Читать интересную книгу Старуха 4 (СИ) - Номен Квинтус

— А станки для завода…

— А чтобы иметь станки для этого завода, да и для любых других заводов, пусть товарищ Мао к нам направит опытных китайских рабочих, которые у нас на заводах в третью смену изготовят станки для уже своего, китайского станкостроительного завода.

— Вера, ты думаешь, что в Китае есть опытные рабочие?

— Сколько-то есть, японцы там все же сколько-то заводов выстроить успели и даже рабочих обучить смогли. Не очень много рабочих, но все же сколько-то у Мао таких имеется. Нам, конечно, их еще подучить придется — но с такой задачей мы справимся, а вот с задачей построить в Китае промышленность — точно нет. И вообще, лично я считаю, что коммунисты всех стран мира должны быть уверены в том, что мы им безусловно поможем построить счастливое будущее. Но не потому, что они все из себя коммунисты, а потому, что Советскому Союзу сотрудничество с такими коммунистическими странами выгодно. То есть поможем, если нам это выгодно, а если не выгодно — выкручивайтесь сами. А то они думают: вот объявим себя коммунистами, сядем русским на шею и ножки свесим. Вы тезисы того же Мао изучите повнимательнее, там от коммунизма только шелуха словесная! А внутри — дремучий национализм, конфуцианство то же. Нам оно нахрен не сдалось, я имею в виду такой китайский коммунизм нам не нужен. Но если он нужен самим китайцам — мы не против, стройте, товарищи китайские коммунисты, свой китайский коммунизм. И если нам это будет выгодно — экономически выгодно — то мы даже окажем всемерную в этом строительстве помощь. Всемерную в разумных пределах — и я эти пределы и изложила сейчас.

— Ну ты…!

— Я контра, зараза и так далее, это я и сама знаю. Но у нас в бюджете НТК дырка аж в восемьсот миллионов рублей, и вытащить столько из Марты Густафссон никак уже не получится, она сама с продажами в глубокой… экономической депрессии. Так что никакого другого способа оказать китайцам помощь я просто не вижу. То есть могу еще кое-что предложить, но из-за уже отмеченного мною дремучего национализма Мао они, скорее всего, просто не сработают.

— А вдруг сработают? Если мы о них не узнаем, то и оценить не сможем.

— Способ первый: попросить товарища Чойбалсана пустить китайцев учениками на металлургический комбинат. Но тут нужно, чтобы его — я Чойбалсана имею ввиду — просил кто-то лично им очень уважаемый, так как монголы китайцев очень сильно не любят и он на такое согласится лишь при большом уважении к просящему. Способ второй — уже товарища Кима попросить оказать помощь в обучении китайских специалистов. У самого Кима с китайскими коммунистами отношения — личные отношения — неплохие, но вот что он за такую помощь у китайцев попросить захочет…

— У Китая же и так ничего нет.

— Кое-что есть, тот же уголь коксующийся. Это я для примера просто сказала, что ему на самом деле потребуется… и вообще, чтобы одновременно уговорить Кима и Мао, потребуется минимум Вячеслав Михайлович, простому смертному такое колдунство не под силу.

— То есть ты предлагаешь взвалить помощь Китаю на Монголию и Корею, которые сами едва концы с концами сводят?

— Нет, я предлагаю помочь китайцам самим решить свои проблемы. На взаимовыгодной основе. И я думаю, что решать этот вопрос иначе — неправильно. У Китая уже есть промышленность, паршивая, но все же есть. У них есть национальные кадры — немного, но и они имеются. Вот что мы реально можем сделать, в чем настоящую помощь оказать можем — так это в подготовке новых кадров для того, чтобы они сами могли все остальные свои проблемы решить. А так как главная проблема у Мао — это голод, то и начинать я предлагаю именно с тракторного завода. Ну не отправлять же станки на переплавку?

— Ладно, мы твое мнение выслушали. А теперь давайте все же всерьез решать поставленную перед нами задачу…

Домой Вера пришла в настроении препаршивом, и Витя, глядя на ее унылую физиономию, поинтересовался:

— Что, втык получила от начальства?

— Лучше бы втык. Начальство решило помощь интернациональную в очередной раз оказать, а у нас ни сил, ни средств даже для выполнения собственных планов не хватает.

— Помощь интернациональная тоже очень важна…

— И ты туда же!

— Конечно. Завтра в Мукдене запускается консервная фабрика, которая будет ежесуточно производить по сто тысяч стограммовых пакетиков со свиной тушенкой — а если бы мы не оказали Маньчжурии эту самую интернациональную помощь, то сидели бы без тушенки. В Харбине через неделю такой же завод запускают, только там будет выпускаться уже тушеная курятина. Если посчитать мощности всех пакетиковых заводов, включая Гусиноозерский, Дашбалбарский и Хонгорский, то у нас ежесуточно армия будет получать по пакетику мяса в стуки на каждого бойца, а без интернациональной помощи получала бы по одному пакетику раз в неделю.

