— Да, но они и его могут заменить оборотнем.
— И всё равно это будет не он. Оборотень рано или поздно себя выдаст, а мы, реальные претенденты на престол — законный и незаконный, когда-нибудь сможем предстать перед народом и показать своё истинное лицо.
— То есть я надеюсь, что сможем, — добавил Гай со вздохом. — Теперь главная задача — похитить Тэда. Тем более, что, имея такого заложника, можно будет ставить условия мадам Левенхольд. Да вот только не так-то просто до него добраться — Таддуеш сейчас почти не покидает дворец.
«Ну, эту задачу я возьму на себя, — подумала Илана. — И надеюсь, что прекрасно с ней справлюсь».
Роща поредела, зато заросли ледяного мха стали попадаться чаще. Кони теперь ступали не по снегу, а по жёсткой изумрудной траве, среди которой кое-где сверкали ледяные кристаллы.
— Вечный лёд и вечная трава, — сказал Герен. — Эта трава стала расти в здешнем лесу лет пятьдесят назад. Она не боится никаких морозов и не только пробивается сквозь снег, но и способна его изменять. Даже после сильного снегопада снежный ковёр лежит тут совсем недолго. Он подтаивает и постепенно скатывается в комки, а они превращаются в такие вот ледышки. Смотри — каждая имеет совершенную форму. Они все похожи на хорошо отшлифованные алмазы.
Динги поднял одну из ледышек и стал её рассматривать.
— Их любимые игрушки, — шепнул Илане Гай.
— Выходит, эта трава способна растопить вечный лёд?
— Это же лес богини, — пожал плечами принц. — Кстати, этот лёд целебный. Лесные твари постоянно приходят сюда и лижут его. В основном больные и раненые. А вот и храм…
Сквозь деревья уже виднелась поляна, покрытая всё той же жёсткой травой изумрудного цвета, только ледышек там почти не было. Возможно, их тут подбирали гормы. Приземистый храм Вуурданы едва выглядывал из зарослей тимина. Подъехав поближе, Илана поняла, что он вырублен в невысокой скальной гряде, которая тянулась к югу, постепенно теряясь в густом хвойном лесу.
— Этот храм гораздо больше, чем кажется на первый взгляд, — сказал принц. — В скале много просторных пещер, которые прекрасно можно использовать как жильё. Что и делается. Гормам там даже нравится жить… Что-то много их сегодня прогуляться вышло.
Последние слова Гай произнёс, понизив голос. Потому что из зарослей тимина навстречу отряду вышли трое юношей и девушка — красивые, льдисто-бледные, со странными, отрешёнными лицами. В их движениях сквозили звериная грация и столь же звериная настороженность. Готовность наброситься на любого, кто покажется им опасным. Гормы замерли, внимательно разглядывая гостей. И сразу было видно, что больше всех их заинтересовала Илана. Динги подошёл к ним и что-то негромко сказал, после чего все пятеро скрылись среди зарослей.
— Илана! — На пороге святилища появилась загорелая девушка в кожаной куртке и высоких сапогах. — Я так рада тебя видеть! Мы с Эдерой собирались за травами, но когда Эдан и Хенна сказали, что ты сюда едешь, решили остаться!
Молодые Сельхенвурды вышли из храма вслед за Кэти Джонс. Илане показалось, что, услышав «мы с Эдерой», Хенна едва не поморщилась.
— Ты уже хорошо помогла Эдере, Кэти, — произнесла она с натянутой улыбкой. — Почему бы тебе не вернуться в поместье?
— Потому что мне не хочется, — весело ответила Кэти и, едва дождавшись, когда Илана слезет с лошади, повисла у неё на шее. — Ты стала ещё выше! И ещё красивее! Твой мир тоже очень красив, и здесь столько чудес! Мне тут нравится гораздо больше, чем в Германаре. С удовольствием прожила бы всю жизнь вот здесь, в этом лесу, в этом храме.
— А тебя никто отсюда и не гонит.
Это сказала высокая худая старуха в меховой накидке поверх длинного тёмного платья. Лицо у неё было морщинистое и обветренное, а руки жилистые и большие, как у мужчины. Она походила не столько на жрицу, сколько на крестьянку с картин старых мастеров.
— Здравствуй, мудрая, — поклонился ей Герен. — Ты не боишься выпускать этих зверушек на свободу? Как бы чего не натворили…
— С каких это пор Серебряные Волки стали бояться зверушек? — прищурилась Эдера. — Если зверушек постоянно держать взаперти, они могут превратиться в настоящих зверей.
— Боимся не столько мы, сколько наши кони.
— Привяжите их, чтобы не разбежались, а случиться с ними ничего не случится. Дети сыты.
Жрица говорила на межгалакте почти без акцента. Гости слезали с коней и кланялись ей. Илана, не желая показаться невежливой, как только вырвалась из объятий Кэти, тоже склонила голову в лёгком поклоне.
— Тебе ни к чему кланяться какой-то жрице, — усмехнулась старуха, внимательно посмотрев на Илану своими ясными светло-голубыми глазами, и девочка внезапно ощутила приступ не то тошноты, не то какого-то безотчётного страха.
— Хорошо, что дети сыты, — язвительно подчеркнув слово «дети», промолвила Хенна. — Мы привезли вам ещё мяса. Хотелось бы знать, сколько это ещё будет продолжаться и сможет ли кто-нибудь вернуть им человеческую природу.
— Это может только Ана, — ответила Эдера. — Нам остаётся лишь надеяться, что она сделает это.
Илана вспомнила, что Аной здесь, на северо-западе, называют богиню Айслинд. Снежную Деву… Тошнота и головокружение усилились. Илана испугалась, что ещё немного — и она свалится в обморок.
— Эдера, нужен ещё один амулет, — продолжала Хенна. — Изабелла пока дала ей свой, раз уж осталась в поместье…
— Она не нуждается в амулетах, — Жрица с улыбкой посмотрела на Илану и, прежде чем та успела что-то сказать, взяла её за руку. — Пойдём со мной.
Алтарь Вуурданы находился в большом зале, куда вёл от входной двери широкий, прямой коридор. Дверь в главный зал святилища была открыта, и Илана ещё издали увидела два каменных изваяния — женщины и мужчины. Девочка с удовольствием рассмотрела бы статуи получше, но только не сейчас. В данный момент ей больше всего на свете хотелось лечь. Или хотя бы сесть. Впрочем, Эдера прекрасно это поняла, потому что повела гостью не прямо, а налево, по узкому коридору, ведущему в жилую часть храма. В маленькой, уютной комнате, где они вскоре оказались, царил приятный полумрак и пахло травами. Пол был устлан шкурами, стены украшали плетёные коврики. Эдера усадила Илану на скамью и протянула ей маленький зеленоватый шарик.
— Съешь это. Только не глотай, а хорошенько разжуй.
По вкусу лекарство Эдеры напоминало мятные жевательные конфеты «Свежее дыхание», которые в Гаммеле продавались на каждом углу.
— Я сделаю тебе их побольше. Будешь принимать, пока всё не закончится.
— Что не закончится?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});