- Я понимаю, что вы хотите сказать, - Широ постарался заглянуть ей в глаза, - что сейчас всё иначе.
- Нет, Йомэй-сама, я просто отвечала на ваш вопрос. Может быть, вы ещё о чём-то хотите меня спросить?
- Только извиниться за то, что вас заставили приехать, не позволив даже уложить вещи. Но я позабочусь, чтобы вам предоставили всё, что может понадобиться. Я надеюсь, вы прогостите у нас несколько дней?
- Если такова будет ваша воля, Йомэй-сама.
Когда обмен любезностями подошёл к концу, вдова придвинулась ближе к юноше и, понизив голос, проговорила:
- Прошу и вас простить меня за неделикатный вопрос, но верно ли то, что мне показалось? Я имею в виду вашу неприязнь к невесте моего сына.
Широ недовольно дёрнул углом рта.
- Юйко-сан, вы ведь только что приехали! Неужели это так заметно?
- Юки-тян – мой единственный сын, и его судьба волнует меня сильнее, чем всё остальное. Впрочем, какая судьба может быть у отверженного? Тем удивительнее, что такая славная девушка согласилась связать с ним судьбу.
- Славная? Вы тоже думаете, что она славная?
- Безусловно. Цуё-тян – прямая, гордая, неподкупная душа. Я бы не пожелала Юки лучшей жены, если б только была уверена, что намерения её чисты. Даже материнское сердце может ошибаться.
- Простите, Юйко-сан, я ничего не знаю о Цуё. – Широ скрестил руки на груди. – Юки часто рассказывал мне о ней, но боюсь, что я не очень внимательно его слушал. Сожалею. Впрочем, если вы против этой свадьбы, то я сейчас же распоряжусь…
- Против? – С тихим смехом переспросила вдова. – Нет, Йомэй-сама, я не против. Я хочу, чтобы мой сын был счастлив и верно следовал своему долгу. Долг, конечно, важнее, но я мать, я желаю Юки-тяну прежде всего счастья.
- Не сомневаюсь… – Пробурчал Широ.
…Вернувшись в замок, госпожа Моринага подозвала к себе взволнованную Цуё и протянула ей какой-то свёрток.
- Это мой подарок тебе, Цуё-тян. Я вышивала его для Юки-тяна, но думаю, девушке эта вещь скорее будет к лицу.
Цуё неловкими руками развернула бумагу и едва успела подхватить хлынувшие на пол каскады белого узорчатого шёлка, вышитого бабочками. Это было то самое косодэ, которое видел Широ в памятную лунную ночь в деревне.
- О, какая поразительная красота! – Воскликнула Цуё, покраснев. – Я даже не знаю, как это носить!
- Надень его сегодня ночью, - загадочно улыбнулась Юйко.
Видя, что обе женщины поладили, Широ послал за священником, больше всего желая, чтобы всё это поскорее кончилось. Церемония должна была состояться в парке: слуги уже украсили несколько деревьев лентами и фонариками и разложили на траве татами для гостей. Толстый, важный каннуси прибыл во всём своём облачении, служка нёс за ним корзину, полную веток священного дерева и каменных талисманов. Оба встали на колени, чтобы поклониться вышедшему из ворот Широ, и испросили повеления начинать свадебный обряд.
Цуё раскраснелась, но чувствовала себя неплохо, в то время как Юки от всех волнений уже и не знал, чем себя занять. Пока храмовый служка разжигал огонь в жаровне и раскладывал ковши для ритуального омовения, Юки, наряженный в чёрный праздничный костюм, переминался с ноги на ногу и то и дело одёргивал на себе полы непривычной одежды. Цуё и матушка смотрели на него с нежностью, приглашённые – немногие замковые слуги – ободряюще кивали жениху, во взгляде каннуси и его служки читалась угодливость, а лицо Широ, стоявшего поодаль, выражало лишь презрительное безразличие.
- Можно начинать? – Спросил каннуси, обращаясь к Широ.
- Да-да, и побыстрее. Солнце скоро сядет.
Близился закат, парк утопал в золотистой дымке. Ветер совершенно исчез, повсюду было тихо, словно перед грозой. Маленькая группа людей среди замерших деревьев сплотилась, будто предчувствуя опасность. Священник вполголоса забормотал молитвы, служка побежал раздавать гостям ветки священного дерева; Широ от своей отказался.
