Читать интересную книгу Мастер тату - Сергей Гайдуков

– Меня попросили приехать. Мужчина, который звонил из этого номера. Ему захотелось развлечься. Я приехала.

– Когда он вам звонил? – участливо посмотрел на нее подполковник с красными глазами.

– Сегодня утром, – сказала Лика. Кажется, не прокатило.

– Господин Добров, остановившийся в этом номере, не появлялся здесь уже больше суток, – печально сообщил ей подполковник. Точно, не прокатило.

– Может, он звонил из города? – предположила Лика. – Может, он подъедет попозже? Может, задерживается?

– А ключ от номера у вас откуда?

– Добров мне его оставил... – начала она придумывать на ходу, но тут из-за спины подполковника выступил другой мужчина. Невысокого роста, с одутловатым лицом, немытыми взъерошенными волосами. У него не хватало трех передних зубов. И еще у него было очень серьезное выражение лица. Настолько серьезное, как будто он действительно знал, что здесь происходит.

– Давайте посмотрим сумочку, – мрачно предложил он.

– Действительно, – спохватился подполковник. Лика стиснула пальцы на кожаном ремешке – все, залетела. Там – "ствол", из которого убили Нестеренко. Там – листок из ботинка Доброва. Там – ампула, которую она на всякий случай забрала с собой. Там – ключи. Там – паспорт. Они возьмут все это, они узнают, где она живет, они поедут туда...

Лика сказала себе: "Нельзя, чтобы это случилось".

– Я сама вам все покажу, – добавила она вслух. – Одну минутку...

Она встала и подошла к журнальному столику, расстегивая на ходу сумочку. Мотив очевиден – чтобы высыпать ее содержимое на столик. Все смотрят. Особенно этот беззубый. Смотрит, как будто...

Лику вдруг как током стукнуло – беззубый стоял возле холодильника. Она сняла солнцезащитные очки, еще раз посмотрела в глаза беззубому и поняла: все точно, он знает. Вот этот придурок в драном свитере, с явно наметившимся брюшком, – этот урод все и испортил.

– Минутку, – Лика положила на столик свои очки.

– Ждем, – попытался улыбнуться подполковник. У беззубого все такое же мрачное выражение лица. Просто вылитый палач.

– Вряд ли вы найдете там что-нибудь особенное....

– Посмотрим, – у подполковника дернулось веко.

– Пожалуйста. – Она открыла сумку, быстро сунула пальцы внутрь и резким движением перевернула сумку вверх дном, отчего по поверхности столика весело запрыгали всякие дамские штучки, среди которых подполковнику еще только предстояло найти что-нибудь ценное. Что-то осталось лежать на столике, что-то попрыгало дальше, на пол, двое милиционеров бросились подбирать... Но не беззубый. Этот – Лика видела краем глаза – не пошевелился, не отошел от холодильника.

– Пожалуйста, пожалуйста... – она трясла сумку, откуда уже ничего не вылетало, потому что все, что могло, уже вылетело. А пистолет не вылетал, потому что из последних сил удерживала его указательным и средним пальцами каждой руки. Знала бы, что так случится, добыла бы какую-нибудь дамскую игрушку, а не эту махину, которая в сумку едва залезла, да и не удержать ее четырьмя пальцами, не удержать...

А раз не удержать – то пальцы глубже в сумку, уже не четыре, а больше... Правая рука – вся там. Двое ментов все еще ползают по полу, собирая помаду, мелочь, какие-то квитанции, салфетки... Подполковник перебирает то, что на столике. Еще один мент перекрывает выход. И беззубый стоит возле холодильника. Интересно, он вооружен? Может, спросить? Вроде пошутила? Нет, уже не успею...

И остается только пожалеть о хорошей сумочке из натуральной кожи, потому что именно эту кожу сначала разрывают пули "ТТ", когда она начинает стрелять...

Сначала – эту кожу. А потом – уже совсем другую.

Глава 38

Перед тем как уйти и закрыть за собой дверь, она сказала:

– Только не строй из себя страдальца, которого коварная женщина обольстила и использовала. Мне в самом деле угрожала опасность, ведь у меня в самом деле есть татуировка, а моя фамилия – в этом списке. Так что ты мне нужен был в первую очередь как телохранитель, а уже во вторую для того, чтобы выяснить, кто убил Алену и остальных. Про Себастьяна мне выложил Молочков, но я думала, что есть еще кто-то... Быть может, Рукавишников. С твоей помощью я убедилась, что это не так. Все это были слабые запуганные люди, которые могли быть только жертвами, но не охотниками... Рукавишников и то оказался болваном, открыл дверь, стоило лишь слегка покапать ему на мозги. Правда, он подкинул хорошую идею насчет засады возле тела – человек Себастьяна на эту засаду нарвался. Но сам Себастьян еще жив, а значит, я не могу остановиться. И пока большинство рисунков у него. Большинство – но не все. Чтобы довести дело до конца, мне понадобится помощь человека. Кого-то вроде тебя, Кирилл.

