Жизнь Блаватской не была легкой. Вспоминают, что в 1873 г. в Нью-Йорке, когда отец перестал ей помогать, а путешествия стоили немалых денег, она зарабатывала изготовлением искусственных цветов и кожаных изделий. Она признавала, что не все в устройстве загробного мира ей самой ясно. В частности, противоречия появлялись у нее в связи с тем, что являлись духи не только умерших, но и живых людей, которые по идее не должны были покидать тела.
«В 1875 году Блаватская вместе с Олкоттом уехала в Индию, основала в Бомбее главную квартиру теософического общества и начала издавать газету «Теософист» на английском языке. Затем уже в 1882 году она перенесла квартиру в Мадрас, в предместье Адиар. Тут Блаватская поражала посетителей различными чудесами: по мановению ее руки звонил колокольчик и раздавались таинственные звуки, падали с потолка розы, летали огненные шары, непонятно откуда появлялись письма махатм — тибетских братьев, — которые она прочитывала, не распечатывая.
В 1883 году Блаватская переселилась в Европу, в Париж. Последовали за ней туда и ее ученики и помощники: Олкотт, Джадж, брамин Мошни, герцогиня де Помар и другие.
В 1886 году она снова переезжает, на этот раз в Лондон и основывает там главное отделение теософического общества.
8 мая 1891 года Блаватская умерла, завещав предать свое тело сожжению».
Всю жизнь Блаватская провела в путешествиях, побывав почти во всех уголках Европы, Индии, на Ближнем и Дальнем Востоке, в Средней Азии. Заезжала она и в Россию, где у нее тоже было немало приверженцев, но Россия не была к ней слишком благосклонна, и она через пять лет жизни в США стала американской гражданкой. При этом нужно учесть, что условия тогдашних путешествий были далеко не идеальными.
До самой смерти Елены ее авторитет в теософическом движении был непререкаем. Она неоднократно доказывала, что у нее нет других интересов, кроме задач движения. Когда однажды Блаватскую обвинили во внебрачной связи с мужчиной, она подверглась авторитетному медицинскому обследованию, которое установило, что она девственница. Многие уважаемые и влиятельные люди стали членами движения, поскольку их не удовлетворяла официальная религиозная догма. В частности, активным участником теософского семинара стал знаменитый изобретатель Томас Эдисон.
Однако после смерти Елены установить, кто главный теософ планеты, оказалось нелегко, и движение распалось на ряд соперничающих между собой групп. В частности, за доктором Штейнером пошли «антропософы», стремившиеся выделить в движении не религиозную, а человеческую сторону. Другая активистка движения, Анна Безан, ударилась в атеизм и социализм, отстаивая одновременно идеи национально-освободительного движения индусов — на самом деле, нездорово получалось: носители универсальной истины находились под колониальным гнетом англичан.
Но Елена Блаватская продолжает оставаться для спиритуалистов высшим авторитетом главным образом в спиритуалистской практике. К ней продолжают обращаться во всех случаях, когда возникают сомнения в поведении медиумов и вызываемых духов. А если кто-то интересуется мнением автора на сей счет, то им придется обратиться к какой-либо иной публикации: здесь для нас важнее другое — несомненный успех, который имела Блаватская в США в избранном поле деятельности.
Примечание.
Справедливости ради следует заметить, что, несмотря на свою известность и несомненный авторитет, у Блаватской было достаточно и оппонентов. Согласно сведениям, приводимым в Большой Энциклопедии (Санкт-Петербург, типография товарищества «Просвещение», 1903 год), уже во время пребывания Блаватской в Париже в 1883 году в миссионерском журнале «Madras Christian College Magasine» появляется ряд разоблачений, главным образом раскрываются тайны ее «феноменов» и мадрасской квартиры. Редакция журнала утверждала, что целью всех «феноменов» и писем «махатм» было выманивание у доверчивых людей денег, якобы на нужды теософического общества. Практически одновременно со статьей в этом журнале появились и разоблачения со стороны Лондонского общества психических расследований, командировавшего своего члена, мистера Годжсона, в Индию для проверки деятельности Блаватской. Годжсон пришел к выводу, что все «феномены» Блаватской не что иное, как мошеннические проделки.
Интернационал анархистов и Эмма Гольлман
Семья — это тюрьма для каждой женщины, а дети — это пытка.
Эмма Гольдман
Гольдман Эмма — в БСЭ отсутствует.
Как сама Эмма в своей автобиографии, так и все ее биографы признают только сексуальную мотивацию, и нам не остается ничего, как следовать за ними. Эмма росла нелюбимым ребенком в семье, где отец был одержим сексуальной страстью, а мать — боязнью новой беременности. Эмму частенько поколачивали. Так было и в Ковно (ныне Каунасе), где она родилась, и в Петербурге, куда семья переехала вскоре, пользуясь либерализмом Александра Второго. Сначала переехал отец, представив справку о большой зарплате (разумеется, фиктивную!), за ним на лодке по Финскому заливу меж льдин последовала семья. Дело отца в Петербурге шло плохо — евреи облагались дополнительным налогом. Поэтому вместо гимназии, где Эмма выбыла из конкурса еще до вмешательства процентной нормы, из-за плохой религиозной характеристики, она устроилась работать в мастерскую, производящую перчатки.
Чернышевский, русские нигилисты и изнурительный 10-часовой рабочий день подготовили ее к восприятию самого крайнего европейского политического движения того времени — европейского анархизма. Но это произошло уже в Америке, в Рочестере, штат Индиана. Она осела там в 20 лет: после двух коротких браков с эмигрантами она наконец встретила главного человека своей жизни. Но это был не анархистский лидер Иоганн Мост, преподавший ей основы анархизма и публичного красноречия. Мост, в прошлом депутат германского рейхстага от социал-демократической партии, в Новом Свете увлекся анархизмом и Эммой, вознамерившись создать семью. Собственно, семья уже была, но в ней состоял еще и Александр Беркман, земляк Эммы, тоже родом из Литвы. Так они и жили некоторое время втроем. Но затем Эмме пришлось делать выбор между чистым русским анархизмом Беркмана и противоречивыми немецкими матримониальными устремлениями Моста. И ее выбор был Беркман.
Она стала выступать с лекциями об анархизме на английском и немецком (его она знала лучше) в американских городах. Пользуясь, а точнее говоря злоупотребляя американской свободой слова, Эмма проповедовала порочность всех государственных институтов, начиная от частной собственности и кончая браком и семьей и включая сюда свободу артистического выражения, свободу абортов и политическое равенство полов. Большое место отводилось антирелигиозной пропаганде.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});