— Надо было переступить через себя. Немного поболело бы — и вновь были бы как новенький. Женщины не прощают слабости, терпеть не могут слабых мужчин.
— Так она мне и сказала: что я слабый мужчина, что меня ей мало… Но я был готов на все, только бы она осталась…
— Безответная любовь напоминает игру — футбол, но только в одни ворота. Надо было разрушить скорлупу своего «я» и увидеть мир, который гораздо больше её.
— Я подумал, что проблема в деньгах… Все ее любовники были людьми состоятельными… Впрочем, я был прав, и в этом тоже… Начал рисковать, брать деньги наперед за поступление, поставил это на поток… Меня не посадили чудом, но я остался без работы и с запятнанной репутацией…
— А она?
— Развелась со мной, скоропостижно вышла замуж и уехала из Житомира… Когда мы разводились, чтобы все прошло без проволочек, сказала, что будет моей любовницей, раз как муж не могу ее содержать, и я согласился… А она обманула — ей надо было только развестись со мной как можно быстрее. Лишила меня общения с дочерью…
— Это ужасно. Но вы же вели себя с ней не как мужчина.
— Давайте оставим эту тему…
— Я вижу, что вам до сих пор больно.
— Больно? Нет, невыносимо! Она меня использовала и выбросила, как ненужный… Эти горестные воспоминания… Прошу вас — давайте поменяем тему.
— Я знаю, у вас есть знакомые в райотделе милиции, — на каком этапе сейчас расследование? Думаю, хоть что-то они вам рассказывают. Можете не волноваться, я…
— Иванна, понимаю, вы хотите узнать, что здесь на самом деле происходило… Вы правы. Кое-что уже удалось разузнать. Во время Второй мировой войны немцы при отступлении, в соответствии с планом «Вервольф», оставили в бункере большой запас оружия и взрывчатых веществ и имитировали его подрыв.
— «Вервольф» — это оборотень?
— Верно. Это была база для их тайных сторонников-агентов, которые должны были осуществлять диверсии в тылу врага. В дневное время они должны были делать вид, что поддерживают советскую власть, а ночью — разрушать важные коммуникации, проводить террористические акты. Неизвестно, по каким причинам, но база оказалась невостребованной, возможно, хорошо сработал СМЕРШ, хотя вряд ли они о ней знали.
— Пока подросток Коля Крот ее не обнаружил…
— Совершенно точно. Но он поступил очень мудро — никому о ней не рассказал, кроме Антона, о чем впоследствии глубоко пожалел.
— Зачем она ему была нужна?
— Во время СССР — ни зачем, а затем наступили другие времена — рэкет, заказные убийства, и оружие стало пользоваться огромной популярностью.
— Он стал торговать им?
— По крайней мере, была одна попытка после его возвращения из армии, он как раз собирался жениться. Но сделка не состоялась — его взяли с поличным, дали серьезный срок. О базе-складе он не сообщил на следствии, прикинулся «черным следопытом». Отсидел срок, вернулся, женился, но осторожничал, пока не познакомился с одним человеком, который помог наладить нужные контакты для реализации оружия и взрывчатки. На взаимовыгодных условиях… Действовали они очень осторожно — продавали небольшими партиями, вновь под личиной «черных следопытов», так как значительный объем оружия времен войны, его идеальное состояние могли навести на мысль о наличии склада. Иногда они даже наносили на оружие видимые дефекты.
— «Черные следопыты» — кто это?
— Охотники за оружием, оставшимся на местах сражений прошлых войн. Рыскают по лесам, раскапывают могилы, траншеи, блиндажи, строят свой бизнес на продаже найденного оружия и амуниции.
— Я видела их сборище — словно какие-то сатанисты.,
— Нет, они не были сатанистами. Их предводителю стало известно о древнем сообществе «воинов-волков», и он постарался его возродить в этом лесном краю. Создать своеобразный тайный орден «воинов-волков» со своими законами, традициями, обрядами, культом волка-оборотня.
— Они стали вербовать в него молодежь…
— Совсем не так — там были люди постарше… Только один, называвший себя Вольфом, был посвященным, остальная молодежь просто группировалась вокруг него. Как говорится, была на подхвате.
— А эти смерти — Егорки, Ростика… Зачем они были нужны?
— Бывает, один камешек, скатившийся по осыпи в горах, может вызвать целый камнепад. Когда приехала ты, такая цветущая, красивая, занимающаяся делом, в которое не верила, считающая, что вокруг тебя крутится весь мир…
— Иван Леонтьевич, как здорово, что вы так просто перешли со мной на «ты». Раньше это у вас не получалось… Неужели я была такой, какой вы меня описываете?
— Да, именно такой!
— Похожей на вашу жену?
— У тебя с ней есть что-то общее… Егор пришел ко мне и рассказал, что Вольф демонстрировал ребятам стрельбу из «шмайсера» по мишени. Он за ним проследил и увидел, что тот залез в бункер, а обратно появился без оружия. Я сообщил об этом Кроту. А Егор снова пришел — крутится, что-то вынюхивает — мне это не понравилось. Тут узнали, что Сидор пригласил Егора принять участие в розыгрыше, и воспользовались этим.
Теперь Иван Леонтьевич говорил жестко, короткими отрывистыми фразами. Он стал совсем не похож на учителя-педанта, немного ироничного, слегка насмешливого, но доброго и отзывчивого, готового помочь.
— В ту ночь должны были пострадать от волка двое — Егор и ты.
— Все же не поняла — почему я?
— Потому, что ты такая… — И он, криво улыбаясь, повертел в воздухе руками.
— Слышала, что люди иногда страдают из-за своего сходства с кем-то, но не думала, что это коснется меня.
Иванна не чувствовала страха, глядя на тщедушного Ивана Леонтьевича.
— Когда ты догадалась, что я имею отношение к этим «волкам»?
— Подозрения появились сразу, когда ты оказался живым и невредимым после того, как побывал у них в руках. История со свитками очень подозрительная, высосанная из пальца, и если бы я ее раньше не услышала от Антона…. Тогда я отбросила подозрения… Сегодня, когда взяла книгу у тебя на столе, то сразу вспомнила песнопения в бункере. Сначала не могла понять, на каком языке поют, а как только увидела книгу, поняла — на древнеславянском. Этот культ с факелами, языческими песнопениями мог придумать только человек, хорошо знающий историю. Только ты и никто другой. Не могла же я предположить, что Коля Крот, Николай Николаевич, Вольф или другие жители села способны на это.
— Молодец. Догадалась. Но почему со мной пошла в лес?
— Потому что не боюсь тебя, но и доказательств не имею против такого уважаемого в селе и районе человека, как ты.
— Молодец вдвойне — правильно рассуждаешь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});