пришел трамвай. Марк сложил зонт и, аккуратно встряхнув, затянул ремешком. Отступив в сторону, пропустил Соню вперед. Свободных мест не было, пришлось протискиваться на заднюю площадку. Люди нехотя расступились и зажали их с двух сторон. Они снова стояли рядом, сохраняя молчание, слегка касались плечами и смотрели в окно. Капли перемежались крупными мокрыми хлопьями снега, липли к стеклу и сбегали зигзагообразными ручейками. В душном салоне от одежды и от кожи парило. Соня невольно вдохнула. Снова этот запах – запах Марка, одуряющий и притягательный. Господи, как же стыдно! Разве может нравиться запах пота? Только бы он не заметил, как она принюхивается. Соня мельком глянула на Марка, он замер в напряжении, сжав пальцами поручень, на его виске часто-часто бился пульс.
Марк пропустил остановку, на которой выходил в предыдущие дни. Соня обернулась к нему с вопросом на лице. Он не шелохнулся, все так же рассматривал убегающие в темноту рельсы.
– Сколько от остановки до твоего дома?
– Квартал всего. Я сама дойду.
– Нет.
Снова замолчали. Заговорили уже около Сониного дома. Марк приподнял край зонта и оглядел громаду мрачного здания, чернеющего в ночи неясными очертаниями. Деревья постукивали по стеклам заледеневшими ветками, похрустывали и постанывали. На коньке крыши вращался флюгер, днем в нем угадывался пегас, сейчас же просто неясное скрипящее пятно.
– Вот она какая – усадьба Колоницких. Замок Дракулы.
– Почти. Бабушка ведет ночной образ жизни.
Марк нахмурился.
– Дома никого нет? Он словно нежилой.
Соня невольно вздрогнула. Марк в чем-то был прав, половину усадьбы занимали призраки и воспоминания.
– Просто окна всех спален выходят на другую сторону, а в гостиной, видимо, никого нет. Ну и мой флигель темный.
Марк указал пальцем на пристройку с чёрными окнами.
– Этот?
– Да.
Он протянул ручку зонтика, но Соня покачала головой.
– Завтра вернёшь.
– Ладно. Спокойной ночи.
– Спокойной ночи.
Соня не провожала взглядом исчезающую в темноте фигуру, ледяной дождь еще не утих и прогнал её под крышу. Пришлось на ходу придумывать, куда пропал зонт. Не заметить отсутствие такого громоздкого аксессуара было невозможно. А зонт наверняка был раритетный и принадлежал царской семье, несмотря на штамп «сделано в Турции». Бабушка за него всю душу вытрясет.
Пропажу Соня вернула только в понедельник и не в школе, там они с Марком все так же не общались, а после тренировки. В этот раз Соня задержалась. Когда вышла в фойе, увидела любопытное зрелище. Марк и Надя увлеченно беседовали, громко смеялись, разговор их так захватил, что Соню они не заметили.
Она прошла мимо, не обернулась и не поздоровалась, Надя встрепенулась и кинулась догонять.
– Сонь, стой!
Марк тоже догнал, вручил зонт и пристроился рядом с Надей. Все два квартала они обсуждали свои музыкальные пристрастия и взахлеб делились впечатлениями от живых выступлений. Марк побывал на концерте «Короля и шута» и заодно на байк-шоу, а Надя изловчилась пробраться на концерт группы «Би-2».
В трамвае эмоциональная беседа продолжилась. Они перебивали друг друга, торопились быстрее рассказать то, что никак не могло остаться не озвученным. Ни Надю, ни Марка Соня никогда не видела такими оживленными и обыкновенными. С неё слетела печальная надломленность, а с него – молчаливое высокомерие.
Когда Марк вышел на своей остановке, Соня вздохнула с облегчением.
– Ну, наконец-то. Заколебал уже этот Абросимов. Нигде от него не спрятаться, не скрыться. В школе только и слышно: Абросимов то, Абросимов сё, – и на легкой атлетике то же самое. Вот и тебя он украл.
Надя недоуменно вскинула брови.
– Вы… враги типа?
Соня неопределенно махнула рукой.
– Что-то типа того.
– Если вы с ним враждуете, так и скажи. Я не буду с ним общаться. В любом случае стану на твою сторону. Всегда.
Соня устало вздохнула. Надина горячность и искренность ее забавляли и льстили, это было приятно, но немного утомительно. Надя напоминала щенка, шумного, эмоционального и немного навязчивого. Она выбрала Соню в подруги и, кажется, свято верила, что это взаимно. Соня пока еще не решила, стоит ли им дальше общаться, а о дружбе речь точно не шла.
Соня раздраженно стукнула сложенным зонтом о пол.
– Мы не враги, соперники. Так правильнее.
– Он тебе нравится?
– Абросимов? Ты что! Терпеть его не могу, бесит! И вообще, он встречается с Олесей, моей одноклассницей.
– Да? – Надя искренне изумилась. – Тогда я ничего в людях не понимаю. Он… ладно, не бери в голову. Я действительно не ахти какой специалист в амурных вопросах.
Соня и себя не считала специалистом. Как-то все запуталось. Зимние каникулы пролетели быстро и скучно. Она рвалась в школу: там кипела жизнь, там ее ждал Сергей и новые перспективы. Соня надеялась, что он как-то обозначит свой статус по отношению к ней, предложит встречаться, сделает хоть что-то явное, намекающее, что они теперь пара, но он снова вел себя неопределенно. На переменах мог подойти, приобнять, двусмысленно пошутить, но точно так же он вел себя с Олесей и еще парочкой одноклассниц. Соня не знала, как реагировать, чувствовала себя обманутой и растерянной. Делала вид, что всё в порядке, едко отвечала на его подколки, посмеивалась и старалась не показывать обиды.
У Олеси и Марка творилось то же самое. Теперь на перемене ему не всегда удавалось сбежать – она его перехватывала. Крутилась рядом, изо всех изображала увлеченность, касалась, явно утверждая на него свои права. А Марк просто терпел. Во всяком случае, Соне так казалось. Он не реагировал на ласки Олеси, каждый раз, когда она приближалась, едва заметно кривился, но не прогонял. Соня наблюдала за их странными отношениями с некоторым злорадством, хотя сама находилась в таком же подвешенном состоянии. Только если Олеся изо всех сил пыталась продемонстрировать, что у них с Марком все серьёзно, Соня приняла игру Сергея, делала вид, что ничего серьёзного не планировала изначально. Так ведь и поступают уверенные в себе женщины. Не показывают слабость и уязвимость.
На следующей неделе после репетиции в танцклассе Соня зашла в магазин за порцией музыкальных переживаний. Ей необходимо было очиститься, скинуть будничную шелуху и панцирь циничной Кайлы. Услышав гитарные переборы, она улыбнулась, но, сделав шаг, застыла на пороге. Надя увлечено играла, как обычно, глядя внутрь себя, вокруг нее снова толпились слушатели, у Сониного любимого подоконника расположился Марк.
Соня растерянно отступила. Что он тут делает? Почему? Это ее территория распахнутой души! Пусть валит в чёрную дыру и оставит ей хотя бы что-то им незатронутое.
Надя закончила играть и впала в состояние временного анабиоза. Посетители зашумели, кто-то потянулся к выходу, кто-то остался