Читать интересную книгу Джек Ричер, или Я уйду завтра - Ли Чайлд

– Они вернулись к работе. Им также вручили федеральный документ, в котором говорится, что они помогали расследовать некое дело, связанное с государственной безопасностью.

– То есть с ними все в порядке, а со мной – нет?

– Они никого не били и никому не наступали на больную мозоль.

– Что ты собираешься сделать с флешкой, когда получишь ее обратно?

– Сначала проверю, что там, и, если ошибки не произошло, раздавлю ее и сожгу, пепел разотру в пыль и спущу в восемь разных унитазов.

– А если я попрошу тебя этого не делать?

– Почему?

– Я расскажу позже.

Был конец дня или ранний вечер – тут все зависит от точки зрения. Но я только что проснулся и решил, что пришло время завтрака. Я позвонил в обслуживание номеров и заказал полный поднос всякой снеди. Примерно на пятьдесят долларов, по ценам нью-йоркского «Шератона», с учетом налогов на оборот и чаевых. Сэнсом и глазом не моргнул. Он сидел на стуле, подавшись вперед, и кипел от раздражения и нетерпения. Спрингфилд выглядел куда более расслабленным. Четверть века назад он вместе со своим командиром совершил путешествие в горы и разделил с ним бесчестье.

«Порой наши друзья становятся врагами, а враги – друзьями». Но я отлично видел, что Спрингфилда все это не волновало. Никаких целей, планов или амбиций. Он оставался тем, кем был тогда, – парнем, который делает свою работу.

– А ты мог бы его убить? – спросил я.

– У него были телохранители, – ответил Сэнсом. – Нечто вроде внутреннего круга. Верность там фанатична. Представь себе морскую пехоту или водителей грузовиков и умножь на тысячу. Нас обезоружили в сотне ярдов от лагеря. Мы никогда не оставались с ним наедине. Рядом постоянно болтались какие-то люди. Не говоря уже о детях и животных. Они жили в каменном веке.

– Он был долговязым куском дерьма, – вмешался Спрингфилд. – Я мог бы протянуть руку и свернуть его тощую шею в любой момент.

– А у тебя было такое желание?

– Можешь не сомневаться. Потому что с самого начала я знал, что так будет. Возможно, мне следовало с ним разобраться, когда погасла лампа-вспышка, – все равно что переломить батон в итальянском ресторане. Тогда бы все выглядело куда лучше.

– Самоубийственная миссия, – сказал я.

– Но она спасла бы множество жизней впоследствии.

Я кивнул.

– Как если бы Рамсфелд вогнал нож в Саддама.

Парень из обслуживания номеров принес мой заказ, и я согнал со стула Сэнсома, чтобы поесть за столом. Сэнсом вытащил сотовый телефон, с кем-то поговорил и подтвердил, что обвинение против меня за нарушение закона в метро снято. Полиция Нью-Йорка более мной не интересовалась. Потом он сделал второй звонок и сообщил, что ФБР не намерено отказаться от претензий ко мне – и ситуация выглядит не лучшим образом. После третьего звонка Сэнсом сказал, что начальство из Министерства национальной безопасности не собирается идти на компромиссы. Они подобны собаке с костью. На федеральном уровне у меня возникли самые разнообразные проблемы. Препятствие отправлению правосудия, нападение и побои, раны, нанесенные смертельным оружием.

– Конец истории, – сказал в заключение Сэнсом. – Мне придется обратиться прямо к государственному секретарю.

– Или к президенту, – добавил я.

– Я не могу сделать ни того, ни другого. В данный момент Министерство национальной безопасности ведет охоту на активное подразделение «Аль-Каиды». При сегодняшних настроениях с этим не поспоришь.

«Политика – это минное поле. Ты проклят, если делаешь что-то, и проклят, если не делаешь».

– Ладно, я справлюсь – до тех пор, пока буду знать, какова форма поля боя, – сказал я.

– Строго говоря, это не твое сражение.

– Джейкоб Марк будет чувствовать себя лучше после того, как все закончится.

– Так это ты для Джейкоба Марка? Федералы все сделают и без тебя.

– Ты думаешь? Федералы ничего не сумели найти. Ты хочешь, чтобы твоя история тянулась бесконечно?

– Я не понимаю, ты для кого это все делаешь – для Джейкоба Марка или для меня?

– Для себя.

– Но ты тут совсем ни при чем.

– Мне нравится отвечать на вызовы.

– На свете есть множество других вызовов.

– Они прислали мне диск, и теперь это мое личное дело.

– Они придумали ловкий тактический шаг. Если ты отреагируешь, они победят.

– Нет, если я отреагирую, они проиграют.

– Мы не на Диком Западе.

– Тут ты совершенно прав. Мы живем на прирученном Западе. Пора перевести часы назад.

