз? Разве ты не в Лондоне?
— Вечером я прилечу к тебе в Цюрих, — воодушевленным голосом обещает Себастьян.
Невольно возвожу глаза к небу и поджимаю губы, прекрасно понимая, что вечер наедине с собой в горячей ванной отменяется.
— На вертолете мы полетим в твою любимую Лозанну — там и проведем выходные вместе, будем кататься на озере и не одни: твои родители тоже приедут на одно важное международное мероприятие.
— Какое еще мероприятие? — пытаюсь переварить неожиданный «сюрприз» я.
— Собрание благотворительного фонда, где они являются главными меценатами. Думаю, для них это предлог навестить тебя. Ты приглашена в качестве моей любимой женщины. Надеюсь, ты рада, что увидишь родителей? Вы не виделись шесть месяцев, я знаю, как ты скучала по ним, — тараторит Себастьян, пока я пытаюсь разобраться в смешанных чувствах. — На собрании будет весь высший свет, папарацци, пресса. Но я подумал, что нам можно совместить приятное с полезным и остановиться в нашем любимом отеле у озера за день до мероприятия и на день после. Ты была в таком восторге от этого места год назад, Энж. Я подумал, что… самое время провести вместе больше времени. Помнишь Лозанну? Женевское озеро, маленькая лодка, цветущие тюльпаны… Там все и началось.
Конечно помню. Себастьян безуспешно писал мне три года. В первый год, пока я проходила реабилитацию в Анмаре, я вообще никому не отвечала. Второй и третий, когда училась в магистратуре, уже находясь в штатах, я писала ему ради приличия, а зачастую и вовсе игнорировала. Я не планировала видеться с Гримальди, соглашаться на свидание и вообще, если честно, не думала об отношениях даже в самые темные и тяжелые периоды одиночества, когда я просыпалась среди ночи и задыхалась от сдавливающей грудную клетку всепоглощающей пустоты.
Это был мой двадцать третий день рождения. Я приехала отметить его в Париже вместе с Алисией, но Дьюк и Ариэль заболели накануне ее вылета. Я с пониманием отнеслась к ее отказу оставлять детей с высокой температурой без матери. Я была готова отметить свой день рождения в одиночестве — в Анмар я возвращаться не хотела, и на то есть веские причины. Родители дали мне карт-бланш на свободную