Панфилова украдкой зевнула. – Наверное, от сытной еды разморило. Настя, я бы уже спать легла, сил нет терпеть.
– Конечно, Зоя Матвеевна! – Я поднялась из-за стола. – Распоряжусь, чтобы вам постелили. Посидите тут пять минут, – помогла женщина встать и довела до лавки у печи.
В этот момент Костя подхватил сонную девочку на руки и перенес ее к воспитательнице.
– А что происходит? – удивилась Мила.
– Как что? – Зорин с недоумением посмотрел на девушку. – Ася же предупредила, зачем мы сюда приехали? Собирайтесь! Нам еще до зимовья добираться.
– А как же Зоя Матвеевна и Меланья?
– А что с ними? Пусть спят. Не тащить же силком? – Молодой человек пожал плечами. – Это уговаривать, объяснять что-то нужно, время тратить. А спящих закутаем в шубы, погрузим на подводу и поедем.
К тому моменту, когда мы оделись и высыпали на улицу, возле порога ожидали добротные сани, запряженные бойкой лошадкой. Огни в крестьянских домах не горели, вокруг царила неестественная тишина. Только молчаливые наемники хлопотали, помогая расположиться в санях и накрывая сверху теплыми полушубками.
– Кость, а где остальные? – вполголоса спросила жениха. – Почему не видно никого из жителей? Недавно же только на улице были?
– Не переживай, я же обещал, что решу проблему, – Зорин усмехнулся. – Всем демьяновцам по чарке за твое здоровье поднесли, проспят теперь до самого обеда. Мужиков в избах уложили, а женщин уже погрузили и вперед отправили. Едем! – дал отмашку вояке, гарцующему на лошади.
Спрашивать, когда успели новых лошадей доставить, не стала. Удивляться тут можно на каждом шагу. Я, если честно, не ожидала такого размаха. Сколько там с нашего приезда прошло? Час? За это время усыпили жителей, растащили часть из них по домам, а другую перевезли в зимовье.
По накатанной колее, освещаемой с двух сторон зажженными факелами, домчали мы минут за сорок. Подворье ярко светилось огнями, ворота были раскрыты нараспашку, а внутри царила суета. Наемники спешно перетаскивали укутанных в одеяла женщин из подвод в жарко натопленную избу.
Для ритуала заблаговременно приготовили место за пределами зимовья, для чего вырубили деревья и расчистили ровную площадку. Без магов тут не обошлось.
– Костя, когда ты успел столько сделать? – ахнула я, оценив масштабы. – Ты ведь говорил, что отправил пару человек?
– Магов, Асенька. Я нанял двух магов, иначе мы бы ничего не успели, – самодовольно усмехнулся жених. – Не переживай, от ведьмы только горстка пепла останется.
– Но это ведь так дорого! А девочки, что скажут? – Жених помог мне выбраться из саней, а вот уснувших подруг бережно вытащили наемники. Я сидела чуть впереди, вот и не заметила, когда девушки уснули. Выходит, их тоже опоили? – Зачем? Они же согласились участвовать?
– Согласились. – Зорин кивнул. – Однако лучше им не видеть подробности того, что будет происходить.
– Постой! Но ритуал очищения подразумевает добровольное участие. И после ритуала – тоже, чтобы ведьма не нашла новую лазейку.
– Любимая, не переживай. Помнишь поездку к Глебу Валентиновичу в клинику? Он любезно согласился помочь нам в частном порядке. Завтра утром у твоих подруг останутся смутные воспоминания об участии в ритуале. Ну а крестьянки проснутся дома у мужей под боком и подумают, что провели там всю ночь.
– А что будет с той, кого Мара избрала вместилищем?
– Она исчезнет! – Жених ласково погладил меня по щеке и коснулся губ невесомым поцелуем. – Тебе не о чем будет беспокоиться. Я позабочусь, чтобы никто не узнал правду. А мы уедем, чтобы ничего не напоминало о сегодняшней ночи.
– Кость, я не могу так. – Покачала головой, испытывая мучительное ощущение неловкости и стыда. – Ты должен знать, что я не поеду с тобой. И свадьбы… не будет. – Сняла кольцо и вложила в ладонь оторопевшего парня. – Я найду деньги и компенсирую затраты, не подумай плохого. И я пойму, если ты уйдешь.
– Почему? Асенька, я не понимаю. Объясни! – Вцепился в мою руку, будто опасался, что сбегу. Вторая ладонь Кости так и осталась на моей щеке, не позволяя отвернуться или отвести взгляд.
– Я не могу ответить на твои чувства, не испытываю столь же сильных эмоций, а потому не вправе обманывать и внушать надежду. Совесть не позволяет использовать тебя в корыстных целях.
– Послушай, любимая, я никогда тебя не оставлю. В беде. Ты волнуешься из-за того, что предстоит сделать, и сама не понимаешь, что говоришь. Может, это и не твое желание, а темной твари, засевшей внутри? Давай представим, что ты ничего не говорила, а я ничего не слышал? Обещаю, завтра мы снова вернемся к этому вопросу. А сейчас пойдем и уничтожим проклятую ведьму!
Слова Кости заставили серьезно задуматься. А что, если взаправду ведьма внушает расстаться с женихом, вбивая клинья между нами? Зорин настроен решительно. С поддержкой магов у Мары нет шансов, вот она и бесится, задействует всевозможные способы.
Ритуальная площадка представляла собой выбитые на ровной поверхности круги, внутри и снаружи которых вычерчены руны защиты, поглощения и очищения. Темные силы, светлые – в ритуале использовались обе стороны для соблюдения магического равновесия. Темные руны напитывали людские тела тьмой, вынуждая проявить себя, а светлые выжигали скверну и очищали от зла. За пределами внешнего круга расположились трое магов, скрывающихся под плащами с капюшонами. За их спинами развели костры, которые освещали поляну и согревали участниц своим жаром.
Мы расположились внутри большого округа. Восемнадцать крестьянок и четыре девочки разного возраста, три моих подруги, Зоя Матвеевна, я и Костя. Я монотонным речитативом зачитывала заклинание, а женщины по очереди подходили к Зорину, который составом рисовал им на лбу руну очищения. Одновременно ритуальным ножом он делал надрез на руках участниц. Затем они ступали во внутреннюю часть круга и активировали его, поделившись капелькой крови. Тотчас малый круг вспыхивал ослепительным светом, пронизывающим фигуру внутри насквозь. Ошметки тьмы при этом сгорали, а свет затухал, позволяя прошедшей через очищение женщине покинуть круг. Такие собирались поодаль и дожидались окончания ритуала под надежной защитой светлой силы.
На самом деле необязательно скрывать от людей участие в подобном ритуале. Наоборот, прошедшие такое очищение убеждались, что тьма ими не завладела, и могли смело отвергать обвинения в колдовстве. Но у нас имелись резонные опасения, что новым сосудом Мары окажется ребенок. Или кто-то из помощниц по дому. Или я.
Первыми ритуал прошли крестьянки вместе с дочерями. Из них сильнее прочих подверглись внушению Люба и Варвара, помогающие по хозяйству в доме. А еще дети, влиять на которых легче. Затем настал черед подруг. Марфа на собственном примере показала остальным, что опасаться нечего. А я с сожалением отметила, что мое вмешательство