Читать интересную книгу Морок - Олег Мизгулин

Вадим остановился, ловко сбрасывая со спины рюкзак, кивнул Олегу. Тот озвучил идею:

— Семь… Нет, десять минут, чтобы оправиться, отдышаться и восстановить силы! Дамы, кто желает в кусты… Не стесняйтесь. Я и Ванька, реально сопроводим, если что. Обережём от хищного мира, ну и… Так далее.

Предложение сие было воспринято никак, поскольку последних интересовал только привал и ничуть больше. Ваньша, сбросив ношу, повалился в траву, запрокидывая лицо к лучам солнца. Девушки, усевшись на вёдрах, без разноречий переводили дух.

— Устали? — Закуривая, спросил Олег, и тут же сам ответил: — Устали. Если память не изменяет, рядом где-то брошенная деревенька, и речушка тоже… А? Вадим? Я, правильно припоминаю?

— Правильно. Близ реки и бросим лагерь. Поживём здесь пару денёчков. Рыбку поудим, покупаемся, поохотимся. Думаю, нашим подуставшим туристам понравиться. Как считаешь?

— Понравиться. — Убеждённо кивнул Голова, щурясь от дыма.

Неожиданно к нему подскочила Люся, отчаянно что-то стряхивая у себя за шеей.

— Олег, убери их, прошу! Они в волосах…

— Стой, подожди… Кто в волосах?

— Комары. Убери их, пожалуйста, Олег! — Голос Люси был близок к истерике.

— Стой смирно, не шевелись…

Олег, внимательно, прошёлся пальцами по голове жены.

— Люська! Ты обвешана вся паутиной… Никаких комаров у тебя нет, дурёха. Возможно, паучок брыкался за ухом… Ха-ха… — Он чмокнул жену в губы. — На одну крысы смотрят. Другую комары обижают. Что с вами делать, женщины?

— Любить нас надо! И беречь от агрессивной среды! — Заметила Наталья. — Всё остальное приложиться. Что, скалишься, изменщик?

Последнее было адресовано Ване, который полулёжа на боку, с широкой улыбкой, глядел на девушку.

— Любуюсь тобой, дорогая! Твой тональный крем, дегтярный, так и играет на солнце.

Действительно, солнечный свет проявил на лицах путников следы неровных втираний, границы которых сейчас проступили с потом и лоснились на солнце.

— Ах, ужас! — В Наташкиных руках блеснуло круглое зеркальце. — Такая страшила чумазая!

Чумазиками, впрочем, являлись все, и Олег не замедлил дать тому обоснование.

— Подумаешь, дёготь растёкся по лицу. В тайге, милая моя, ни к чему прихорашивания. Мы вас красивых, знаем и помним, а медведям и лосям ваш интерфейс, мягко говоря, по барабану.

— Ну, это ещё как сказать… — Натали, поплевав на платочек, тёрла лоб, пытаясь вернуть привлекательность. — Уф-ф… Скорей бы умыться!

— Ты, лучше скажи, Наталья, чешется ли где, от укусов?

— Да нет, не чешется.

— Люция, а у тебя?

— Вроде, нет.

— Вот! — Подытожил Олег. — И это есть самое главное, на текущий момент. Ни капли крови не отдано кровожадным насекомым. Это, я скажу, стоит попорченной красоты. Николаич? Я, ведь, верно расставляю акценты?

— Олег, ты просто прирождённый оратор и наставник! — Похвалил Головного Вадим. — Мне даже нечего добавить. А насчёт, умыться… Счас добьём последний метраж пути, расставимся и… По распорядку! Для дам нагреем водичку, если пожелают.

— Пожелаем!!! — В один голос крикнули Люся и Наташа.

— Вот и ладно. Ваня! За тобой костерок, и вода!

— Сделаем! — Буднично молвил Климов.

Дальше зашагали оживлённо. Мысль о скорой стоянке располагала к хорошему настроению, а тема речки, затронутая на привале, засела прочной занозой, в головах взопревших ходоков. Солнце не думало убавлять жар, и в такой летний день, очутиться в воде, было бы счастьем.

— Поднажали, орлы! Последние сантиметры остались. — Голова встряхнул грузный рюкзак.

Дорога ж, теперь, представляла собой сплошные заросли кустов, преимущественно состоящие из кедрового стланика, где-то быть может, разбавленная ерником. Некогда могучие стволы кедровых исполинов были снесены неоднократными ураганами. Сейчас на месте их, печально невысоко, тянулись отрезки ломаного дерева, своей уродливой статью памятующие о событиях тревожных и опасных в природной среде.