Стоя в тени деревьев, чтобы привлекать к себе меньше внимания и позволить слугам вести себя свободнее, Широ молча упивался чувством одиночества. Прохладный ветер щекотал его бледные щёки, шевелил стянутые в пучок блестящие чёрные волосы. Со своего места он видел, как Юки его маленькая невеста подошли к священнику, и он помахивал над их головами дымящейся ветвью, благословляя союз. Широ передёрнуло, он отвернулся.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
И увидел, как из-за горизонта, где располагалась самая ближняя к замку граница Мино, тянется густой дым.
Это ещё что?
Отступив на шаг, Широ жестом подозвал стражника, дежурившего у входа в парк.
- Что там такое?
- Не знаю, Йомэй-сама, - ответил молодой воин, испуганно поклонившись, - уже четверть часа, как это началось. Я не хотел беспокоить вас.
- Болван. – Сквозь зубы бросил Широ и намеревался сказать что-то ещё, как вдруг раздался грохот, и земля под ногами едва заметно дрогнула.
Гости всполошились, священник запнулся на полуслове, жених и невеста растерянно оглянулись по сторонам. Широ уже бежал к замку, крича на ходу:
- Коня мне, быстро! Где Имагава-сан? Кто знает, где его найти?
Имагава-сан был на пограничном посту, но на каком точно – никто не знал.
Замковые воины, не теряя времени, переодевались в тяжёлые доспехи и хватались за оружие. Широ в чём был, с одной лишь катаной, запрыгнул на едва оседланную лошадь и в сопровождении двух самураев помчался в сторону границы.
- Широ, подожди!
Юноша обернулся на скаку. Юки в свадебном наряде и с мечом у пояса мчался за ним на лошади без седла и узды, держась за гриву. Его лицо было бледным, в красных пятнах.
- Возвращайся к Цуё! – Крикнул Широ, отворачиваясь.
Но Юки всё же нагнал его.
- Это важнее… - Прошептал он, глядя, как бешено вертится земля под копытами.
Широ ничего не ответил.
Цуё принимает решение
Они скакали во весь опор, у лошадей с морд клочьями летела пена. До границы было несколько часов пути верхом, а ведь уже темнело. Взрывов больше не слышалось, но дым продолжал подниматься в гаснувшее небо. Тишина угнетала.
- Наверное, у них больше нет зажигательных снарядов! – Крикнул один из самураев, скакавших вслед за Широ. – Не беспокойтесь, Йомэй-сама, если их немного, то наши воины быстро всех одолеют! В ином случае войско быстро соберётся к границе, Имагава-сан своё дело знает…
Ветер уносил слова, слуха Широ достигли лишь обрывки фраз. Впрочем, сейчас его ничто не интересовало: кровь кипела, азарт сплетался с ужасом. Неужели началось? Торио как знал, какой день выбрать для нападения! Что же делать? Что предпринять сначала, что потом?
Сначала разобраться, решил Широ. Нужно понять, что произошло, и потом принимать решения. Хоть бы Имагава-сан был где-то поблизости!
Когда сгустилась чернота и столб дыма перестал быть виден на фоне неба, Широ продолжал скакать вперёд, надеясь, что чутьё поможет ему не сбиться с пути. Вскоре на горизонте появилась оранжевая полоса, которая распалась на отдельные участки света: на границе горели костры. Широ с облегчением удостоверился, что скачет не в гущу сражения: никакого боя не было. Неожиданно из темноты вынырнул рослый мужчина на огромном коне, его лицо было испачкано – а может, нарочно измазано – копотью и золой.
- Имагава-сан! – Крикнул Широ, завидев его и натягивая поводья. – Как хорошо, что вы… что произошло?
- Нападение, - отрывисто объяснил генерал, подъезжая. – Не о чем беспокоиться, мы легко отбились. Их было человек сто, около половины мы убили, остальным удалось бежать. С нашей стороны убито трое, тяжело ранены десять воинов. Их уже осматривает лекарь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
- Это были люди Торио? Зачем им понадобилась такая вылазка?
- Я вижу только одну причину. – Имагава-сан был хмур и обеспокоен. – Они хотели нас отвлечь. Я не стал отдавать приказ стягивать сюда всё войско, наоборот, люди должны равномерно рассредоточиться по всем границам. Скорее всего, враги нападут на Мино с другой стороны – и уже не маленьким отрядом.