руках длинный и легкий клинок становился так же эффективен, как игла против бабочек, в руках энтомолога. Проткнет, сука, сердце или мочевой пузырь, будет больно и обидно. К счастью, Мстислава и к такому готовили. Три месяца у нас жил испанец, обучавший противостоять противнику с рапирой. И он видел бой как своеобразную партию шахмат на скорость. Только вместо фигур — твои движения, а вместо построения фигур — позы. Он даже на земле хитрые геометрические фигуры чертил. Но, во-первых, Мстиславу тогда было лет тринадцать, а во-вторых, испанец всегда побеждал.
Я резко затормозил, садясь в низкую стойку и выставляя саблю перед собой. Со стороны я выглядел максимально нелепо — как будто над журнальным столиком встал, ноги расставив. Но именно так было удобней всего отбиваться от быстрых и точных выпадов шпагой. И первый не заставил себя ждать — классический, точно такой я видел в своем мире. В современном фехтовании на рапирах, во время олимпиад. Я даже увидел, как половинка рта полудушника слегка раскрывается, выдыхая, «ха», и острие дымчатого клинка несется ко мне, преодолевая в три метра меньше чем за полсекунды.
Я аж высовываю язык от старания и отработанным движением ловлю клинок этого полудартаньяна на защитную гарду сабли, стараясь связать его клинок, одновременно наклоняясь вперед. Это неестественное движение — все инстинкты требуют, чтобы я отклонился назад. Но именно оно спасает мне жизнь — я попался на финт. Легким движением руки, мой противник «обтекает» мой блок, и наносит удар прямо в голову. Если бы я не наклонился, на вбитых в подкорку рефлексах, он воткнул бы мне острие прямо в глаз. А так я чувствую жгучую боль в правом ухе. Но не отвлекаясь на мелочи, а как бешеный краб перебираю ногами, срываю дистанцию, одновременно пытаясь поймать своим клинком его шпагу. Он, не менее стремительно, пятится назад. Мы некоторое время перемещаемся так — оба в низком приседе, оба бешено вращая клинками, пытаясь зацепить и вырвать из рук оружие противника, и тут он ловит удобный момент. Внезапно шагает вперед, одновременно направляя свой дымчатый клинок мне в пах. В последний момент я умудряюсь увести его чуть в сторону. И его оружие погружается мне в бедро. Заходит рядом с коленом, а выходит в районе задницы. Я резко дергаюсь и разворачиваюсь, вырывая рукоять из руки долбанного недортаньяна, и полностью законченного пидараса, одновременно взмахивая саблей снизу вверх.
Он легко выпускает оружие, что тоже говорит о высокой подготовке — зачем цепляться за оружие, если оно в данный момент бесполезно — ловит мою руку, блокируя удар, наваливается на меня всем весом, резко отталкивает, заставляя меня потерять равновесие, и отскакивает, разрывая дистанцию.
Я падаю жопой в склизкую грязь, смотрю на него взбешенным и испуганным взглядом человека, которого только что проткнули и облапали, хотя он не из таких. Хорошо, хоть темная шпага выключилась, едва он её отпустил, и сотканное из дыма лезвие развеялось — а то было бы мне, наверное, совсем больно было. Видя мой взгляд, эта половинка человека весело одаривает меня полуулыбкой (целой же у него нет), закидывает упавший на грудь конец шарфа обратно за спину. Весь такой ловкий, дерзкий и чёткий. А потом с бесшумным воплем падает в грязь и сворачивается в клубочек, пытаясь обернуться вокруг своей промежности. Вернее, в половинку клубочка.
Я задумчиво поднимаю к глазам левую руку. Да, сука, половинчатая, у меня есть еще одна рука. И в момент тесного контакта я с размаху воткнул свою свободную, левую руку ему во внутренности. Прямо в срез. Почувствовал нечто схожее с моментом преодоления портала, но не обращая внимания ни на что, постарался сомкнуть пальцы. Сомкнул на чем успел, сжал покрепче, а все остальное за меня сделал полудушник — оттолкнув меня и рванувшись прочь сам.
Я разжал вымазанные в серой крови пальцы и задумчиво начал рассматривать шмат мяса, вырванный из врага. С легкой неуверенностью, опознал в нем половинку простаты. Возможно, меня навело на эту мысль свисающее на семенниках яичко. Такую запчасть трудно не узнать.
Полудушник перестал кататься и пытаться зажать себе пах, и теперь лежал тихо. Только изредка конвульсивно подергиваясь. Кажется, он потерял сознание.
— Слышь, каналья, — хрипло сказал я, отбрасывая от себя кусок его плоти и вытирая руку о рубашку — Всем скажешь, что я те сердце вырвал!
Глава 32
Из наставлений Великого Князя Всеволода Большое Гнездо сыновьям: «Примите совет старика, не обременяйте себя большой семьей. Только в маленькой семье, в тесном домашнем кругу вы найдете уют и тот душевный покой, который есть лучшее и наивысшее благо из всех уготованных нам в этом мире. Поверьте мне, десять — от силы двенадцать — жен предостаточно для вас, не переступайте этой границы».
Я машинально подобрал с земли волшебное оружие. Ну, если бы меня этой хренью до самой жопы не проткнули, то я бы увидел в ней просто рукоять меча без гарды. Ну, и как она включается? Полудушник её легко и быстро активировал, секрет должен быть на поверхности. Повертел в руках, волшебную кнопку не нашел. Ничего не вращалось, не нажималось, не сдвигалось. Потряс, о камень ударил — волшебное лезвие все равно не выскакивало. Мда, разобраться, как она работает, будет сложнее чем мне сначала показалось. Засунул эту хрень в трусы, потому как больше засунуть некуда. Вернее есть некоторые, совсем уж потайные места, но я решил что сейчас ситуация не требует настолько отчаянных мер. Это, кстати, многое говорит о моем состоянии — я не про потайные места, а про хранение магических выкидух в белье. А вот нажалась бы там кнопочка внезапно и сделало бы волшебное лезвие чик-чик моему хозяйству. Для голоса полезно, но останется вопрос, зачем же дальше жить? Но, в тот момент, техника безопасности было последнее, о чем я думал.
Я встал и осмотрелся. Надо было помочь своим, пока еще тело на адреналине, ногу просто жжет и она плохо гнется. Сейчас гормоны из крови вымоются, меня догонит боль и шок, и я уже не боец.
К счастью, остальные справились и без меня. Правда, не у всех прошло так же удачно. Я успел увидеть, как Илья выстрелил вслед двум последним полудушникам, убегающим в сторону леса. Один упал и покатился безвольной тряпкой. Полутряпкой. Но второй смог уйти. Мы тоже понесли потери. Весь забрызганный чужой темной кровью Оногур, присев на одно колено, бинтовал культю левой