Нередкие пожары, бешеные ветра, — всё это не раз видела тайга. Тонны сожжённых и поваленных деревьев, — явление, пожалуй, частое, чем редкое. Обугленные и сломанные кроны, не способные возродить былую красоту. Однако, корневище дерева живёт и даёт потомство множеству побегов. Те, хоть высоко и не пойдут, но зайдутся большими кустами. По дереву. Если кедр, то стланик. Если ель — ерник. Протоптать тропинку через них, дело бесполезное. Кусты, есть кусты. Как не ломай и не крути, только гуще станут. Некоторое время ребята шли молча, ожесточённо раздвигая ветки колючего стланика. Потом и это кончилось. Неожиданно, поднявшись на плоскогорье, они оказались на лысой равнине. Та тянулась, утопая в мягкой траве и цветах, выдавая великолепную панораму. Протяжённость безлесной сопки была очевидной. Лес, казалось, отстранился на далеко. Но это, если смотреть вперёд перед собой, отмечая полоску дальних деревьев. Ближние деревья откроются сразу на спуске с холма. А сейчас текущий момент был само вдохновение для художника-пейзажиста. Обилие цветов, синее небо и солнце в раздолье. Темнеющий горизонт леса, пение птиц и натужное гудение шмеля.

— Какая здесь красотища! — Восторженно ухнула Люся. — Правда, Наташ, красиво?

— Отпад! — Завертела головой Наталья. — Мальчики, а давайте, здесь остановимся. Здесь так здорово!

— Мы почти на месте, девчата. — Ответил Вадим. — Вот только спустимся к реке. Красивость, обещаю, и там присутствует. А вот без воды нам не обойтись. Ещё чуток…

Чуток и, правда, оказался таковым. Едва сопка пошла на спуск, лощина, что раскрылась под ней, была бы верно, вторым откровением художника. Во всяком случае, вид реки сверху, заставил ребят потянуться к сотовым фотоаппаратам. Пришлось Вадиму сделать вынужденную паузу, пока команда не занесла сие великолепие в фотофайлы.

— Гляди, Вань, какие фотки. Прелесть! — Носилась с телефоном Наташа. — Эти обои у меня будут главными!

— А мой подсел, зараза! Вот-вот, сдохнет.

С реки так приятно потянуло прохладой, что путники, побросав багаж, устремились тут же к водной глади, торопясь поскорей насладиться прикосновением к чудодейственной влаге. Через минуту они фыркали, смывая пот и дёготь с разгорячённых лиц.

— Наталёк! Может, искупаемся? — предложил Климов. — Водичка, вроде тёплая.

— Ага, «тёплая»… Пальцы стынут.

— Тут, сплошь, одни родники, — пояснил Вадим. — Вода холодновата, несмотря на жару. А потом быстрина здесь, и не шибко, чтоб глубоко. Самое большее — чуть выше колена. Идеальное место для брода. Чуть дальше, вниз по течению, река глубоководнее будет, и теплее.

Не отходя далеко от воды и расположились. Климов разжигал костёр, устанавливая котелок с водой, напевал что-то под нос. Он быстрее всех освободился от лишней одежды и сидел сейчас в лёгких шортах, голый по пояс, как команч, хитро щурясь, поглядывал на девушек. Те порхали по лужайке, своей манерной бабьей суетливостью разряжая звуки лета.

— Люсь, дай массажку!

— А ты чё, голову мыть не будешь?

— Буду. Только сперва разглажусь. У меня не волос, а спутанный ком.

— У меня шампусик-фирма-а. Реально из Франции привезён. Это не московская подделка. Попробуешь?

— Попробую. А дай поглядеть!

Девочки давно разоблачились в лёгкие одежды. Натали была в обрезанных по колено джинсах, в сланцах на босу ногу. Верх облегала жёлтенькая маечка. Этакая девушка-карамелька. Люся, в отличие от неё, была одета в более приземлённые тона, но выигрывала, благодаря своей точеной фигуре. А ещё, распущенные пряди рыжих волос, огненной копной упали на плечи. Ваня, как бывалый оценщик, расставлял приоритеты, не забывая при этом, подкидывать сучья в, пока ещё слабый, огонь. Девушка Олега ему нравилась. Но Наташка была вне конкуренции. Её он знал давно, со студенчества и, несмотря на свои многочисленные романы, всегда стремился к ней. Наталья всячески поощряла его ухаживания. Иногда капризничала, порой была холодна, а бывало, кошкой лезла к нему, дразняще разжигая поцелуями, вдохновляя на финальную часть. Но тут же отстранялась, когда понимала, чего хочет Ваня. Девушка грамотно держала его «на крючке», и сам это Иван вполне сознавал. Сейчас запах таёжной хвои раззадоривал мужской аппетит и Ваня, как никогда, стал понимать, почему женщина на корабле — плохо. Десятки изголодавшихся самцов на судне уже давно не видевшие ничего, кроме моря и паруса, вдруг, как в подарок или в наказание, берут пассажиром, не кого-нибудь, а Женщину. Что тут говорить дальше. Конец дисциплине. Конец кораблю. В буквальном смысле. И капитан, какой бы опытный не был, бессилен перед ситуацией. «Зов плоти — это искра. — Усмехнулся Ваня. — А если искрит, у каждого в команде? Недалеко до пожара…»

— Чего ухмыляешься? — Голос Головного прервал размышления. Подошедший Олег присел на корточки, кивнул на котёл.