Читать интересную книгу 5-я волна - Рик Янси

– Ты хромаешь, – замечает он. – Поранился?

– Потянул мышцу, пока тащил одного толстяка до туалета.

Доктор смывает зеленое мыло с рук.

– Надо было дать ему судно.

Коробка с перчатками из латекса, хирургические маски, антисептические тампоны, рулоны липкой ленты. Черт, ну где же, где же?

Затылком чувствую его дыхание.

– Коробка с перчатками прямо перед тобой, – говорит доктор и удивленно смотрит на меня.

– Извините, – говорю я. – Мало спал в последнее время.

– Нашел кому жаловаться!

Доктор смеется и пихает локтем прямо в раненый бок. У меня все плывет перед глазами. Стискиваю зубы, чтобы не закричать.

Хирург быстро проходит через внутреннюю дверь в операционную. Я распахиваю дверцы всех шкафов, перерываю каждую полку, но того, что мне надо, там нет. Кружится голова, я запыхался, бок болит нещадно. Сколько Кистнер пробудет без сознания? Скоро ли кто-то захочет в туалет и найдет его там?

На полу рядом со шкафами стоит корзина, на корзине наклейка: «Опасный мусор – работать в перчатках». Отбрасываю крышку. Бинго! Вот он лежит с окровавленными тампонами, использованными шприцами и отбракованными катетерами.

Так, на скальпеле засохшая кровь. Наверное, его бы не мешало стерилизовать антисептическими салфетками или промыть в раковине, но времени нет, а грязный скальпель – последнее, из-за чего стоит беспокоиться.

«Обопрись на раковину и успокойся. Нащупай имплантат под кожей, потом нажми… резать не надо, дави туда тупым грязным скальпелем. Дави, пока шрам не откроется».

79

Пункт пятый: Наггетс.

Очень молодой доктор спешит к лифтам в конце коридора. На нем белый лабораторный халат и хирургическая маска. Доктор прихрамывает на левую ногу. Если распахнете халат, то увидите на зеленой рубашке бурое пятно. Если оттяните вниз воротник, увидите на шее наспех прилепленный пластырь. Но если вы попытаетесь сделать то или другое, этот очень молодой доктор вас убьет.

Лифт. Пока кабина спускается, закрываю глаза. Дорога до плаца займет десять минут. Если только кто-нибудь случайно не оставил у выхода гольфмобиль. Дальше самое сложное. В казармах расквартировано больше пятидесяти групп. Надо будет отыскать там Наггетса и тихо, чтобы никого не разбудить, вывести из казармы. Таким образом, на поиски и похищение у меня полчаса. Еще минут десять на то, чтобы незаметно проскользнуть в ангар, где высаживают людей из автобусов. С этого места начинается серия практически невыполнимых шагов. Первый: спрятаться в пустом автобусе. Второй: обезвредить солдат и водителя, после того как автобус окажется за воротами лагеря. Затем надо будет решить, где, когда и как избавиться от автобуса, чтобы пешком дойти до места встречи с Рингер.

«Что, если автобуса не будет и тебе придется ждать? Где ты собираешься прятаться?»

«Не знаю».

«Когда вы заберетесь в автобус, сколько ты будешь выжидать? Тридцать минут? Час?»

«Не знаю».

«Ты не знаешь? Хорошо, тогда вот что знаю я, Зомби: это займет слишком много времени. Кто-то обязательно поднимет тревогу».

Она права: это слишком долго. Надо было убить Кистнера, как предусматривалось планом.

Пункт четвертый: убить Кистнера.

Но Кистнер не из инопланетян. Он просто мальчишка. Как Танк, как Умпа, как Кремень. Кистнер не хотел этой войны, и он не знает правду о ней. Может, если бы я рассказал правду, он бы не поверил, но я не дал ему такого шанса.

Ты мягкотелый. Следовало убить его. Нельзя полагаться на удачу и принимать желаемое за действительное. Будущее человечества за жесткими ребятами.

Поэтому, когда двери лифта плавно открываются в главном холле, я мысленно даю обещание Наггетсу. Я не обещал этого своей сестре, чей медальон он сейчас носит на шее.

«Если между нами кто-нибудь встанет, я его убью».

И в ту секунду, когда я даю это обещание, что-то во Вселенной решает мне ответить – сигнал воздушной тревоги берет такую высокую ноту, что у меня чуть не лопаются барабанные перепонки.

Отлично! Удача наконец-то на моей стороне. Кросс через лагерь отменяется. Не надо прокрадываться в казармы и искать там Наггетса, как иголку в стоге сена. Не надо бежать к автобусам. Вместо этого надо просто спуститься по лестнице в подземный комплекс. Там меня ждет организованный хаос. Я выловлю Наггетса в детском убежище. Мы подождем сигнал отмены тревоги, а потом дойдет дело до автобусов.

Все просто.