– Какая честь, – пробормотал Кирилл, С ним творилось что-то странное – на лбу выступила испарина, во всем теле чувствовалась слабость, пальцы рук и ног дрожали. Если поначалу он еще прикидывал, как вышибить у Лики пистолет, то теперь ему было не до этого.

– Подумай, – сказала Лика. – Ведь Себастьян и есть тот самый маньяк-убийца, который убивает людей. Это ведь за ним ты гонялся все последнее время. Ведь это он тебе нужен. Здесь наши интересы совпадают...

– Замечание номер один, – ответил Кирилл. – Я помогу тебе его найти, а ты меня потом зарежешь. Мне такой расклад невыгоден. Замечание номер два. Если он маньяк, то ты кто? Чем вы отличаетесь друг от друга? Зачем тебе все эти картинки? Ты тоже веришь в волшебную силу, которую они дают? Ты же не сумасшедшая!

– Я не сумасшедшая, – согласилась Лика. – Я полагаюсь на логику. А логика говорит: если в это верил Тигран, верил Макс, верит Себастьян... Почему я должна не верить? В конце концов, у меня будет возможность проверить – когда я соберу все двадцать два рисунка. Если что-то будет, хорошо. Если нет, то ведь частные коллекционеры еще существуют. И спрос на рисунки Тиграна Тевосяна еще не упал. А потом, – она повысила голос, – ты забываешь, что я не просто собираю эти рисунки. Я мешаю Себастьяну, который убил моего Макса. И я надеюсь помешать ему так, что он подохнет. Я делаю то, что должен был сделать Макс, – разве это безумие?

– Да, – прошептал Кирилл.

– Люди убивают из-за денег, – пожала плечами Лика. – Люди убивают из-за власти, убивают из-за религии, убивают вообще безо всяких причин, по пьяни – это считается в порядке вещей. Почему же, когда я убиваю в память о любимом человеке – ты не понимаешь?!

– Я вообще не понимаю убийств...

– Разве ты не убил Мурзика? И, кажется, еще каких-то совершенно незнакомых тебе людей?

– Это вышло случайно. Я был под кокаином...

– Любовь, если ты не знаешь, – наркотик еще покруче твоего кокаина.

– Не знаю, – сказал Кирилл, обхватив руками дрожащие плечи.

– Это твоя проблема, – Лика опустила руку с пистолетом: Кирилл явно уже не представлял угрозы. Она бросила ему шерстяной плед. – На, укройся. Тебе осталось мерзнуть еще часа полтора...

– Полтора часа? – Он вскинул глаза. – А что потом?

– Зависит от тебя. Примешь мое предложение поохотиться на Себастьяна – я вколю тебе противоядие, – она продемонстрировала Кириллу ампулу и тут же убрала ее в сумочку.

– Сначала ты сказала, что это всего лишь снотворное...

– Я не обманула тебя. Я просто не все сказала. Двадцать четыре часа назад я вколола тебе снотворное, а четыре часа назад – медленно действующее паралитическое средство. Если через два часа не ввести контрпрепарат, наступит полный паралич. И смерть. Но выбор за тобой...

– Какой тут, к черту, выбор?! Умереть через два часа или через неделю? Я не верю тебе больше ни в чем! И как ты сможешь мне доверять, если введешь противоядие? Как мы вообще сможем общаться – после всего, что ты сказала?!

– Без истерик, – холодно проговорила Лика. – Нормально будем общаться. Чтобы окончательно прийти в себя, тебе понадобится несколько дней и несколько ампул – за это время ты свыкнешься с мыслью, что зависишь от меня и ничего не можешь мне сделать. Иначе тебе придется слишком много объяснять своему начальству – а у тебя на работе и так куча проблем. Поэтому мы займемся Себастьяном, найдем его и убьем.

– А потом ты убьешь меня и срежешь кожу со спины?

– Не все сразу. Требуется некоторое время, чтобы краска впиталась в жировые слои. И вообще, я не тороплюсь. Это Себастьян торопил Тиграна с проектом, а я – я спешу только расквитаться с Себастьяном. Главное – это, а остальное... Поживем – увидим. Но у тебя есть только полтора часа на размышления, – сказала Лика прежним холодным тоном. – Мне нужно сделать одно важное дело, я вернусь примерно через час-полтора, и ты мне скажешь о своем решении.

– Еще одно убийство?

– Лучше подумай о себе, а не о других, – назидательно заметила Лика. – Учти, телефон в квартире не работает, да ты и не доберешься до него.

Кирилл попробовал пошевелить ногой и понял, что Лика права. Он представил, как умирает здесь – полуголый, беспомощный... Отчаяние захлестнуло его. Отчаяние и злость. Злость, когда не можешь пошевелиться – все равно что крик, когда нет рта.