— Боже, пожалуйста, помоги нам добраться до Сан-Франциско живыми и невредимыми, — шептала Джесси, когда они устраивались на ночлег. — Прошу Тебя, даруй моему ребенку сил и здоровья. И благодарю Тебя, Господи, за то, что Ты дал мне Крида.
Он был ее надеждой и опорой. Она знала, что рядом с Кридом могла вынести все.
Глава ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
Джесси вздохнула с облегчением: Сан-Франциско ей понравился. Ей вспомнилось, что еще в Гаррисоне одна из девиц, работавшая в салуне с Розой, как-то провела у них половину воскресного дня, щедро потчуя Розу и Дейзи байками про «старые добрые времена», когда в Сан-Франциско яйца продавали по двенадцать долларов за дюжину, а аренда дома стоила восемьсот долларов в месяц. От других людей она слышала и про то, что город славился своими преступниками и пожарами, которые только за три года, с 1849 по 1851 шесть раз уничтожали его почти дотла, и это ненадолго отвлекало население от грабежей и краж.
Но история города мало интересовала Джесси. Пока что ей хотелось немногого: как следует вымыться и плюхнуться в мягкую постель.
— Теперь-то мы уже скоро будем на месте, девочка, — подбадривал ее Крид.
«Конечно, она устала, — размышлял он, — но ни разу не пожаловалась». Теперь, когда они уже приехали, его стали мучить сомнения, а стоило ли вообще затевать эту поездку. Если они и найдут Розу, то, совсем не обязательно, что украденные деньги все еще при ней и не растрачены. Но теперь даже это потеряло свое прежнее значение. Главная задача состояла в том, чтобы поселить Джесси в каком-нибудь приличном месте. Чтобы заплатить за номер в гостинице, ему, конечно, придется продать лошадей, но потом все равно надо будет искать работу. Он тихо хмыкнул. В городе много игорных притонов, и найти работу не составит особого труда. Вскоре он натянул поводья и остановился у побеленного забора, вывеска на воротах которого гласила:
ПАНСИОН Э. РОСС
есть свободные места
Конечно, он был бы не прочь поселить Джесси в отеле получше, но еженедельная плата за комнату в пансионе будет для них менее обременительной. Кроме того, стоимость проживания в пансионах, как правило, включала и двухразовое питание.
Крид снял Джесси с седла. Она показалась ему смертельно усталой. Под глазами легли тени, дорожная пыль покрыла волосы и густо припудрила щеки. Критически оглядев их одежду, он криво ухмыльнулся. «Интересно, что подумает о нас хозяйка пансиона, увидев на Джесси платье из оленьей кожи, а на мне такие же штаны».
— Подожди меня здесь, ладно? — предложил Крид, опасаясь, что Джесси могут обидеть какие-нибудь грубости со стороны людей за забором.
— Хорошо.
—Я вернусь через минутку.
Он задержался перед воротами, чтобы получше разглядеть чистенько выбеленный дом, горшки с цветами, выставленные в ряд возле открытой веранды, голубые муслиновые занавески, колыхавшиеся в окнах верхнего этажа. Пансион выглядел довольно респектабельно. «Что ж, была не была», — подумал Крид. Пригладив волосы, он открыл ворота и направился л входной двери.
Полная седовласая женщина лет под шестьдесят открыла дверь на его стук. Поверх накрахмаленного ситцевого платья на ней был надет бело-розовый фартук с оборочками. Осторожным взглядом она посмотрела на Крида.
— Чем могу помочь? — спросила женщина, проницательно глядя на него карими глазами и цепким взглядом оценивая его финансовые возможности.
— Нам с женой нужна комната.
Женщина бросила взгляд мимо Крида на Джесси, стоявшую за воротами.
— Вы индеец, не так ли?
— Да, мэм.
Женщина снова посмотрела на Джесси:
— И когда же ваша жена ожидает ребенка?
— Через пару месяцев.
— Я не разрешаю выпивать в моем пансионе, — произнесла женщина сурово. — И никакого жевательного табака.
— Да, мэм.
— Я беру двадцать долларов в неделю за двоих, — скороговоркой сказала она. — Плата вперед.
Крид кивнул.
— У меня при себе сейчас денег нет, — сказал он, заранее настраиваясь на то, что она им откажет. — Но я заплачу вам сразу, как только продам лошадей.
Он глубоко вздохнул, не желая унижаться перед этой женщиной и просить об отсрочке платежа. — Я вам был бы весьма признателен, если бы вы позволили жене подождать здесь моего возвращения. Мы находились в пути слишком долго, и ей надо где-то отдохнуть.
— Похоже, что ей понадобится и ванна тоже.
— Да, мэм.
Женщина снова посмотрела на него долгим оценивающим взглядом, обратив внимание на длинные волосы, дорожную пыль, покрывавшую его кожаные штаны и мокасины.
— Вы индеец какого племени?
— Лакота, сиу.
— Вы ни с кого не снимали скальпы?
— Нет, мэм.
Слабая улыбка тронула уголки ее рта.
— Тогда вот что я вам скажу: вы — самый вежливый индеец из всех, кого я встречала.
— Я бы осмелился утверждать, что я — первый индеец, которого вы встретили, мэм.
Женщина тихонько рассмеялась.
— Ну что же, что верно, то верно. — Она несколько мгновений смотрела на него, а потом вздохнула. — А как вас зовут?
Крид помедлил, подбирая себе очередное имя.
— Маклин, Крид Маклин, мэм. Мою жену зову Джесси.
— Маклин? — переспросила женщина, нахмурившись. — Это имя мне совсем не кажется похожим на индейское.
— Я только наполовину индеец. Моя мать была ирландкой.
Видя, что она раздумывает, он ждал, пока она примет решение, и почувствовал невероятное облегчение когда она ответила:
— Меня зовут Энни Росс. Ведите вашу супругу. Ей нельзя долго стоять на солнце.
— Благодарю вас, — сказал Крид.
— Могу себе представить, как ей нужна ванна. Я прикажу моей девочке согреть воды.
— Благодарю вас еще раз.
Джесси вопросительно посмотрела на него.
— Теперь у нас есть комната, — сказал он, подходя к ней. Крид привязал лошадей к изгороди. — Хозяйка уже греет воду, чтобы ты приняла ванну. А потом мне хотелось бы, чтобы ты вздремнула, пока я займусь продажей лошадей.
«Ванна», — подумала Джесси. Сама мысль о ванне показалась ей восхитительной.
Энни Росс встретила их в прихожей. Крид представил обеих женщин. Вдруг застеснявшись, Джесси робко пожала хозяйке руку.
— Обед у нас в шесть, — предупредила Энни Росс. — Не опаздывайте. Вы можете занять комнату наверху, последняя дверь направо. Там большая двуспальная кровать.
— Спасибо, — сказал Крид и, взяв Джесси за руку, повел ее вверх по лестнице.
Комната оказалась уютной и чистой. Металлическая кровать стояла у дальней стены. Кружевные занавески закрывали широкое окно, выходящее на боковой двор. В комнате еще стояли комод, стул с откидной крышкой для ночного горшка (оба сделанные из вишневого дерева), кресло, обитое цветастым вощеным ситцем и небольшой стульчик у покрытого резьбой туалетного столика с зеркалом.