– Ты даже не знаешь, где они находятся.

Спрингфилд бросил на меня взгляд.

– Парочка идей у меня есть, – заверил его я.

– А прямой канал связи с ними остался?

– После того как я получил диск, она мне больше не звонила.

– Иными словами, с того момента, как устроила для тебя западню.

– Но я думаю, она еще позвонит.

– Почему?

– Потому что она так хочет.

– Она может победить. Один неверный шаг, и ты станешь ее пленником. И в конце концов расскажешь все, что она хочет знать.

– Сколько раз ты летал на коммерческих рейсах после одиннадцатого сентября? – спросил я.

– Сотни, – ответил Сэнсом.

– Могу спорить, что каждый раз в каком-то отдаленном уголке твоего сознания жила надежда, что на борту окажутся угонщики и ты увидишь, как они решительно идут вдоль прохода; тогда ты встанешь и вышибешь из них дерьмо. Или умрешь в схватке с ними.

Сэнсом наклонил голову, и на его губах появилась грустная улыбка. Он улыбался впервые за долгое время.

– Ты прав, – сказал он. – Так бывает каждый раз.

– Почему?

– Я захотел бы защитить людей в самолете.

– А еще – выплеснуть свое возмущение и сжечь ненависть. Я бы так и сделал. Я любил Башни-близнецы. Мне нравился мир, каким он был раньше. У меня нет политических навыков. Я не дипломат и не стратег. Я знаю свои слабые и сильные стороны. В целом вероятность того, что я встречусь с активной ячейкой «Аль-Каиды», не превышает вероятности попадания всех моих дней рождения на Рождество.

– Ты безумен. С такими вещами не сражаются в одиночку.

– Ты знаешь другой путь?

– Министерство национальной безопасности рано или поздно их найдет. Они организуют операцию, в которой будут принимать участие полиция Нью-Йорка, ФБР, команды спецназа, сотни парней и самое разное оборудование.

– Грандиозная операция с множеством несопоставимых частей.

– Но тщательно спланированная.

– Ты участвовал прежде в таких операциях?

– Пару раз.

– И какие были результаты?

Сэнсом не ответил.

– В одиночку всегда лучше, – сказал я.

– Может быть, и нет, – вмешался Спрингфилд. – Мы проверили компьютеры Министерства национальной безопасности. Хосы привезли с собой большой отряд.

– Сколько?

– Девятнадцать человек.

Глава 68

Я закончил свой завтрак. Кофейник опустел. Тогда я допил бутылку воды за восемь долларов и бросил ее в корзину для мусора. Она ударилась о край с пустым пластиковым стуком и покатилась по паркету. Плохой знак для суеверного человека. Но я никогда таковым не был.

– Значит, девятнадцать человек, – сказал я. – Четверо уже покинули США, у двоих сломаны челюсти и локти. В строю осталось всего тринадцать.

– Сломанные челюсти и локти? Как это произошло? – спросил Сэнсом.

– Они меня искали. Возможно, в горах с гранатометами они и были крутыми, но драки на улицах не входят в число их главных достоинств.

– Ты что-то написал у них на лбу?

– У одного. А что?

– В ФБР позвонили из больницы в Белвью. На улице обнаружили двух иностранцев без документов, сильно избитых. У одного была надпись на лбу.

– Наказание, – сказал я. – Должно быть, Хосам не понравилась их работа. Поэтому они их сдали, чтобы подстегнуть остальных.

– Безжалостные люди.

– Где сейчас эти парни?

– В больнице под усиленной охраной. Дело в том, что один из них уже побывал там раньше. С ним что-то случилось на Пенн-Стейшн. Он молчит. ФБР изо всех сил пытается выяснить, кто он такой.

– Я не понимаю, в чем проблема. Я написал у него на лбу: «Лиля, позвони мне». Как ты думаешь, сколькими людьми по имени Лиля сейчас интересуется ФБР?

Сэнсом покачал головой.

– Ну, нельзя же считать их полными идиотами. Ту часть, где было написано имя, кто-то срезал ножом.

Я подошел, взял вторую бутылку с водой за восемь долларов и сделал глоток. Хорошая вода. Но не лучше, чем за два доллара или бесплатная из-под крана.

– Тринадцать человек, – сказал я.

– И еще сами Хосы, – добавил Спрингфилд.

– Хорошо, пятнадцать.

– Самоубийственная миссия.

– Все мы умрем, – сказал я. – Вопрос только, как и когда.

– Но мы не сумеем тебе помочь, – сказал Сэнсом. – Ты ведь понимаешь? Все это закончится убийствами на улицах Нью-Йорка – минимум одним, максимум пятнадцатью. Мы не имеем права допустить, чтобы нас с ними связали. Нам даже нельзя находиться к жертвам ближе чем на миллион миль.