Отдавая какие-то распоряжения, ярл повернулся, заметил «Акулу» и окликнул Трора. Черный перегнулся через борт и указал на мое укрытие. Больше таиться не было смысла. Я вышел и приветливо махнул рукой.
– Я чувствовал твое дыхание, – подходя, сказал Хакон. Он постарел. Вблизи были заметны седые волосы на его висках и темные круги под глазами. Однако улыбка ярла осталась прежней, а в каждом движении угадывалась скрытая сила. Раньше я ее не замечал…
– Трор сказал, что ты так и не нашел своего золота, – притворно посочувствовал ярл и вздохнул: – Лучше бы ты тогда остался и помог мне разобраться с Рангфредом…
От его лживо-ласкового голоса мне захотелось поежиться. Время не стерло обиды в душе норвежца, и он опять что-то замышлял…
Я пожал плечами:
– Ты и сам неплохо справился. – И– кивнул на корабли: —Теперь ходишь с Эйриком?
– Верно. Он хороший воин и послушный сын.
– Послушный? Для послушного он слишком скор. Не успел сойти на берег, как тут же исчез. Ярл улыбнулся:
– Я послал его за новостями.
– Ах да! Ведь теперь у тебя нет Скофти! Мой смех обидел Хакона.
– Ты думаешь, что все знаешь? – спросил он. – Ошибаешься… У меня есть один воин… Пожалуй, тебе стоит взглянуть на него!
На его лицо вернулась улыбка, а я насторожился. Норвежец и раньше считал мой поход за золотом простой отговоркой, а теперь был в этом убежден – ведь мы ничего не привезли.
– Я не очень-то интересуюсь новыми людьми, Хакон. Он всплеснул ладонями:
– О-о-о, разве я стал бы говорить о воине, который тебя не заинтересует?! Пойдем!
Я двинулся за ним. Хакон подошел к одному из своих Драккаров и указал на него рукой. Там возились несколько викингов. Все в меховых телогреях и кожаных штанах, все одинаково крепкие и сноровистые. Лишь один…
Улыбка ярла стала жесткой. Я пригляделся: неповоротливый парень напоминал кого-то. Но кого?
Он отбросил край шкуры, взялся за веревку и повернул ко мне красное от натуги лицо. Голубые глаза воина безразлично скользнули мимо и вдруг вернулись, но уже не равнодушные, а полные горечи и злобы.
– Узнаешь? – хихикнул за моей спиной Хакон. Я не понимал. Этот викинг был невероятно похож на моего брата Арма, но как Арм мог очутиться в хирде норвежского ярла? К тому же он был пониже ростом и поуже в плечах. Нет, это не Арм… Я отвернулся.
– Стой, Хаки! – завопил воин голосом моего брата. – Стой, Волчий сын! – А потом спрыгнул на берег и побежал ко мне. Невесть откуда в его руке возник меч.
– Нет! Пусть будет поединок по правилам! – крикнул Хакон и махнул стоящим за мной ратникам. Те навалились на мою спину и потянули локти назад. Зеваки одобрительно загудели, а я все понял и закусил губу. Хакон хорошо продумал свою месть! Не знаю, где он отыскал Арма и как оболгал меня перед братом, но эта стычка не была случайной – воины ярла висели на моих руках, однако не спешили скручивать моего обезумевшего братца.
– Умри! – завопил Арм и замахнулся. Я успел скосить глаза на норвежца. Тот довольно потирал ладони. После того как меч брата поразит меня, Хакон заявит, что пытался остановить нас и потребует суда для убийцы. Но кое-что ярл не предусмотрел…
– Ха! – Моя пятка взлетела вверх, нарисовала над головой брата плавную дугу и рухнула на его плечо. Он взвизгнул и выронил топор. Толпа ахнула, воины отпустили мои руки, а глаза Хакона изумленно расширились. Он впервые видел подобный способ боя, но я уже давно понял его преимущества и от самого Нервасунда разучивал удары ногами. Несколько раз Трор пробовал повторять мои движения, но его ноги не поднимались выше пояса, а удары получались слабыми и неуклюжими.
– Так только прочность штанов проверять! – бурчал он и советовал: – Брось ты это, Хаки! Ноги – не руки, ими ходить надо, а не морды бить…
Он ошибался…
Второй удар сбил Арма на землю. На его плече расплывался огромный синяк.
Ярл опомнился. Он всегда быстро соображал.
– Ты стал еще опаснее для врагов, Хаки, – задумчиво потирая бороду, признал он. Я встряхнулся и приобнял его за плечи:
– Поэтому лучше быть мне другом, не так ли?
Хакон умел ценить случай. Такой боец, да еще и с собственным хирдом не помешал бы ему в будущей схватке. А там, глядишь, и доведется вспомянуть былую обиду…
– Помогите мальчишке, – небрежно махнул он в сторону Арма и повернулся ко мне: – Ты слышал об угрозах Отто-кейсара?
– Я собирался поговорить с Синезубым и, если он не станет скупиться – помочь ему в этой битве, – ответил я. Хакон скривился:
– К чему тебе Синезубый? Чтоб пойти на Вал? Но я тоже буду там. Синезубый поставит твой хирд под начало какого-нибудь сопляка, которому будет нужна нянька. Разве когда-то мы не сражались с тобой бок о бок? Разве в те времена нам изменяла удача? Пойдем со мной!
Казалось, ярл забыл, что всего миг назад помышлял убить меня. Однако теперь я немногим от него отличался. К тому же он был прав – идти к конунгу датчан не имело смысла. Искать Гренландца – тоже. Он не так умен и хитер, как старый норвежский ярл. Добыча окажется больше, а победа вернее, если я останусь с Хаконом.
– Хорошо. Пойдем вместе, – согласился я. – Но прежде хочу поговорить с братом.
– Этот разговор не принесет тебе ничего хорошего, – сказал норвежец.
В его словах звучала скрытая издевка, поэтому я не стал спешить и пошел к Арму лишь на другой день. Он выдался холодным и дождливым, но возле кораблей по-прежнему сновали люди. Я нашел брата в крайнем Щ шатре Хакона. Он лежал на полу, до подбородка укрывшись шкурами, а увидев меня, приподнялся и тут же со стоном рухнул обратно. Я постарался не замечать его слабости.
– Как ты очутился тут, Арм? – спросил я. Брат молча отвернулся, но я хотел понять, что заставило его искать дружбы с Хаконом и желать моей смерти.
– Отвечай! – Я рывком перевернул Арма на спину и отшатнулся, напоровшись на его злой взгляд. Брат глядел на меня, и я не узнавал в нем того вялого, покладистого и туповатого парня, которого оставил дома. Должно было случиться что-то страшное, чтобы Арм так изменился.
– Что произошло? – спросил я.
– Разве тебе это интересно, хевдинг? – прошипел он сквозь зубы. – Ты настоящий сын Волка, проклятый посланник смерти. Ты – тот, кто идет на запах крови. Разве тебе интересно, что стало со мной, с твоей матерью или твоей женой?
Матерью, женой?! Мое сердце сжалось. Арм почуял это и, пересиливая боль, приподнялся:
– Да, Волк, о тебе слагают песни… Вчера вечером скальд ярла Хакона пел о твоем умении убивать. Молодые воины восхищаются тобой, но они не знают, каков ты на самом деле! А я знаю и ненавижу тебя, Хаки!
Вот это да! Похоже, Арма никто не настраивал и в хир-де норвежца он очутился по доброй воле. Но что он там делал? Зачем взял в руки меч? Неужели хотел доказать всем, что не хуже меня? Нет, пожалуй, нет…