Читать интересную книгу Фердинанд Врангель. След на земле - Аркадий Кудря

Упомянув, что долины Славянки, кои он имеет в виду, лежат вне границ русских владений, Врангель добавил: «С другой стороны, по мнению моему, все сии затруднения могли бы быть отстранены, если б наше Правительство вступило на прямые сношения и переговоры с Правительством Мексики о сем предмете. Там хорошо поймут, что соседство горсти русских мужиков, так сказать отгороженных от своей родины, никогда не может быть опасным целости владений Мексики, а напротив русское поселение на этом месте может остановить или по крайней мере затруднить гораздо опаснейшее для Мексики покушение англичан и Северных Соединенных Штатов.

Нужно спешить начатием переговоров с Правительством Мексики об упомянутом предмете, — медлительностью можно повредить успеху, допустить англичан или граждан Соединенных Штатов не токмо помешать нам, но и самим занять те места и лишить Российско-Американскую компанию одного из прекраснейших приобретений в здешнем крае».

Приближалось лето, и пора вновь отправлять «Чичагов» к Стикину.

— В случае появления Огдена, — инструктировал Врангель лейтенанта Зарембо перед отплытием брига, — следует воспрепятствовать ему пройти вверх по реке. Но сделать это надо умело, не прибегая к оружию. Помните, что это запрещено конвенцией, подписанной с англичанами. Ссылайтесь для оправдания своих действий на статью вторую конвенции и мой запрет устраивать англичанам поселение на реке, где уже имеется русская оседлость. Если же Огдену что-то не понравится в ваших действиях, а это должно ему не понравиться, пусть плывет сюда и обращается за разъяснениями ко мне лично.

— А ежели британец прибегнет к силе и откроет огонь? — Судя по оживлению, с каким был задан этот вопрос, подобный поворот событий мог лишь раззадорить известного своим упрямством и неуступчивостью лейтенанта Зарембо.

Врангель, уловив ход его мыслей, усмехнулся:

— Тогда вся ответственность за вооруженный конфликт ляжет на британцев. Никто не запрещает вам принять в случае необходимости меры для самообороны. Предупредительный огонь может остудить горячую голову Огдена. Если я не ошибаюсь, на «Чичагове» четырнадцать пушек...

— И две в редуте! — напомнил Зарембо.

— Это все ж кое-что, и любой, даже цивилизованный, бандит доводы, подкрепленные силой, понимает лучше, чем слова. В случае заварушки к вам поспешит на помощь прапорщик Кузнецов на шхуне «Чилькат» — вы, кстати, уйдете отсюда вместе. Но я надеюсь, что, столкнувшись с твердым отказом пропустить его судно и хоть чуть-чуть пошевелив мозгами, если они у него есть, агент Гудзонбайской компании на рожон не полезет, на вооруженное столкновение не пойдет.

В конце апреля бриг «Чичагов» и шхуна «Чилькат» вышли из Ситхинского залива. Кузнецову Врангель поручил отправиться вдоль морского побережья несколько севернее устья Стикина, к заливу Линн-Ченнел, чтобы прозондировать у вождей племен, обосновавшихся на устьях рек Чилькат и Таку, возможность создания здесь в будущем новых русских факторий. Вместе с Дионисьевским редутом они перекроют англичанам все пути для торговли по рекам в юго-восточной стороне русских владений.

После завершения переговоров с вождями колошей Кузнецову предписывалось идти к Дионисьевскому редуту для усиления его гарнизона и поддержки, по надобности, действий Зарембо против англичан.

Жизнь право, совсем недурна, когда впереди ждут приятные перемены, а твоими помыслами руководит достойная цель, выводящая личную судьбу на новую, более высокую орбиту.

Так возвышенно размышлял главный торговец Компании Гудзонова залива Питер Скин Огден, продвигаясь на бриге «Дриад» все дальше на север, к устью реки Стикин. Во время прошлогодней экспедиции он наконец без помех прошел в верховья реки и застолбил место, пригодное для постройки форта. Наряду с другими внутриматериковыми факториями, созданными компанией на западе континента, будущий форт ложился необходимым звеном в единую систему торговых поселений, призванных взять под полный контроль всю торговлю с индейцами в районе севернее реки Колумбия.

«Дриад», нагруженный разным добром, шел от регионального центра Компании Гудзонова залива — форта Ванкувер на Колумбии. «Чем не Ноев ковчег!» — зубоскалили еще в Ванкувере работавшие в компании трапперы, когда на палубу корабля заводили коров и лошадей, доставляли клетки с галдящими в них курами, свиньями, петухами. Но с такой обустроенной на месте, животноводческой фермой население форта на Стикине не будет испытывать недостатка в продовольствии и избавит себя от зависимости по этому пункту от поставок индейцев.