— Ну… да, ты прав. Но… у китайцев самих жрать нечего, им даже консервы никакие не нужны. То есть фабрики консервные не нужны, они все успевают сожрать задолго до того, как продукт до фабрики доедет.

— Китай — страна большая, где-то у них еды нет, а где-то даже избыток…

— Нет у них избытка! И очень долго не будет, просто потому что…

— Я слышал, что народ они трудолюбивый.

— Трудолюбивый — но если земли недостаточно, то ты хоть обтрудолюбись, жрать все равно нечего будет. А урожаи повысить… на это слишком много времени потребуется. И, главное, чтобы страной не идиоты руководили!

— А почему ты считаешь товарища Мао идиотом?

— Не идиотом, но он в принципе не способен понять, как работает социализм. Да и тьфу на него, меня не Китай волнует, а как мы будем планы свои выполнять, если вместо работы по этим планам срочно начнем для Китая что-то делать. Скажу честно: мне гораздо важнее, чтобы Женька и Лиза жили сытно и счастливо, чем чтобы миллион китайцев с голоду не сдох. Кстати, про миллион китайцев… ты не помнишь, в каком году Желтая река все вокруг затопила?

— Я даже не слышал о таком.

— А я слышала… в тридцать первом, если не ошибаюсь, от наводнения там четыре миллиона погибло, а в тридцать восьмом, когда Гоминьдан дамбы взорвал, тоже за миллион… так что голод для китайцев — не самая страшная проблема. То есть страшная, конечно — но это проблема именно Китая, и решить ее можно только если тот же Мао ее решить захочет, а народ его поддержит. А у нас своих проблем…

— Мне не нравится, когда ты так говоришь.

— А мне не нравится, что в Европе творится. Очень сильно не нравится. Гитлер сейчас с Югославией воюет, то есть просто занимается тем, что ее оккупирует. И скоро полностью оккупацию закончит.

— Уже вроде закончил, в новостях говорили, что югославы подписали акт о капитуляции.

— Понятно… В Европе Гитлер захватил все, что хотел. И что-то мне подсказывает, что следующую цель он наметил для себя на востоке…

— Но мы же с ним справимся? Только у тебя такая промышленность развернута по выпуску разных боеприпасов…

— Справимся, в этом-то я уверена. Но воевать я все равно не хочу.

— Никто не хочет.

— Ты не поверишь…

— Я имею в виду, в Советском Союзе никто не хочет.

— И снова повторю: ты не поверишь. Впрочем, тебя это уж точно не касается.

— Это касается любого советского человека, и тем более любого мужчины!

— Есть вопросы, в которые любому советскому мужчине, даже мужу зампреда ГКО, лезть ну совершенно не стоит. Особенно мужу зампреда ГКО. Но я такому мужу скажу одну очень важную вещь: то, чем ты сейчас занимаешься, для страны исключительно важно. Настолько важно, что ты и дальше будешь заниматься именно этим. При любом развитии событий. Потому что даже на войне люди очень хотят иногда чего-нибудь съесть, а как раз на войне им чаще всего готовить просто некогда.

— Понятно…

— Ну делай несчастную физиономию, это не просто слова, а приказ. И ты обязан приказ исполнить, независимо от того, что ты о нем думаешь! И даже независимо от того, что я об этом приказе думаю…

Глава 24

Когда Вера говорила, что продажами за границу НТК дыру в собственном бюджете не закроет, она еще немного проблему преуменьшила. Потому что выручка Марты в Европе сократилась почти что втрое: в странах, оккупированных Германией, народу стало ни до техники сложной, ни даже до простых житейских радостей. То есть, возможно, люди и рады были бы купить всякое разное — но Гитлер ввел жесткие ограничения на вывоз выручки за границу, и даже на вывоз из Германии большинства промышленных товаров, так что даже продажа за марки особого смысла не имела. Исключением стали женские прокладки и одноразовые пеленки, но в разговоре с Фреей причину этого Вера выяснила очень быстро: эти в принципе не самые нужные народу товары привели к тому, что спрос на изделия из хлопка (например, на ту же вату) упал более чем в десять раз — а «сэкономленный» таким образом хлопок был перенаправлен на производство порохов. Еще один фактор был не столь очевиден: германские бауэры при существенном содействии властей повадились использованные предметы гигиены закапывать в землю на огородах, что заметно повысило урожаи капусты, разной зелени и — что лично Веру удивило особенно сильно — винограда.