Я на полпути к лестнице, и тут пустой холл заполняется тошнотворным зеленым светом. Флуоресцентные лампы под потолком выключены, это стандартная процедура во время воздушной тревоги, так что свет идет не изнутри, он просачивается откуда-то с парковки.

Я оборачиваюсь, чтобы посмотреть. Не следовало этого делать.

Сквозь стеклянные двери замечаю, как через парковку к взлетному полю едет гольфмобиль. А потом вижу источник зеленого света. Он у главного входа в госпиталь. Круглый, раза в два больше, чем футбольный мяч. Напоминает глаз. Я смотрю на него, он смотрит на меня.

«Глаз» мигает.

Частота мигания увеличивается.

Начинается пульсация.

XI. Бескрайнее море

80

Сирена воет так громко, что я чувствую, как на затылке подрагивают волосы.

Я устремляюсь обратно к главной вентиляционной системе, подальше от оружейного склада, но почти сразу останавливаюсь.

«Кэсси, это же оружейный склад».

Возвращаюсь к решетке и целых три минуты высматриваю внизу какое-нибудь движение. Сирена так бьет по ушам, что трудно сосредоточиться. Спасибо, подполковник Вош.

– Черт с тобой, мишка, – говорю я, еле ворочая разбухшим языком. – Мы спускаемся.

С криком «Ийа!» бью голой пяткой по решетке. Та отскакивает с одного удара. Когда я бросила ходить на тренировки, мама спросила: почему? Я сказала, что карате меня больше не заводит. «Не заводит» – это мой способ сказать, что мне скучно. Жаловаться на скуку при маме нельзя, сразу получишь в руки тряпку.

Спрыгиваю из воздуховода в комнату. Ну, это не комната, скорее склад средних размеров. Здесь есть все, что может понадобиться инопланетным захватчикам для поддержания работы лагеря смерти. Вдоль стены уютно устроились в специальных гнездышках «глаза». Их тут несколько сотен. Вдоль стены напротив – бесконечные ряды винтовок, гранатометов и другого оружия, я даже не представляю, как им пользоваться. А здесь оружие поменьше: самозарядные винтовки, гранаты и боевые ножи. А вот тут у нас гардероб: мундиры для всех существующих званий всех родов войск. К форме прилагаются ремни, ботинки и даже поясные сумки армейского образца.

И я – как ребенок в кондитерской.

Первым делом избавляюсь от комбинезона. Потом выбираю форму самого маленького размера и надеваю ее. Потом – ботинки.

Пришло время вооружиться. «Люгер» с полной обоймой. Пара гранат. М-16? Почему бы и нет? Собираешься играть роль, изволь соответствовать. Кладу в поясную сумку несколько запасных обойм. О, а это что? У меня на ремне есть даже кобура для зловещего вида ножа с лезвием в десять дюймов.

Рядом со шкафом с пистолетами замечаю деревянный ящик. Заглядываю – там куча серых металлических цилиндров. Что за диво? Какие-нибудь специальные палки-гранаты? Беру один, он полый, на конце резьба. Теперь понимаю.

Глушитель.

И он отлично подходит к стволу моей М-16.

Заправляю волосы под кепи. Головной убор велик, жаль, что здесь нет зеркала. Надеюсь сойти за новобранца, хотя я больше похожа на младшую сестренку солдата Джейн, решившую поиграть в переодевание.

Теперь надо решить, что делать с мишкой. Отыскиваю нечто похожее на кожаный ранец и, запихнув туда игрушку, надеваю на плечи. К этому моменту я уже не обращаю внимания на сирену. Я испытываю воодушевление. Мне не только удалось немного повысить свои шансы; я знаю, что Эван здесь, а он сделает все для моего спасения или умрет.

Возвращаюсь к вентиляции. Уходить по воздуховодам, это при том, что мой вес увеличился фунтов на двадцать, или рискнуть и пойти коридорами? Какой смысл маскироваться, если все равно собираешься прятаться? Я поворачиваюсь к двери, и в эту секунду сирена замолкает, наступает тишина.

Мне это не кажется хорошим знаком.

А еще до меня доходит, что оставаться поблизости от склада, в котором полно зеленых бомб, – не самая лучшая идея. Одна такая способна выжечь квадратную милю земли, а дюжину ее близняшек уже переправили наверх.

Я ретируюсь к двери, и, прежде чем успеваю выйти, первый «глаз» оживает. Вся комната вибрирует. Остаются считаные футы, и тут начинает прощально подмигивать следующий «глаз». Этот, наверное, ближе, потому что с потолка густо сыплется пыль, а труба воздуховода в противоположном конце комнаты срывается с кронштейнов.

«О Вош, дорогуша, ты близок к цели».

Я выскакиваю за дверь. Нет времени разведывать обстановку. Надо бежать от оставшихся на складе «глаз», и чем дальше, тем лучше. Бегу под вращающимися красными лампочками, поворачиваю наугад, стараюсь не думать, полагаюсь на инстинкты и удачу.