Из-за всей этой живности, голосящей и сейчас на разные голоса, выход «Дриада» задержался. Первоначально Огден собирался к Стикину в мае, а уже вторая половина июня...

Глядя на крутые, поросшие лесом горы, тянувшиеся с правого борта, Огден подошел к капитану, дружески хлопнул его по плечу:

— Подходим, Джо, а?

— Подходим, — мрачно буркнул тот, не отрываясь от зрительной трубы. — Только кто-то там уже есть, и, похоже, это русский корабль.

— Ну-ка! — Огден, не спрашивая позволения, завладел трубой и приложил ее к глазам. Вот так черт! В тени гор на устье Стикина действительно стоял корабль под русским флагом, кажется бриг, с подвязанными парусами.

— Это что еще за фокусы! — процедил Огден и завершил фразу крепким проклятием. — Что ж, подойдем ближе, побеседуем!

Когда суда разделяло около полумили, обнаружился еще один сюрприз. На мысу острова, против устья реки, возвышался редут, обнесенный частоколом с двумя сторожевыми будками. Близ него суетились вооруженные ружьями люди.

— Дай салют, Джо, в честь нашего прибытия, — хрипло приказал Огден, — и ставь корабль на якоря. Придется с ними разобраться.

На выстрел «Дриада» прозвучал ответный залп с русского корабля.

Огден сел в спущенную на воду шлюпку и велел матросам грести к русскому судну. Оттуда тоже спустили шлюпку, и они сближались.

Проклятье, негодовал Огден, когда же они успели построить здесь форт? Он хорошо помнил содержание русско-английской конвенции и понимал, что, опередив его с заселением на реке, русские могут запретить подниматься вверх по Стикину.

Шлюпки сошлись на расстояние, позволявшее вести переговоры. Сидевший на корме поднялся. Он был в украшенной эполетами форме офицера российского императорского флота, долговязый, с пушистыми бакенбардами на худощавом лице. На ломаном английском представился: командир брига «Чичагов» лейтенант Зарембо.

— А кто вы и зачем здесь? — довольно резко потребовал Зарембо.

Питер Огден, обуздав переполнявшую его ярость, сообщил свое имя и что он главный торговец Компании Гудзонова залива. Руководством компании ему поручено пройти вверх по реке и построить там торговый пост. Согласно конвенции, напомнил Огден, английским судам разрешается проходить по рекам, впадающим в море на русской территории.

В ответ русский офицер опять забубнил что-то невразумительное на непонятном Огдену английском и дважды выразительно ткнул пальцем на постройки редута.

— Я не понимаю! — нараспев, свирепо прорычал Огден, и тогда Зарембо дал команду матросам подойти к английской шлюпке. Перегнувшись через борт, он протянул англичанину заранее заготовленную бумагу, в которой наспех было проставлено число. Огден не без труда прочел: «Дано 18 июня 1834 г. на бриге Колумбийской компании м-ру Огану (имени-то правильно написать не может, и название компании переврал, мысленно чертыхнулся Огден) на реке Стикин. На основании Конвенции я запрещаю торговать с жителями реки Стикин, которые имеют здесь свои поселения. Руководствуясь инструкциями, полученными от главного правителя барона Врангеля, я запрещаю входить в реку Стикин».

Сию грубую дипломатическую ноту венчала неразборчивая подпись.

Питер Огден с ненавистью уставился на лицо ее подателя: ему показалось, что в глазах русского скользнула издевательская усмешка. Едва сдерживаясь, чтобы не схватиться за пистолет, Огден скомандовал грести назад, к «Дриаду». План дальнейших действий не мешало бы обсудить с капитаном корабля.

Пока на реке Стикин Питер Огден безуспешно пытался решить свои проблемы с неуступчивым лейтенантом Дионисием Зарембо, в Ново-Архангельске жизнь шла своим чередом, один за другим приходили с товарам корабли американских купцов. Первым пожаловал на «Дайане» шкипер Литл[39], чья неказистая внешность вполне отвечала его фамилии. За ним прибыл с Сандвичевых островов представитель базирующейся в Гонолулу процветающей фирмы Уильям Френч, и ему Фердинанд Врангель посчитал необходимым уделить более серьезное внимание. Френч, в отличие от большинства американцев, был заинтересован получить в обмен на привезенные им товары отнюдь не меха, а производимы в столице Русской Америки строительные материалы, рангоутное дерево, гребные лодки. Такого рода сделки главному правителю русских колоний представлялись весьма перспективными.